Как узнать, кто из них говорит правду? И есть ли вообще такая среди всех этих потомственных матушек-ясновидиц и гадалок-болталок?
– …А этот мерзавец взял с тебя СКОЛЬКО?! – дрожа от ярости, переспросил Агафон.
– Нет, он не просил, я сам добавил еще пять медных денежек, – поспешил заверить его царевич, в глубине души не понимая, как можно так волноваться из-за каких-то денег, когда второй раз за день оборвалась призрачная ниточка, связывающая его с исчезнувшей женой.
Но Агафон доходчиво объяснил ему, что он волнуется не из-за каких-то денег, а конкретно из-за этих, то есть тех, которые у них были последние, и которым, полети они теперь хоть в Узамбар, хоть в Вамаяси, да хоть обратно в Лукоморье, взяться будет абсолютно неоткуда.
На что Иванушка отвечал, что хотя ему и хочется бежать куда глаза глядят сломя голову, лишь бы не сидеть на месте и что-то делать, но они никуда не полетят, пока твердо не выяснят, куда подевалась его бедная супруга, или хотя бы кто им может об этом поведать со стопроцентной гарантией. И тут безутешному царевичу в голову пришла одна очень умная, как ему отчего-то показалась, мысль.
– А разве волшебников в вашей школе не учат предсказаниям? – задал он вопрос и с радостным ожиданием подтверждения уставился на чародея.
– Ну, учат… В общих чертах… – неохотно выдавил тот и неуклюже соврал, глядя куда-то вбок: – Но я специализировался на других дисциплинах.
– Ну хоть на кофейной гуще, – не поверил и умоляюще заглянул ему в глаза Иванушка. – Хоть на бобах!.. Хоть на картах!.. Ну попробуй, пожалуйста!
– Не ломайся, как девица на выданье, – с упреком попенял чародею дед Зимарь. – Погадай. Глядишь, и получится.
Агафон обреченно поморщился, выудил из рукава свою универсальную шпаргалку и громко и отчетливо произнес над ней: «Гадания».
– Ну, что там написали? – нетерпеливо вытянул шею дед Зимарь.
– Что?… – присоединился к нему Иванушка.
– «Гадание новогоднее. На полу разложить различные предметы – деньги, кольца, драгоценные камни, пьяную вишню, орехи и отпоротые от верхней одежды пуговицы, и пустить в избу петуха», – стал старательно читать чародей.
– Зачем? – захлопал глазами Иван.
– «Если петух склюет первые три предмета и убежит – вас ждет бедный год. Если предпочтет пьяную вишню – утром не ощипывайте петуха, он не мертвый, он пьяный. Если орехи – поспешите его зарезать, всё равно сдохнет. Если пуговицы – к простуде».
– А как это может помочь найти Серафиму? – непонимающе наморщил лоб царевич и вопросительно взглянул на чародея.
Тот смог лишь озадаченно пожать плечами.
– Ты скажи своей бумажке, что нам надо девицу увидеть, – посоветовал дед Зимарь.
Маг повиновался. На пергаменте появились новые строчки.
– «Увидеть девицу. Поставить перед собой зеркало, по бокам – две свечи. Погасить во всем доме свет. Загадать имя. Перед зеркалом положить все имеющиеся в доме ценности. Говорить ничего не надо – она сама тут же появится».
– И всё?
Агафон перевернул пергамент и развел руками:
– Всё.
– А зеркало зачем?
– Так она в зеркале должна появиться, я так понял, – неуверенно предположил Агафон.
– А деньги зачем?
– Часть древнего и таинственного магического ритуала?
– Хм…
– Приманка?
– Для домушников?
– Для девиц.
Иванушка медленно покачал головой:
– Нет. Серафима на простую кучу денег никогда не пришла бы.
– А на что бы она пришла?
Царевич на минуту задумался, и нерешительно предположил:
– Ну я не знаю… Может, на бананы в шоколаде?
– Бананы?
– В шоколаде?
– Думаешь, они в этой дыре есть?
– А что такое «бананы»? И «шоколад»?
– Не думаю, что они в этой дыре есть…
– Это ее любимое блюдо, – не стал вдаваться в гастрономические подробности Иван.
– Думаю, их в этой дыре нет, – подытожил внутреннюю дискуссию самого с собой волшебник и обвел победным взглядом аудиторию.
– А если по-другому спросить? – пришла в голову деду еще одна мысль. – Я имею в виду, «найти девицу», а не просто «увидеть». Чего тебе на нее смотреть? Найдешь – тогда и насмотришься.
– Найти девицу, – послушно усовершенствовал введенное в поисковую строку маг и тут же воскликнул: – Ага, есть! Читаю: «Чтобы найти девицу, снимите с левой ноги сапог и бросьте за ворота. Куда носком сапог упадет, в той стороне вашу девицу и искать…».
– Хм… – сказал на это дед.
– Хм… – поддержал его Иван.
– Это не я – это она! – оправдываясь, Агафон предъявил свою заветную шпаргалку на всеобщее обозрение. – Я же предупреждал, что предсказания – не наш, магов, профиль! Если вам кого или чего превратить надо, или стихийное бедствие вызвать, или чары наслать, или сражаться со Змеями, каменными скорпионами или шерстистыми акулами, или еще с какой тварью, или, наконец, просто поколдовать – это работа для нас, истинных волшебников. А для издевательств над петухами и разглядывания цикориевой или желудевой гущи есть гадалки!
– М-да… Похоже, что так… – вздохнул Иванушка и устало опустился на каменную табуретку. – Надо придумать что-нибудь другое.
– Да если бы даже у меня что-то и получилось, как бы мы об этом узнали-то, а, я вас спрашиваю? – воздел руки к неровному желтоватому потолку в потеках Агафон, несмотря на бравурную отповедь, болезненно перенесший свое и пергамента фиаско на поприще подглядывания за неведомым. – Пока всю эту географию не обошли бы и не убедились, что, предположим, именно мое предсказание – истинное, а другие – ерунда? И, к тому же, Вамаяси, предположим, – понятие растяжимое.
– Мы могли бы ходить и спрашивать, не видел ли кто Серафиму из Лукоморья, – предложил дед Зимарь.
– Ты хоть знаешь, сколько там жителей? – покосился на него маг.
– Много?
– Возведи свое «много» в сотую степень.
– Чего?…
– Умножь на сто тысяч и добавь девятьсот миллионов.
– Столько не бывает, – недоверчиво прищурился старик.
– Это еще заниженная цифра, – угрюмо согласился с Агафоном царевич.
– Ну у меня тогда тоже уже не голова, а пустая колода – ни меду, ни гудения, – виновато поморгав белесыми ресницами, сообщил об отсутствии новых идей дед. – Но зато у меня другое предложение будет. Пойдемте вниз, добры молодцы, поужинаем, да спать уляжемся. Утро вечера мудренее. Вот.
– А разве вы еще не… – поднял на друзей глаза совсем приунывший царевич.
