Едва у меня за спиной с унылым скрежетом закрылась тяжелая, взрывоустойчивая дверь, как я достал «анаконду» и бесцеремонно нацелил ее на хозяина. Он поджидал меня на своем обычном месте и в обычной позе: сидя за столом и держа левую руку под ним. Что за оружие старик там прятал, неизвестно. Возможно, его палец находился не на спусковом сенсоре «карташа», а на кнопке, активирующей какую-нибудь ловушку. Замаскированные в полу люк волчьей ямы, форсунка огнемета, противопехотная мина направленного действия, турель с миниатюрной лазерной пушкой или все это вместе – от Упыря можно ожидать чего угодно. А тем более после вероломного нападения на него егерей Ковчега.
Судя по бодрому виду Тимофеича, я не поднял его из постели, а отвлек от какой-то работы. Впрочем, такой скряга, как он, отродясь не бранился на полуночных клиентов, даже если они приходили к нему за пачкой патронов или парой банок консервов. Что поделать: издержки бизнеса. У торгаша, трясущегося над каждым баксом, спокойного сна не может быть в принципе.
– А, явился, ублюдок! – глядя на меня из-под насупленных бровей, прокаркал Упырь. – Давненько тебя не было. Когда же ты наконец издохнешь, сукин сын?
– Не раньше тебя, старый пердун, – ответствовал я, останавливаясь на пороге склада и стягивая с глаза маскировочную повязку. – И уж тем более не от твоей руки!.. Ну и чего ты ждешь? Каждый раз, что ли, надо об одном и том же напоминать?
Вот и поздоровались. Вполне себе традиционно. Так же, как и в прошлую, и в позапрошлую, и в любую другую нашу встречу.
Горбун, сверкнув глазами, ощерил гнилые зубы – по-иному он сегодня улыбаться не умел, – после чего отодвинулся от стола и, с кряхтением отталкиваясь ногами от пола, выкатился вместе с креслом на середину помещения. Туда, где я мог отлично видеть Упыря и где – гипотетически – таилась его система расправы над нежелательными гостями.
Продолжая удерживать хозяина на мушке, я прошел мимо него и, прихватив со стола толстый гроссбух, уселся с ним у стены. То есть подстраховался, взяв в заложники, фигурально говоря, душу Федора Тимофеича. Которую непременно верну ему в целости и сохранности, когда буду уходить. Опять-таки по нашей давней и неизменной традиции.
– Ненавижу тебя, Мангуст! – процедил Упырь, разворачивая кресло так, чтобы сидеть ко мне лицом. – Честное слово, даже больше, чем Хистера, ненавижу! Гляди, дождешься: однажды я все-таки подговорю охранников, и они тебя еще на подходе шлепнут!
– Так я тебе и поверил! – хохотнул я. – Твои охранники, конечно, идиоты, но не до такой степени, чтобы не проверить, кого именно пристрелили. И когда они меня опознают, могу поспорить: больше ты их не увидишь. Ни их, ни алмазов. А ведь тебе, Тимофеич, хочется заполучить все семь моих стекляшек и ни одной меньше. Поэтому и ловить меня ты будешь в одиночку и в пределах своего бункера… Кстати, что-то у меня снова пальцы зачесались. Да так сильно, что спасу нет! – Я поднес к глазам ладонь и пристально осмотрел ее. – О, нет! Ты что, опять покрыл обложку своей «библии» нанозащитной парализующей пленкой? Причем, чувствую, гораздо более сильной, чем в прошлый раз! И явно не дешевой! Дай-ка, угадаю: это – «Мегаступор-9», верно? Такая хрень небось слона за считаные секунды в истукана превратит, не то что человека. А ты рисковый старик, как погляжу. Не боишься, что у нанороботов программа собьется, и однажды они вместо чужака накинутся на тебя?
Судя по скуксившейся физиономии Упыря, в данный момент его волновал не вероятный бунт нанороботов, а очевидный выброс на ветер внушительной суммы денег. Что ж, я прекрасно понимал Тимофеича. Ультрасовременные средства защиты, да еще такой мощности, стоили на нелегальном рынке дорого. Старому скряге, поди, пришлось не один час торговаться, чтобы сбить на «Мегаступор-9» цену. И что в итоге? Его жертва лишь почесалась да позубоскалила, а нанозащитное покрытие безвозвратно уничтожено. Как и любая другая современная техника, попадавшая в мои разрушительные руки.
– Ненавижу! – прохрипел горбун. Его подбородок дрожал, а пальцы впились в подлокотники кресла так, что на них побелели ногти. – Будь ты проклят, дьявольское отродье!.. – И, молча посопев, уже не так злобно осведомился: – Как вообще житуха-то?
Вопрос следовало трактовать следующим образом: «Не объявились ли у тебя, Мангуст, ненароком враги, чей шанс завладеть твоими алмазами сегодня значительно выше, чем мой?»
– Мое житье-бытье, Тимофеич, в норме, – ответил я, плавно спуская курок, но продолжая держать револьвер в руке. – Спасибо, что спросил. Бывало лучше, бывало хуже. Сам-то как? Родные из-за Барьера пишут? Радикулит не беспокоит?
– Нет у меня за Барьером ни друзей, ни родных, я ж тебе, кажись, всякий раз об этом талдычу! А радикулит, собака, последний месяц, тьфу-тьфу-тьфу, вроде как отпустил, – буркнул Упырь и, немного расслабившись, откинулся на кривую, подогнанную аккурат под горбуна спинку кресла. – Ладно, выкладывай, зачем приперся. Некогда мне с тобой в игры играть – надо до утра еще уйму дел переделать.
– Люди болтают, что когда у тебя чешется левая ладонь – это к убытку, а правая – к прибыли. – Я положил гроссбух и револьвер на колени и взглянул на свои руки, все еще зудящие после контакта с «Мегаступором-9». – Однако ты глянь: не врет народная примета! Обе чешутся! Прямо как чуют, что сегодня я с тобой баш на баш меняться пришел.
– Баш на баш, юноша, только детишки в песочнице разноцветными камушками да прочей ерундой обмениваются, – фыркнул горбун. – А у меня правило железное: ежели я с твоего баша ни копейки не поимею, то он мне и даром не нужен.
– Поимеешь, Тимофеич, не беспокойся, – обнадежил я хозяина. – Мы с тобой не первый год знакомы, и ты меня знаешь: я к тебе со всякой ерундой приходить не стану. Только вот информация у меня сегодня чересчур скоропортящаяся. Промешкаешь хотя бы пару часов – не получишь за нее ни бакса. Однако если подсуетишься, значит, еще до полудня компенсируешь убытки, какие я тебе причинил. А то и на новый «Мегаступор» заработаешь – всякое возможно.
– Кого касается твоя информация? – навострив уши, попросил уточнения Упырь.
– Ордена. Местного приора или любого другого узловика, который в локации вместе с братьями отирается. Главное, чтобы это был отряд не менее дюжины стволов, ибо без стрельбы там никак не обойдется.
– Звучит неплохо. – Тимофеич скрестил пальцы на животе и, похоже, чуток оттаял. – Могу устроить так, что через час твои сведения дойдут до ушей самого приора Глеба. Такой срок приемлем?
– Вполне, – кивнул я. – Приор Глеб – это просто здорово. Лучшего не придумать.
– И какую награду ты намерен получить в ответ?
– Хочу знать, что тебе известно о праведнике Гефере, – выдвинул я встречное условие.
– И это все? – недоверчиво прищурившись, полюбопытствовал горбун.
Я развел руками: мол, да, так и есть – на большее не претендую.
Торговец примолк и нахмурил брови, но раздумья его не продлились и полминуты. А не исключено, и того меньше. Откуда мне было знать, сколько стоит затребованная мной справка по прейскуранту Упыря? Но дабы не выдать преждевременно, что я крупно продешевил, он счел нужным выдержать паузу и продемонстрировать клиенту, что информация о Гефере имеет кое-какой вес и, соответственно, цену.
