– Делай предложение, – подсказала Рина, – надевай колечко, а я вас иконой благословлю. Взяла в спальне старинный образ, ему несколько сот лет. Ваня!
– Да? – дернулся шеф.
– Я жду, – напомнила Рина, – а Таня стоит.
– Может, проведем церемонию после ужина? – трусливо осведомился босс. – Я не подготовился морально, не собрался, не написал текст…
– Ты передумал на мне жениться? – уточнила я.
– Конечно нет, – возмутился Иван, – я не свиристел какой-то. Просто… болтать языком не мое хобби. К чему слова? Хочу взять тебя замуж, значит, понятно, как отношусь к тебе.
Рина закатила глаза.
– Вылитый отец! Тот мне один раз за всю жизнь буркнул: «Люблю тебя». Никифор тогда объелся салатом из черной редьки, слопал целый таз, у него начались колики, муж решил, что умирает, и отважился перед смертью сообщить о своей любви. Ваня! Обними Таню, поцелуй ее, скажи: «Дорогая, обожаю! Лучше тебя никого нет. Пойдем вместе рука об руку навстречу солнцу». И я вас благословлю.
– Ну и текст, – пробормотал Иван. Потом прижал меня к себе.
Я услышала, как бешено колотится сердце шефа, и вдруг поняла, что не дышу. К мертвой хватке корректирующих штанишек добавилось крепкое объятие Ивана, и кислород совсем перестал поступать в мои легкие, в глазах запрыгали черные мухи, голова закружилась, как у пьяной.
– Ваня, отпусти Танюшу. Она пришла красная, как огнетушитель, а сейчас… – испугалась Рина.
Иван Никифорович разжал руки.
– Танечка, ты в порядке? – спросила Рина.
Я поняла, что могу дышать, и на радостях набрала полную грудь воздуха.
Рина повернула к нам икону лицом.
– Дорогие дети! Держа в руках этот…
Я сделала второй глубокий вдох, раздался тихий щелчок, что-то скользнуло по ногам, живот, ноги и диафрагму перестало стягивать. Я покосилась вниз и обмерла. На полу у моих туфель лежали корректирующие панталончики. Похоже, у них лопнула резинка на талии.
– Этим образом, – продолжала Рина, слава богу, не заметившая пока конфуза, – хочу вас…
Я, глядя в лицо Ирины Леонидовны, начала осторожно переступать ногами. Надо запихнуть белье под консоль. Только бы хозяйка дома не посмотрела вниз.
– Мама, у тебя в руках не икона, – сообщил Иван.
– А что? – осеклась мать.
– Постер, изображающий двух котят, который ты утром у метро купила, – сдавленным голосом ответил сын.
Я посмотрела на предмет, который держала будущая свекровь, и прикусила губу. Да, это точно не святой образ, а картинка с изображением двух котят, черного и рыжего.
– О-о-о! – простонала Ирина Леонидовна. – Я решила благословить сына и невестку кошками! Стойте, не шевелитесь, я сейчас вернусь!
Рина умчалась, а я попросила Ваню:
– Не мог бы ты принести стакан воды?
– Конечно, – кивнул босс, сделал несколько шагов по направлению к кухне, потом повернулся и показал на лежащие на полу штанишки: – Из тебя что-то выпало.
– Это носовой платок, – нашлась я, – всегда ношу его за поясом колготок, когда в платье нет карманов.
– Неудобно, наверное, его доставать, – удивился Иван.
– Я уже здесь, – раздался из коридора голос Рины. – Ваня, ты куда? Сбежать надумал?
– Таня воды попросила, – пояснил сын и ушел.
Я поняла, что наступил подходящий момент, перешагнула через панталончики…
– Не скучаешь? – спросила Рина, вбегая в прихожую.
Я ловким движением запулила белье под консоль и весело ответила:
– Вовсе нет! Вас всего минутку не было.
Глава 27
Около полуночи я приехала во двор своего дома, вылезла из джипа и увидела соседа Семена, который гулял со щенком. На собаке был непромокаемый комбинезон защитного цвета с надписью: «Спецназ».
Я помахала Сене рукой.
– Добрый вечер.
– Привет, – ответил тот, – поздно вы с работы.
– Репетиторствую, – вздохнула я, – кое-кто из учеников только вечером может заниматься. Какой у Котика роскошный наряд!
– Его зовут Кутузов, – разговорился Семен, – имя я ему дал в честь великого полководца, моего кумира. Дождит на улице, пес мерзнет, мокнет, вот купил подходящий комбез. Ленка на голубой губу раскатала, нашла хрен знает чего в бантиках, рюшах! Но я взял этот. Кутузов же пацан!
– Отличная вещь, – похвалила я, – мужская. Поздно вы гуляете.
– Представляешь, – неожиданно перешел со мной на «ты» Семен, – Кутузов очень аккуратный, ни одной лужи дома! Терпит. Я его вчера за попис на кухне отчитал, поставил перед собой и коротко объяснил: «Дома не срать». И что? А все! Ни разу он больше не нагадил. Я, когда училище лейтенантом закончил, в Барнауле служил, были у меня под началом солдаты. Так им сто разов повторять приходилось, чтобы затвердили, чего от них требуется. А Кутузов? Только мой приказ услышал, кивнул, и все! Вот бы срочникам его разум. Завтра пойдем с ним на занятия по военно-караульной службе.
Я посмотрела на щенка, который размером был чуть больше моего кулака.
– Уверена, что Кутузов будет первым среди учеников. Так вы его не отдаете?
– Куда? – не понял сосед.
– Вроде хотели другого хозяина ему найти, – напомнила я.
– Зачем? – пожал плечами Семен. – У него уже есть старший по званию, это я. Пошли домой! Вперед!
Собачонок бойко потрусил к подъезду, дорогу ему преградила лужа, щенок присел, прыгнул и плюхнулся прямо в середину «водоема».
– Ну ты даешь! – с укоризной произнес Семен, вытаскивая псину. – Весь промок! Эхма! Еще простудишься, дуралей! Ладно, сам отнесу тебя наверх. Таня, видела, какой он храбрый? Как лев скаканул! А ему эта лужица как океан!
Держа собаку под мышкой, Семен пошел к подъезду. Я двинулась за ним, увидела, как грязные лапки щенка пачкают дорогую куртку соседа, и сказала:
– Сеня, лучше поставь Кутузова на тротуар, он тебе одежду измажет.
– Плевать на шмотку, – махнул рукой Сеня, – вон сколько воды нахлестало, еще простудится. Босиком ведь. Вроде сейчас для животных сапоги продают, надо завтра поискать. Баловать я его не собираюсь, куплю один набор, недорогой. Ленка ему пижаму приобрела, голубую в звездочках. Вот это зряшная трата денег. А комбез «спецназ» и сапоги военные необходимы. Я из него настоящего мужика воспитаю.
– Конечно, – поддакнула я, входя в лифт, – из Кутузова получится прекрасный солдат.
Глава 28
В «Ласку» я приехала к девяти утра и стала прохаживаться перед закрытым магазином. Через минут пятнадцать на дорогой модной иномарке прикатила женщина, припарковала машину и поднялась по лестнице. Я со всех ног кинулась к ней.
