После сытного обеда, когда у Тохтамыша от усталости стали слипаться веки, Бичура-хан проводил его в спальню и проследил, чтобы самые красивые рабыни, похожие на райских гурий, раздели Тохтамыша и уложили его на мягкое ложе. Хан с поклоном пожелал увидеть добрые сны и славно отдохнуть.
А сам, как только вышел за дверь, вызвал к себе одного из своих визирей. Без лишних слов, поскольку визиря он знал давно, да и времени было в обрез, спросил:
— Как думаешь, Тимур с войском за Тохтамышем гонится?
Визирь пожал плечами.
— Это знают только сам эмир Тимур и Всевышний.
— И я должен знать тоже. Немедля пошли конных лазутчиков вдоль берега Итиля. Пусть узнают — где сейчас Тимур и что он делает? Берет ли города приступом? Уводит ли людей в плен? И еще — несколько человек на челноках пошли по Итилю вниз. Может, они какие-нибудь вести принесут? Как только станет хоть что-нибудь известно, — сразу сообщать мне, немедля!
— Даже ночью? — невозмутимо поинтересовался визирь.
— Даже ночью! Даже в отхожем месте! — Бичура в нетерпении топнул ногой. — От того, что разузнают лазутчики, зависит — останутся ли наши головы на плечах! Дошло до твоей бараньей башки?
Визирь, осознав важность порученного дела, поспешил отдать необходимые распоряжения.
Бичура же прошел к себе, улегся на мягкую постель. Спать было рано, а обдумать создавшуюся ситуацию необходимо. Непростую задачу подбросила Бичуре жизнь, а принимать решение надо. И правильное, потому что неправильное решение может стоить ему жизни.
«Если Тимуру нужен только Тохтамыш, то лучше побыстрее спровадить незваного гостя куда-нибудь подальше от города. Да еще и слухи на базаре распустить потом — куда направился хан ордынский. Не сомневаюсь, что Тимур быстро прознает, когда и куда ушел Тохтамыш. А с намерением пленить хана я поторопился. Надо выкинуть эту мысль из головы — вдруг Тохтамыш усидит в кресле? Если же Тимур убьет Тохтамыша, так, значит, по воле Всевышнего».
Решив так, Бичура-хан повеселел, выпил кумыса и вызвал для утех наложницу.
В течение нескольких дней Тохтамыш редко выходил из отведенной для него опочивальни. Бичура-хан даже обеспокоился: не обиделся ли высокий гость на недостаточно теплый прием? Повара сбились с ног, готовя изысканные кушанья, но Тохтамыш за обедами сидел задумчивый, и Бичура не осмеливался беспокоить хана.
А Тохтамыш лихорадочно обдумывал сложившуюся ситуацию.
«Податься к данникам своим — князьям нижегородским да тверским, кого он поддерживал в борьбе с алчными московскими князьями, пытавшимися все время подмять под себя окружающие княжества? Примут его там, можно пересидеть какое-то время. Но потом что? Воинов у них, князей урусских, немного. На их копьях и мечах в Орду не вернешься. Даже если объединить всех воинов со всех княжеств, и то армия получится меньше, чем у Тимура. А княжества не объединятся никогда — слишком разные интересы у князей, и каждый старается тянуть одеяло на себя. В итоге — каждое княжество слабо: воинство мало, денег своих нет. Нет, Русь не для меня!» — решил Тохтамыш.
Пожалуй, остается лишь Витовт. Силен литовский князь, под его рукой множество земель и народа, и армию он может выставить большую, не уступающую ордынской. А если еще союзники к нему в войско вольются — те же крымские татары, тогда все может получиться, как хан задумал. Загвоздка лишь в одном — согласится ли Витовт дать армию и поддержать Тохтамыша? Когда хан стоял во главе Орды, правитель каждой чужеземной страны добивался его дружбы — ведь за спиной Тохтамыша стояла огромная армия, способная обратить в прах любое княжество. Теперь же, когда трон под Тохтамышем закачался, мало кто из правителей подаст руку помощи.
Но на Витовта Тохтамыш рассчитывал — у него были свои интересы. Поддержит он Тохтамыша, и Орда поможет ему взять под свое крыло Смоленск, Великий Новгород и Псков. Зачем хану эти северные русские города? Пусть Витовт заберет их себе. А если Тимур посадит в Орде нового владыку из джучидов, так еще неизвестно, поддержит ли он Великого Литовского князя в его притязаниях? Московиты могут заплатить Орде великую дань, и татары помогут с войском. Против объединенных сил Москвы и Орды Литве не устоять, потому и выгоден Тохтамыш Витовту. В политике нет друзей, есть только интересы.
Для принятия решения Тохтамышу не хватает сведений о Тимуре. Где он? Что делает?
И тут Аллах помог.
В один из дней хан неожиданно вошел к Бичуре-хану, когда у того находился один из визирей. Тохтамыш уловил последнюю фразу, в которой промелькнуло имя Тимура, и встрепенулся:
— Ну-ка, интересно! Повтори, что ты сказал?
Визирь вопросительно посмотрел на хозяина Булгара. Бичура-хан важно кивнул.
Получив разрешение, визирь повернулся к Тохтамышу:
— Вернулись лазутчики, посланные на юг по велению Бичуры-хана.
Тохтамыш благосклонно кивнул, сказал Бичуре:
— Это ты молодец, угадал мои желания. Продолжай!
— Тимур разделил войско. Одна часть его направилась в степь. Куда именно ее направил Тимур, сведений нет.
— В Крымский улус — куда же еще! — вскричал Тохтамыш.
— А другая часть — во главе с самим Аксак-Тимуром — идет вдоль берега Итиля. Они обошли стороной старый и новый Сараи, разгромили Ахтубинск, покорили Бельджамен. Сейчас воинство Тимура находится на отдыхе в Ахметовской.
Тохтамыш похолодел. Это же совсем рядом! Тимур не стал грабить и разорять города, он стремительно идет за ним по пятам. Ведь следующий город, стоящий у Тимура на пути, Укек, а там и до Булгара рукой подать. Решение надо принимать срочно, иначе не сносить головы.
— Ты молодец, визирь! — похвалил Тохтамыш. — приготовь запас вяленого мяса, сыра и муки. Я и мои воины уходим завтра.
Визирь поклонился и вышел.
— Ты не задержишься, великий хан? — спросил Бичура-хан.
— Город велик, и стены его крепки, Бичура. Но воинов у меня мало, город удержать не сможем, — честно ответил Тохтамыш.
— Воля твоя, великий хан, — склонил голову Бичура.
Тохтамыш вышел и направился в свои покои. Внешне он был спокоен, а внутри бушевала ярость. Этот Тимур идет за ним, гонит, как волк зайца! Только он заблуждается: хан — не заяц и сможет постоять за себя!
В отведенной ему спальне он пнул со злости столик, опрокинув находящуюся на нем вазу с фруктами.
«А может, переодеться и скрыться в бедных кварталах Булгара? Ведь для меня подготовлено убежище! Нет, я не крыса, загнанная в угол! Буду вести себя как и подобает великому хану Орды!»
Утром, провожаемые горожанами, из города выезжали конники Тохтамыша. Грабить жителей хан запретил, втайне злорадно лелея мечту пройтись по землям изменника Идигея.
Он решил идти через донские степи на Киев, под защиту Витовта. А для наказания Идигея разгромить его стойбище, перебить людей, табуны лошадей использовать как запасные, а скот скормить войску.
