Но вот настала звонкая тишина.
Народ даже как-то начал озираться и вертеть головой от неожиданности.
Тут же над полем полетели сигналы, приводящие в движение всю эту огромную массу людей, и началось наступление. К этому времени от французских редутов мало что осталось, как и от их батарей. Впрочем, к чести «лягушатников» нужно сказать, что они сразу же бросились по своим позициям и постарались дать отпор. Кто еще мог, конечно. Но даже раненые пытались. Времена всеобщей толерантности и сексуального многообразия еще не сломили дух великого народа, низведя его до уровня бесправных и бессловесных слуг при африканских иммигрантах.
Первыми прорвались к позициям французов их давние враги и конкуренты – австрийцы. Чему государь и не препятствовал, охотно разменивая солдат союзников ради решения своих задач. Ведь зачем еще нужны союзники, кроме как для того, чтобы умереть за твои интересы? Так что англичане, датчане и шотландцы с голландцами также успели на позиции врага намного быстрее русских, которые тщательно держа строй, красиво вышагивали, словно породистые кони. Само собой, это приводило к тому, что шли они очень медленно, хоть и эффектно. Но куда им было спешить? Вот получат на орехи союзники, измотают французов, тогда и они подойдут и покажут, как нужно воевать.
Большим и очень неприятным сюрпризов для союзников Петра оказалось то, что французы в обороне полуразрушенных редутов активно применяли ручные гранаты. Конечно, не такие совершенные, что у русских, однако же и эти вред наносили изрядный. Так что только подход русских батальонов смог наконец-то склонить чашу весов в сторону антифранцузской коалиции.
Герцог Меншиков во главе авангардной группы ударил прямо во фронт полуразрушенного редута, который практически сразу сотрясло десятка два взрывов. Это русские применили свои гранаты. Которые были и мощнее, и удобнее. Ведь гранаты хороши не только при обороне, но и при наступлении. А потом, устроившись на полуобвалившемся переднем склоне, открыли ураганный огонь из винтовок по растерявшимся французам.
Бах! Бах! Бабах!
Постоянно раздавались разрывы гранат.
– Ура! – завопил герцог, когда подошел первый полк, накопившись перед редутом. И первым перепрыгнул через бруствер, увлекая за собой солдат, со шпагой в одной руке и револьвером в другой.
– Ура! – взревел весь русский полк, резво поспешая за герцогом.
– Ура! – взревели второй и третий полки, идущие по правую и левую руки, обходя редут и стремясь решительным броском опрокинуть фланкирующие люнеты.
– Ура! – подхватили клич изможденные союзники, воодушевленные успехом русских, и бросились на растерявшихся французов с новой силой.
И почитатели плесневого сыра под отвратительное сухое вино посыпались. Сначала начали «спешно отступать» солдаты и офицеры из первой линии редутов. А потом, видя бедственность положения, побежали и остальные. Благо, что русские уже вели бой за третью линию, практически разрубив укрепленный район пополам своим решительным напором.
Французы бежали.
Быстро.
Легко.
Едва касаясь земли.
Словно ощутили в себе духовное родство с незабвенным Остапом Бендером. Да оно и неудивительно. Ведь вылетев неуправляемой толпой из укрепленного района, они увидели, как саксонская тяжелая кавалерия строится для удара… Ее как-то все упустили из виду во время «замеса» на редутах.
В общем, получилось, как в анекдоте: «Я никогда не любил пробежки… паркур… адреналин, но два соседских добермана открыли во мне потенциал». Только тут были совсем не собачки… и их было много.
– Ваша светлость, прошу сдать оружие, – обратился Меншиков по-французски к самому пышно одетому павлину, наведя на него револьвер. А потом вежливо кивнул, вроде как оказывая уважение и здороваясь.
У самого же «Алексашки» вид был знатный и впечатляющий. Весь испачканный. Униформа немного подранная. Головной убор он где-то потерял, поэтому голова была покрыта только слегка окровавленным бинтом. Царапнули. Но оно и понятно. В общем, вид у Александра Меншикова был словно у «благородного разбойника». Отчего Филипп усмехнулся и, аккуратно достав свою шпагу из ножен, молча протянул ее своему визави.
– Государь ждет вас в своей ставке. Я с удовольствием вас провожу.
– А мои люди? – кивнул Филипп на толпу бешено верещащих и бегущих куда-то на северо-запад французов, дабы спастись от саксонской кавалерии.
– Мы ничего не можем с этим поделать, – пожал плечами Александр. – Ваш король поддержал в свое время противников Августа. Это было ошибкой. А за ошибки королей, как известно, платят подданные.
– Жаль…
Глава 4
15 июля 1714 года. Стамбул
Александр Петрович с грустью и легким раздражением смотрел на приближающийся древний город. Точнее на руины, которые некогда им были. «А вдоль дороги мертвые с косами стоят. И тишина», – как иной раз мог заявить отец. Хотя, конечно, они беспорядочно валялись, да и кос в их костяных лапках не было. Но все равно – картина выходила жуткая. Великий город с тысячелетней историей вымер. В эмоциональном плане ситуацию восприятия этого кошмара усугубляли еще и обширные пожарища. Они превращали все окружающее в некое подобие предместья Некрополиса из знаменитой настольной игры «Герои Меча и Магии», что появилась совсем недавно в Москве и сразу завоевала популярность.
Разумеется, никакого сопротивления им никто ни оказывал. Не хотел да и не мог, так как антироссийской военной группировки на Балканах больше не существовало. Причем все случилось так быстро, что ни Апраксин, ни Александр Петрович не успели даже как-то отреагировать.
Началось все с того, что Людовик распорядился сконцентрировать к юго-западу от Днестра все сто семьдесят тысяч войск, наплевав на тылы. А русские укреплялись по другую сторону этой замечательной реки, планируя принять «на штык» противника в обороне на хорошо развернутых полевых укреплениях. И ничто не предвещало неожиданностей… ровно до того момента, как в штаб вражеской армии не принеслись гонцы, поведавшие о том, что хорошо всем известный старший сын русского царя Петра – Владимир Петрович стал королем Испании. А потому могущественная пиренейская держава более с Россией не воюет, а ее войска отзываются на родину.
Эффект был безумный!
С огромным трудом собранное и организованное войско после чудовищного кризиса лета 1713 года посыпалось и в один день потеряло всякое управление. Драки, пьянки и прочий бардак самого разного характера. Бойцы выясняли отношения, обзывали и оскорбляли друг друга. Да и вообще в армии едва ли не произошла небольшая гражданская война, ибо противоречия, которых и раньше хватало, сейчас решительно и стремительно обострились.
Но обошлось. Прежде всего благодаря огромным усилиям командиров, которые смогли развести толпы по разным углам ринга, а потом и вообще – выпроводить испанский контингент куда подальше. Всех устроило бы даже то, если бы они перешли на сторону русской армии. Все равно после таких новостей дальнейшее продолжение войны становилось бессмысленным.
