Тимур поднялся, подошел ко входу, надел сапоги из мягкой кожи и вышел из шатра. Телохранители подвели коня, подождали, пока господин их усядется в седло, а рабы и слуги кинулись убирать шатер.
Дорогу можно было и не спрашивать — ее указывал вытоптанный сотнями и тысячами коней снег.
Тимур пятками ударил коня в бока. Застоявшийся скакун с места сорвался в карьер — только ветер засвистел в ушах. Сзади с лихим свистом и криками неслась сотня телохранителей — воинов опытных, прошедших с Тимуром не одну битву. Все они были из родного Тимуру города Кеша, что в Чагатайском улусе. Своим землякам Тимур доверял.
Скакали долго. Сначала обогнали длиннющий обоз, потом — вспомогательные части: понтонеров, рабочих. Стук копыт тысяч коней, ржание, повизгивание деревянных колес, разговоры — все войско производило изрядный шум, так что невозможно было услышать собеседника.
Тимур с удовольствием оглядел длинный обоз инженерного отряда. Там находились передвижные разборные башни для штурма городских стен. Их время еще не пришло, но они явно понадобятся — ведь в Золотой Орде более полутора сотен городов, причем некоторые довольно большие и с мощными крепостными стенами — вроде Сарай-Берке, Булгара или Кафы.
Тимур жаждал разбить войско Тохтамыша и стремительным вихрем пройтись по Орде, уничтожив все живое. Орда как противник не должна была возродиться. Если и будет существовать, то в ослабленном виде, не представляя угрозы для Мавераннахра. Воины Тохтамыша должны погибнуть или попасть в плен, а дети их из разбросанных по степи юрт когда еще подрастут.
Ныла правая голень — последствия неудачного боя в молодости. Кости ноги были перебиты, как и отрублены два пальца на правой руке. Хорошо хоть живым удалось уйти. Именно с тех пор Тимура и прозвали Железным Хромцом.
Старые раны всегда ныли к непогоде.
Тамерлан оглядел горизонт. Туч на небе не было. И все равно раны не обманывали его никогда — быть завтра ветру или дождю.
К Тимуру подъехал диван-беги, пристроил своего коня рядом, склонил голову в приветствии. Он был ставленником Тимура, служил с ним давно, понимал Аксак-Тимура с полуслова и заведовал деньгами, налогами, снабжением войска. Подчиненных у него было много, и управлялся он с ними ловко, как и с ценностями.
— Что сказать хочешь?
— Да продлит Аллах твои годы, почтенный Тимур. Жалованье привез воинам. Когда раздавать?
— Подождем немного, думаю, битва с татарами состоится совсем скоро, потери большие будут.
Диван-беги все понял с полуслова.
— Ты, как всегда, мудр, Тимур. Третья часть, а то и более сложат свои головы. Казна в прибытке будет.
— Вот за что я тебя ценю!
Диван-беги поклонился и отъехал. Он был одним из немногих доверенных лиц Тимура, кого телохранители пропускали к нему без спроса в любое время дня и ночи.
Деньги — основа всему. Будут деньги — выплатят жалованье, арбы и кибитки наполнятся припасами. Хитер и опытен был диван-беги, из одного медного пула мог сделать серебряный дирхем — прямо как презренный иудей.
В том, что потери будут большие, Тимур не сомневался — слишком большие армии сойдутся в бою на небольшом клочке земли. Полководцы же не хотят уступать друг другу, обоим нужна только победа. Проиграй Тохтамыш бой — даже если он останется в живых, третьего поражения от Тамерлана ему не простят. Оба — и Тимур, и Тамерлан — это понимали. А потери? Без них не бывает побед.
Воинов, как своих, так и чужих, как и жителей захваченных земель и городов, Тамерлан не жалел. Да, он заботился о войске — о лошадях, об оружии, о стенобитных машинах, о провианте и жалованье. Но это была забота владельца об исправно работающем механизме. Будешь его вовремя чистить и смазывать — он не подведет. А воинов новых нанять можно, да и подростки в Чагатайском улусе скоро подрастут, будет замена дедам и отцам. Семьи-то многочисленны, от каждой жены по нескольку, а есть еще наложницы и рабыни — нарожают.
С деньгами хуже — деньги ниоткуда просто так не появляются. Вот диван-беги доставил жалованье войску — три крытых кибитки, набитых серебром, да под охраной. Но это все с боем взято, у того же Тохтамыша четыре года назад, в битве при Кондурче. Денег на войско уходило много, только Тамерлан и диван-беги знали сколько. Его армия была одна из немногих, где воины получали жалованье.
Это татары жили только трофеями, грабежом. А рядовой воин в войске Тимура получал жалованье — в монетах, равных по стоимости трем-четырем коням, причем не тягловым, а верховым, которые стоили немало.
Десятник получал жалованье десяти воинов, сотник — равное жалованью шести десятников. Если десятниками могли быть простые воины, которых десяток выбирал сам, то сотником становился один из десятников. Тысяцкими или темниками, командующими десятью тысячами воинов, могли стать беки, эмиры — одним словом, знать. Простой воин редко когда мог подняться до таких высот.
Армию свою Тимур сколотил, выпестовал сам, взяв от организации войска лучшее из заветов Чингисхана и улучшив то, что перенял. Например, воины его знали строй — конный, естественно. И в бой они кидались не беспорядочной толпой, как татары, а организованно — кошунами, соблюдая порядок.
Перед боем впереди шел авангард, а самыми первыми — передовые дозоры. Авангард был не настолько силен, чтобы разбить большие силы, но сдержать их вполне мог, давая время развернуться главным силам.
После авангарда следовали союзники: туркмены, татары, другие племена. Уже потом — основные, главные силы, среди которых находилась ставка Тимура.
У каждой тысячи и тумена была своя одежда или седло — одного цвета. Были тысячи с белым седлом, с красным, синим. Так было легче управлять подразделениями, посылая гонцов во время марша или боя.
К тому же каждая тысяча имели флажок своего цвета. Такие же были и в ставке Тимура. Сигнальщик по приказу полководца подавал сигналы тысяцкому или темнику.
Только телохранители Тимура отличались от остальных — крупы их коней были покрыты тигриными шкурами, на всех — кольчуги с надраенными зерцалами. На поясе слева висела сабля, а справа — короткий меч. Это были отборные воины, и рядовой телохранитель получал жалованье как десяток в основном войске. Почти каждый имел приставку к имени — «храбрый» или «богатур». Некоторые приставки присваивались за подвиг в бою.
В боевом построении войско делилось на три линии — по три эшелона, значительные силы держались в резерве. Ударной силой всего войска была тяжелая конница — закованные в броню всадники, имевшие копья и сабли, а в пехоте — лучники. Но такая стратегия построения войска применялась на равнинах.
Для действий в гористой местности имелись специальные отряды, набиравшиеся из горцев, умевших подниматься по склонам и вести бой в горах. Их основными задачами были обходы тыла и разгромы вражеских заслонов, стоявших, как правило, на перевалах или узких горных тропах, где небольшие отряды в несколько десятков воинов могли сдерживать большие армии.
