Когда опустились сумерки и прицельная стрельба стала невозможной, по городу стали метать горшки с горючей смесью. От занявшихся пожаров в городе стало светло, как днем. Люди задыхались в дыму, бежали к реке.
Утро не принесло облегчения. Взошедшее солнце не могло пробить плотную пелену дыма. На стенах маячили одиночные дозорные.
Гулямы, получив, наконец, приказ эмира на штурм, дали по дозорным залп из луков и пошли на приступ. Впереди катили тараны и били ими не в одни ворота, а сразу в трое. Тимур так делал всегда. Защитники тогда обороняли каждой группой свои ворота и не могли прийти другим на помощь.
Кроме ворот штурмовали и стены, прислонив к ним высокие лестницы с крюками. Защитники пытались было облить нападавших кипятком из котлов, но, едва высунувшись за бойницы, падали, пронзенные несколькими стрелами. На место убитых вставали другие, ухитрялись баграми или длинными шестами отталкивать от стены штурмовые лестницы. Когда лестницы падали, гулямы, на них находившиеся, калечились или гибли.
Видя потери, Тимур приказал прекратить штурм стен с лестниц. Только наносили удары таранами по воротам, и камнеметы били по стенам, выбивая из них камни и убивая защитников.
В одном месте кладка стены оказалась слабее, и инженеры сосредоточили удары камнеметов по этому участку. Камни летели один за другим, глухие удары сотрясали стены, пыль не успевала оседать. Все вокруг было усеяно каменной крошкой. Но и стены разрушались медленно.
Защитники поглядывали на нее с тревогой — достоит ли до вечера? Ночью, под покровом темноты, стену будут ремонтировать. Для этого есть и камень, кучами лежащий внутри крепости. Да вот беда: известковый раствор не успеет схватиться за короткое время до утра.
Тимур вдруг заметил, что камнеметы прекратили свою адскую работу.
— Гонца к осадным орудиям немедленно! В чем дело?
Оказалось — кончился запас камней.
Тимур приказал гулямам собрать из окружающих аулов и стойбищ местных жителей с повозками, чтобы собирать и подвозить к камнеметам камни.
Но только к вечеру работа камнеметов возобновилась.
Зато защитникам города удалось облить горячей смолой и поджечь два тарана. На первый взгляд, беда невелика, инженерный отряд найдет еще прочные бревна. Но на это уйдет драгоценное время. Ведь срубить дерево, причем только дуб или лиственницу, обладающие большой прочностью, мало. Надо обрубить ветки, на комлевую часть поставить железный наконечник, подвесить ствол на цепях под козлами, что стоят на колесах и прикрыты сверху настилом для защиты от стрел или льющегося сверху кипятка или расплавленной смолы.
Только к полудню следующего дня удалось сделать новый таран. А вскоре — и второй. Немного в отдалении от ворот, которые сокрушались таранами, были поставлены в три ряда лучшие лучники. Каждый защитник, неосторожно показавшийся на стене или мелькнувший в бойнице, оказывался убитым или раненым метко пущенной стрелой.
Грохот работающих таранов снова услаждал слух Тимура, как и звук без устали работающих камнеметов. Камни и горшки с зажигательной смесью летели на город почти без перерыва.
Наконец одному из таранов удалось разбить в щепы одну из створок городских ворот. Туда немедленно ринулись гулямы, вырубая на своем пути всех живых — воинов, женщин, которые подносили защитникам еду и воду, подростков, доставлявших отцам и братьям пучки стрел из запасов.
Немного погодя рухнула часть стены, открыв широкий проход. Не зря все-таки Тимур организовал и выпестовал инженерный отряд, взяв за образец для подражания греческие осадные орудия и пригласив опытного в таких делах грека за большое жалованье. Зато при осаде городов инженерный отряд существенно облегчал задачу, круша городские стены и ворота, разрушая дома и поджигая город.
Тимур по праву гордился своими инженерами и понтонерами. Немногие армии мира имели такие вспомогательные части — те же ордынцы, например.
Еще утром эмир предупредил военачальников, что в городе не следует убивать охотников, могущих послужить проводниками, и городскую знать, которая могла быть посвящена в планы Тохтамыша. Вдруг проболтался хан, куда собирается направиться из Булгара. Ведь отсюда он мог пойти на Иски-Казань, на Русь — к князьям-данникам или в донскую степь, а оттуда — или в Киев, к Витовту, или в Крымский улус. Крайне важно было вызнать направление его бегства.
Меж тем гулямы ворвались в город через пролом в стене, и многие защитники города оказались погребены под рухнувшими ее обломками. Когда пришла помощь, в облаке пыли из бреши в стене появились гулямы. Начался короткий и кровопролитный бой.
Воинов Бичура-хан имел немного — ведь большая и лучшая часть войска ушла с Тохтамышем на битву с Тимуром и полегла там. Бичура-хан, понадеявшись на крепость и высоту городских стен и укрытий, оставил в городе лишь несколько тысяч воинов и теперь жестоко поплатился за свой просчет.
Гулямы, изрубив защитников у пролома в стене, все вливались и вливались в город, растекаясь по его улицам. Теперь остановить их было невозможно, да и некому. Они убивали, грабили, насиловали, набивали трофеями сумы: все-таки Булгар был городом зажиточным, не маленький Укек, и трофеи были богатыми.
Памятуя о приказе Тимура, воины оставляли в живых богатеев, нещадно, однако убивая их слуг и детей, насилуя на их глазах их жен и дочерей. Над городом повис жуткий крик — даже вой.
Когда город в основном был захвачен, Тимур въехал туда на коне в сопровождении телохранителей.
— Великий эмир! Город пал, не устояв перед твоей мудростью и силой! — поклонился Тимуру Бердибек. — Только неразумный правитель его, Бичура-хан, заперся в дворцовой мечети с семьей и гаремом. Что изволишь с ними делать?
— Я хочу посмотреть.
Эмир в сопровождении Бердибека и воинов проехал в центр города к большому и красивому дворцу хана. Эмир с любопытством осматривал роскошное здание. Некоторые ему нравились своей архитектурой, и он с удовольствием построил бы в своей столице, Самарканде, такие же. Надо будет запомнить облик.
Эмир со свитой выехали на дворцовую площадь. Слева стояло главное здание дворца, личные покои хана. Справа высился минарет и сама мечеть. Над куполами сиял золотом полумесяц.
— Хан заперся там, и с ним много челяди, гарем, — сказал Бердибек.
— Откуда известно?
— Слуги сказали, коих в плен взяли.
Эмир тронул поводья лошади, подъехал к мечети, спрыгнул с седла. Поднявшись по ступенькам, постучал в запертые двери.
— Эй, Бичура-хан! Ты слышишь меня? Я — Тимур!
Некоторое время за дверью слышалась какая-то возня, приглушенные голоса. Затем совсем рядом из-за двери раздался голос:
— Это правитель Булгарского улуса хан Бичура. Что ты хочешь, Тимур?
— Выходи, хан! Я не стану тебя убивать. Ведь ты не сразился со мной у Терека, не был полководцем у Тохтамыша.