– Любовь Павловна, – вмешался Ватагин, – сделайте одолжение, сделайте нам эспрессо, у вас оно лучше всех получается.
– Я? – удивилась эксперт. – Ладно, сейчас.
Буль пошла к кофемашине.
– Что за история с красным платьем? – поинтересовалась я.
Галина Сергеевна вынула из сумки блистер и выщелкнула из него таблетку.
– Гортензия предпочитала одежду спокойных тонов, классическую обувь, лодочки с округлым носом на небольшом каблуке, простую стрижку, макияж очень легкий. Они с Карой пошли в магазин, что-то купить собрались. А я легла у телевизора, смотрела какую-то чепуху и сама не заметила, как заснула. Очнулась на диване в полной темноте. Кто-то, наверное, Горти, вернувшаяся домой, выключила телевизор и торшер в гостиной. Я встала, пошла к себе в спальню, увидела, что из-под двери комнаты дочки свет пробивается, заглянула к Горти и испугалась. Спиной ко входу стояла стройная незнакомая брюнетка в неприлично коротком, вульгарно обтягивающем фигуру красном платье, щедро украшенном стразами. Я крикнула:
– Вы кто? Как попали в мой дом?
Незнакомка повернулась.
– Мама, ты меня не узнала?
Я опешила. Голос Горти, но передо мной не она, а, простите, женщина легкого поведения. У платья оказалось декольте почти до середины груди, а на ногах у красавицы были немыслимые для женщины из приличной семьи туфли из пластика с прозрачной подошвой. Я стояла и не понимала, кого вижу. Гортензия сдернула парик.
– Теперь узнаешь?
Я обрадовалась.
– Да! Так это парик. Фу! Слава богу, ты не покрасилась. Зачем вырядилась так ужасно? Это наряд для феи шоссе.
Горти рассмеялась.
– А мне нравится.
Я сказала, что красное платье вульгарно, отсоветовала его носить. Гортензия стянула его и бросила на диван. Мне захотелось посмотреть, кто производит это непотребство. Оказалось, Италия, на ярлыке было написано: «Made in Milan, Allgvissimo».
– «Allgvissimo», – повторила я, – очень интересно.
– Я впервые увидела это название, а вам оно знакомо? – удивилась Галина.
– Видела в каком-то магазине, – лихо солгала я, не сказав, что сама пришивала в магазине «Ласка» на платья крохотные ярлычки со словом: «Allgvissimo». Такой фирмы нет, ее придумал хозяин магазина «Ласка», чтобы подороже продать закупленные тюками вещи.
Когда Хлебникова и Галина Сергеевна ушли, я посмотрела на Эдиту.
Та начала смущенно оправдываться.
– Знаю! Накосячила. Не стала проверять, кто родители Клебанова, не искала Елизавету Гавриловну по базам.
– Я должна была сама вспомнить об этом, – остановила я Эдиту, – мне не свойственно верить всему, услышанному от людей в этом помещении, но! Почему я решила, что Браскина мертва? Ей еще семидесяти нет.
– А я, узнав, что изба Моисеенко сгорела, а там жила Елизавета, решила копать дальше, – принялась посыпать голову пеплом Эдита.
– Ты умница, – похвалила я девушку, – благодаря найденной тобой и вовремя сказанной мне по телефону информации, я задала Карине нужный вопрос и узнала про «тетю» Лизу. Да, есть небольшие «косяки», но мы первый раз работаем вместе. Давайте просто, никого не обвиняя, учтем ошибки, чтобы не повторить их в будущем. Впредь будет нам наука. Проверяем все и всех досконально. Главная вина моя, я начальник бригады, это я не дала Эдите соответствующие указания.
– А еще я, когда проверяла счета Горти, не посмотрела, какую прибыль она получает от клиники, – простонала Эдита. Узнала, что у Гортензии две открытые после побега кредитки, и утешилась. А ведь у нее еще есть деньги от бизнеса! Почему я не выяснила, что с этими финансами?
– Перестань ныть, – остановил ее Валерий, – Татьяна права, лучше сделать выводы и работать дальше.
– Вот и узнай, что сейчас с деньгами, которые Гортензия получает от клиники, изучи ее расходы, – сказала я, – вероятно, так отыщется нитка к пропавшей.
Глава 36
– Откроет? – спросил Крапивин, когда я всунула в терминал карточку.
– Почему нет? – улыбнулась я. – Техотдел меня до сих пор не подводил.
Стена медленно отъехала в сторону.
– Сработала, – констатировала я, – пошли.
– Я впереди, – сказал Крапивин, – вау, тут светодиоды в ступеньки вделаны. Удобно.
Мы медленно спустились по лестнице и очутились перед небольшой железной дверью. Валерий схватился за ручку и, прежде чем я успела что-либо сказать, дернул к себе створку, уткнулся лицом в красную бархатную занавеску, отдернул ее и… Перед нами возникла стойка ресепшен, за ней сидел мужчина с обнаженным торсом, на его шее красовалась черная бабочка.
– Добрый вечер, господа, – сказал он, – мы рады приветствовать вас.
– Здрассти, – заулыбалась я, совершенно не понимая, где очутилась.
Подпольное казино? Но почему администратор без рубашки? И вообще, что бы тут ни было, видеть полуобнаженного сотрудника необычно. Один раз служба забросила меня в бордель, где все проститутки находились в разной степени раздетости, но официантки щеголяли в черных платьях ниже колен.
Мужчина улыбнулся еще шире.
– Вы у нас впервые?
– Да, – ответил Валерий, – вот… гм… решили… того… самого… зайти… м-да…
– Вам у нас очень понравится, – пообещал администратор. – Давайте познакомимся. Я Гепард. А вы?
– Мы? – глупо спросила я. – Мы это мы.
Гепард закатил глаза.
– Первый раз самый волнительный. Не надо беспокоиться. Здесь все такие, как вы, и все очень любят друг друга. Вы получили приглашение от Орла. Так?
– Ага, – согласился Крапивин, – от него.
– И вам передали карту-ключ? – продолжал администратор.
– Иначе бы мы не вошли сюда, – промурлыкала я.
– А на е-мейл пришло письмо с адресом и нашими правилами. Да? – журчал Гепард.
– Вроде того, – пробубнил Валерий, – но я… типа… тока куда идти запомнил. Правила никогда не читаю.
– Ошизеть можно всякие инструкции изучать, – подхватила я, – милый, помнишь, как мы машину купили, и только через три года, собираясь ее продавать, выяснили, что у нее крыша откидывается? Кабриолет, оказывается, был!
Гепард рассмеялся.
– Замечательная история. Вам надо завести имена для клуба, настоящие у нас не в ходу.
– Типа ника в инстаграме, – взвизгнула я.
– Вы умница, – похвалил меня администратор. – Ну? Что придумали?
– Надо зверское прозвище? – уточнила я. – Вы вот Гепард, а приглашал нас Орел.
– Орлы – птицы, – снисходительно заметил портье.
– Да ну? А птицы не звери? – заморгала я.
