При штурме городских стен или крепостей основную роль начинали играть инженерные отряды, имевшие разные технические новинки: стенобитные машины, катапульты и баллисты — метатели «греческого огня», арбалеты. Пехота забрасывала городские рвы фашинами — вязанками хвороста, которые тоже готовили рабочие, перекидывала лестницы на городские стены. В ход шли и передвижные деревянные башни на колесах, пододвигавшиеся к стенам.
С них перебрасывались мостки, по которым штурмующие атаковали стены и их защитников.
Тимур хоть и был неграмотен, изучал опыт предшественников. С ним — даже в походах — ехали в обозе ученые и чтецы. На отдыхе они читали ему книги. Очень любил Тимур слушать о войнах древности — о Риме, о греках, особенно об Александре Македонском. Его опыт ведения боевых действий особенно привлекал Тимура.
Тимур слушал и делал выводы. Например, его войско на ночлеге или отдыхе занимало удобное место, силами рабочих возводились рвы по образу и подобию римских, по периметру ставились переносные дощатые щиты. А на расстоянии фарсанга во все стороны разъезжались сильные конные дозоры численностью до полусотни. На то время только армия Тимура обустраивала свой бивуак таким образом.
Лагерь был компактным, хорошо защищенным даже при неожиданном нападении. Хотя таких случаев не было — дозоры недаром получали свое жалованье.
За сон на посту нерадивый воин предавался смерти, причем казнили его свои же товарищи, воины десятка. Деньги и страх наказания — вот что принуждало войско нести службу ревностно.
И кроме жалованья были еще и трофеи. Понятно, что самая большая и ценная их часть уходила к Тимуру и его сардарам.
Каждый получал долю в зависимости от своего положения. Рядовой воин — добычу попроще; десятник, называемый он-баши — больше и богаче рядового воина, сотник — юз-баши — больше десятника. И конечно, после победного боя следовали пиры. Например, после победы над тем же Тохтамышем Тимур с войском двадцать шесть дней стоял рядом с полем битвы, предаваясь пиршествам — уж больно трофеи были велики. Тимур тогда взял себе лично пять тысяч пленных, которых выгодно продал потом на невольничьем рынке. Остальных пленных он раздал воинам.
С невольниками дома, во дворце, управлялся визирь, а за порядком во дворце и гареме следила старшая жена Биби-Ханым.
Ничего, придет еще время, когда он разобьет войско Тохтамыша и пройдет огнем и мечом по землям Золотой Орды. Тогда пленных будет еще больше, а богатые трофеи получит каждый его воин.
Величина Орды потрясает воображение — от Итиля до Крыма, от Кавказа до Руси. Одних городов только полторы сотни — и каких! Сарай-Берке, Булгар, Кафа, Гульстан, Ак-Кермен, Улук-Мечеть, Маджары, Солдайя, Чембало. И в каждом городе есть чем поживиться его воинам.
Орда богатела, занимаясь скотоводством, рыбной ловлей и продажей богатых даров моря — из Булгара поставляли рыбу даже в Самарканд. Также торговали рабами, взимали мзду с северных русских земель. Так что золотишко и серебро в Орде было.
А одни только кони чего стоят! Верховая лошадь в Орде стоила пятьдесят-шестьдесят дирхемов, отборные же лошади, коих табунами гнали в Среднюю Азию и в Персию, стоили до пятисот золотых динаров. Да и верблюды в Орде были двугорбые, которые крупнее и выносливее одногорбых арабских, и на рынках Персии ценились высоко — за них давали по двадцать пять дукатов против десяти за одногорбых.
Кроме того, через Орду пролегал восточный шелковый путь, а это купцы, торговля, налоги. Вот возьмет он Орду под себя, и все торговые пути под жесткой Тимуровой дланью окажутся.
И все-таки первое столкновение войск состоялось сегодня, прямо на марше.
К ставке Тимура подскакал на взмыленном коне гонец, ловко соскочил и, подбежав к лошади Тимура, пал перед ним на одно колено.
— Говори, — милостиво кивнул полководец.
— Татары напали на авангард! — выпалил гонец.
— А что же передовые дозоры?
— Не успели предупредить, вероятно, убиты, не вернулся никто.
— Много ордынцев?
Это было самое главное. Решился ли Тохтамыш дать встречный бой всеми силами или послал небольшой отряд — прощупать врага боем и замедлить его движение.
— Около тумена под командованием Казанчи.
— Откуда известно?
— Удалось взять пленного.
— Сами справитесь?
— Силы авангарда отважно бьются, татары несут большие потери. Сардар Омар-шейх просит передать, чтобы великий Тимур не беспокоился. Еще до вечера ордынцы будут уничтожены.
— Ты принес мне добрую весть, воин. Как твое имя?
— Ашун.
— Я не забуду про тебя, когда будут делить трофеи. А сейчас прими от меня за весть лисью шапку, и пусть она согревает тебя в походе.
— Да пребудет с тобой всемилостивейший Аллах, великий повелитель.
Гонец согнулся в поклоне, попятился спиной к лошади и вскочил в седло. Тимур даже не заметил, как он отъехал, погрузившись в мысли. «Зачем Тохтамыш бросил навстречу тумен Казанчи? Он ведь далеко не глуп. Что его тумен против моего войска? Вывод только один — он хотел задержать меня и выиграть время, чтобы дождаться подхода сил из отдаленных городов и кочевий. Ведь путь от Крыма или Булгара не близок. Если он бросил в бой — встречный бой — тумен, то какими силами располагает?»
В прошлый поход, три года назад, в битве на реке Кондурче, ему удалось собрать огромное войско, равное по силе войску Тимура, и только удача и опыт помогли ему одолеть золотоордынского хана.
Войско, не получая приказов, продолжало путь вперед, незаметно приближаясь к назначенной цели. Между тем авангард вел жестокий бой. Левое и правое крыло пытались окружить, зайти с флангов, обойти татарскую конницу. Главные силы авангарда связали боем татарские силы, не давая им возможности перегруппироваться, не дать сомкнуть кольцо. Силы были явно неравны, и татары это понимали.
Воины Тимура осыпали их стрелами, забрасывали копьями, рубили саблями. На место уставших или раненых вставали свежие воины, татар же подменять было некому.
Понеся тяжелые потери, ордынцы стали медленно пятиться, потом дрогнули и попытались отступить, пустив коней в галоп к небольшой реке Куре. Но славные силы авангарда им этого не позволили; не давая оторваться, догоняли и рубили.
До реки добрались единицы — те в основном, кто в битве был в задних рядах и кони которых были свежее и выносливее. На самой переправе оставшихся посекли из луков.
Тумен татарский перестал существовать. Но среди убитых темника не нашли. Ушел, ордынская собака!
Авангард тоже понес потери, но не существенные. Быстро собрав трофейное оружие — ведь железо ценилось дорого, — сняв с убитых шлемы и кольчуги, кошуны построились и прежним порядком продолжили марш. Единственное, что потребовалось, — выслать вперед новые дозоры и разъезды вместо вырубленных.
