– А что Ипат? – пожал плечами Жорик. – Ну да, хотел я ему поначалу обо всем случившемся доложить. Только пока назад шел, подумал: а вдруг Гефер все-таки наврал и никакого тайника там на самом деле нет? И что тогда? Ладно, просто легковерным идиотом обзовут, по шее накостыляют и на этом все. Так ведь и такой позор был мне даром не нужен. Вот я и решил, что лучше сейчас промолчу и тем самым не нарвусь на головомойку. А потом, когда нас в Сосновый Бор отправят, первым делом, как из «тамбура» выйду, проверю, солгал мне сектант или нет. Тем более что тайник, по его словам, расположен всего в сотне метров от вихря. В кресте, который находится на одной из башен.
– Э, да, похоже, Жорик, твой Гефер перед смертью и впрямь тебя круто поимел! – вмиг огорчился я. – Где ты, спрашивается, видел в Андерсенграде кресты? Это ж как-никак детский городок, а не монастырь!
– Вот тут вы, Геннадий Валерьич, не правы! – возразил брат Георгий, и его распухшие от братских побоев губы расплылись в победоносной улыбке. – Есть здесь один крест, и вы, ручаюсь чем угодно, сами не однажды мимо него проходили. Просто он не бросается в глаза, как крест на Неопалимой Купине, и потому его легко не заметить. Но если я вам чуть-чуть намекну, где именно его искать, вы мигом все вспомните… А впрочем, к чему эти дурацкие игры в шарады? Мы ведь и так уже почти пришли…
Замерев ненадолго у низенькой крепостной стены, мы навострили уши, пытаясь расслышать, нет ли за ней кого-нибудь, кто мог бы нам помешать. Проведенная нами воздушная разведка не выявила в этот час окрест вихря ни одного сталкера, но они могли прибыть сюда за те десять минут, пока мы добирались от места посадки до городка.
Не обнаружив ничье присутствие, я и компаньон вошли в ворота Андерсенграда – столь же низенькие и потешные, как и все здешние постройки. Миновав арку, Жорик уверенной походкой направился прямиком к ратуше – той самой башне с часами, чей образ, как вы помните, я использую в качестве путеводного маяка при телепортации в Сосновый Бор.
Я недоверчиво хмыкнул: уж чего-чего, но крестов на этой постройке точно нет. Флюгер, парочка стилизованных под старину фонарей, большие часы со стрелками и бутафорским маятником, балкон – все это есть, а вот кресты… Нет, не припоминаю.
Однако зачем гадать? Не проще ли пройти полсотни шагов и самому в этом убедиться, дабы раз и навсегда отринуть всяческие сомнения.
– Вон он – крест, который нам с вами нужен, – с азартным блеском в глазах изрек Дюймовый, встав под башенным балконом и указав пальцем на часы. Они прекратили свой ход, очевидно, еще в день Катастрофы, но выглядели так, будто все последующие годы за ними продолжал вестись тщательный косметический уход.
Я всмотрелся туда, куда был нацелен перст компаньона. И, разглядев то, что он мне демонстрировал, скептически заметил:
– Вообще-то, это больше напоминает не крест, а цветок с четырьмя лепестками или нож от мясорубки… Ну да бог с тобой: будем считать, что здесь Гефер тебя не обманул. Сектантам и впрямь кресты и распятия могут мерещиться где угодно. Итак, мы нашли условный знак. Что дальше?..
Жорик был прав. Надумай мы поиграть-таки с ним в шарады, возможно, я действительно припомнил бы этот крестообразный узор, украшавший маятник на ратушных часах. Спаянный из медных или бронзовых полос – с земли было не определить, – простенький символ-свастика: расходящиеся в четыре стороны листообразные концы и полая сердцевина – квадрат со вделанной в него вогнутой полусферой. Размах лепестков «цветка» не превышал полуметра, а диаметр центральной части фигуры был величиной с кокосовый орех. Обычное бесхитростное украшение, не несущее в себе абсолютно никакого скрытого смысла…
Хотя, пожалуй, Дьякон мог бы со мной сейчас поспорить. Для него даже любые перекрещенные между собой палки могли стать знамением, а подобная символика – так и вовсе Господней печатью.
– Грааль хранится в кресте – так мне было сказано, – приоткрыл Жорик еще один фрагмент своей страшной тайны. – И, кажется, я уже вижу, где Гефер мог его припрятать… Ваша нога сильно болит? До часов добраться сумеете?
– Постой-ка! – встрепенулся я после того, как хорошенько припомнил тот образ часовой башни, который отложился у меня в памяти еще во время моего первого похода с Мерлином. – Матерь Божья! Провалиться мне на этом месте, если ты, сукин сын, ошибся!.. Что ты сказал? Нога? А, ничего страшного! Эта башенка все же не Эверест – раз надо, я на нее и на трех конечностях взлезу. Но вынимать артефакт, если, конечно, он там, все равно будешь ты. Мне к таким ценным вещам прикасаться крайне противопоказано.
– Да вы, Геннадий Валерьич, только проверьте, а все остальное я сам сделаю, – махнул рукой Жорик, пританцовывая от нетерпения. – Достану, не волнуйтесь. Дело нехитрое – главное, было бы что доставать…
Уверенность моя окрепла после того, как я вспомнил, что пять лет назад узор на часах выглядел определенно иначе. Являясь бесполезной декоративной деталью, их маятник представлял собой лишь часть часового корпуса и был накрепко приделан к стене. Нужный нам металлический символ был припаян поверх него, и раньше в квадратной сердцевине четырехлистника не наблюдалось ничего лишнего. Можно утверждать это совершенно уверенно, поскольку на том месте, где сейчас находилась полусфера, прежде была видна белая корпусная обшивка. Ныне ее заслоняла объявившаяся там невесть откуда круглая деталь. Тоже медная или бронзовая, но явно чужеродная. Даже с земли было заметно, как выгнулись пластинчатые бока квадрата, когда в него втискивали эту не вполне подходящую по размеру штуковину.
Опустив ненужные подробности моего восхождения на башню, стоит лишь заметить, что, будучи здоровым, я проделал бы этот вертикальный путь раза в четыре быстрее, без брани и со спокойным, а не перекошенным от боли лицом. Зато мучения мои были не напрасными. Нам действительно удалось обнаружить искомый тайник сектантов – незамысловатый и в то же время воистину гениальный. И в нем оказалось-таки то, ради чего мы отмахали весь этот проклятый путь и претерпели столько невзгод.
Я подозревал, что, когда военные гнали праведников из Соснового Бора, у последних оставалось крайне мало времени на то, чтобы припрятать свою святыню. Но у меня и в мыслях не было, что они сделали это практически в двух шагах от «тамбура» и даже оставили артефакт на виду! Представляете, как все могло бы у нас сложиться? Ведь не угоди позавчера брат Георгий в посттелепортационную кому, и моя история была бы наполовину короче!
Да ладно, к чему теперь оттаптывать самому себе больную мозоль. На нас обоих и так живого места не осталось, чтобы еще вдобавок терзаться мыслями о том, чего мы были не в состоянии изменить.
Кубок… или, нет, все же лучше назвать его чашей… так вот, эта чаша была засунута в сердцевину узора подставкой внутрь так, что, глядя на него снаружи, мы видели лишь небольшую вогнутую полусферу, и больше ничего. Опознать в ней сосуд было возможно, лишь зная, что конкретно вы ищете. В противном случае ваш взор не задерживался на этом символе, ибо сокрытый в нем артефакт никоим образом не нарушал его примитивной гармонии.
