Но сделанные под барьерными куполами сног-сшибательные находки вынуждали ученых презреть страх и вновь отправляться навстречу опасностям ради очередных «открытий чудных».
Открытия эти интересовали, однако, не только служителей науки. В первых же теленовостях, которые я увидел после того, как пришел в сознание, уже вовсю обсуждалась проблема так называемых сталкеров – лихих искателей приключений и легкой наживы, неистово рвущихся за Барьеры сквозь армейские кордоны.
Постоянно говорилось и о буйно расцветшей на почве этого явления мафии. Она помогала чокнутым экстремалам проникнуть в Пятизонье за процент с будущей добычи. А также снабжала их оружием и боевыми имплантами, облегчающими выживание в тех диких краях.
И кто только туда ни рвался! Опьяненные историями о несметных богатствах, которые в Зоне валяются прямо под ногами, безумцы всех мастей превращали себя в киборгов. Они шли на любые имплантации, лишь бы гарантированно вернуться из рейда с победой и с кучей уникальных трофеев! Что ни говори, а риск в современном мире стал не только благородным, но еще и весьма дорогостоящим делом.
И все бы ничего, но все сталкерские импланты подвергались за Барьерами тем же мутациям, какие претерпела в Зоне вырвавшаяся из-под контроля техника. Пришедшие подзаработать на жизнь охотники за сокровищами становились заложниками Пятизонья, ибо не могли теперь безболезненно его покинуть. Намертво прирастающие к организму видоизмененные импланты было невозможно удалить, а в нормальном мире они функционировали крайне нестабильно. Да еще и подвергали своего носителя жутким мучениям.
Завлекающая в свой бизнес толпы легковерных, мафия уверяла их, что военные нарочно распускают подобные слухи, чтобы отвадить от Зоны желающих стать сталкерами. А военные всячески предостерегали их от необдуманных действий, чреватых трагическими последствиями. Кандидаты в сталкеры предпочитали верить первым, потому что мафия встречала своих протеже с распростертыми объятьями и сулила им золотые горы. А солдаты стреляли по приближающимся к Барьеру нарушителям из пулеметов.
Зло сверкало дружелюбной улыбкой, добро огрызалось свинцом… Ничего нового под солнцем.
Но ни пули, ни трехкратная гравитация Барьеров не останавливали рвущихся в Зону современных «джентльменов удачи». Сами либо с помощью работающих на мафию проводников они находили лазейки, о которых военные и не подозревали. Изрезанная тектоническими разломами, загроможденная руинами карантинная территория позволила бы при желании провести через нее незаметно даже слона. Вот и стекались в Пятизонье сталкеры со всех концов России, Украины и соседних с ними стран, а затем – и со всего остального мира…
С особым любопытством я внимал историям о людях, которые пережили Катастрофу и все дальнейшие перипетии, находясь в радиусе поражения. Этих счастливчиков осталось не более одной сотой процента от того населения, которое угодило под удар стихии, – вот почему у нас с Баграмовым и не получилось их тогда отыскать. В основном они представляли собой молодых, крепких мужчин и женщин, следовавших за модой и носивших в себе всевозможные импланты. Но не ультрасовременная техника, а отменное здоровье и нахождение в момент катаклизма глубоко под землей – в метро и подвальных помещениях – стали для этих людей спасительными факторами. Которых, увы, оказались лишены прочие миллионы погибших.
Что же испытали они в тот злополучный день, когда это произошло?
Выбравшиеся из-за Барьера беженцы утверждали, что в минуту Катастрофы на них ни с того ни с сего вдруг навалилась неимоверная тяжесть. После чего все они не удержались на ногах, будучи не в силах ни сопротивляться, ни закричать. А тяжесть продолжала расплющивать, казалось, каждую клетку их тел, вынудив в конце концов даже самых стойких своих жертв лишиться сознания.
Очнулись они нескоро, в кромешной тьме, среди уже начавших разлагаться трупов (куда бесследно испарились мертвые тела, оставшиеся наверху, никто тогда не ведал). Некоторые сошли с ума и погибли еще до того, как выбрались из-под земли на поверхность. Многие стали жертвами порожденных Узлом биомехов и скоргов. Кое-кого убил Барьер. Но те выжившие, которые сумели вырваться из Зоны, становились потом благодаря средствам массовой информации настоящими звездами.
И когда часть из них внезапно объединилась и решила возвратиться в Зону, их эпатажный и громкий поступок породил даже не волну, а целое цунами последовавших за ними сталкеров.
Вел эту команду храбрецов сталкер Семен Пожарский по прозвищу Мерлин – талантливый программист и бывший директор довольно известной фирмы по производству компьютерного обеспечения.
Катастрофа едва не похоронила Пожарского в подземном гараже его рухнувшего многоэтажного офиса. Семен выбрался оттуда лишь через пять суток, пролежав все это время без сознания в своей заваленной обломками машине. Лишившись в одночасье практически всего, Мерлин, однако, не впал в отчаянье и вновь проявил себя истинным, несгибаемым лидером. Прежде чем выдвигаться к Барьеру, он собрал вокруг себя всех выживших, кого сумел отыскать, вооружил их, разграбив какой-то охотничий магазин, оснастил водой и припасами и только потом выступил в дорогу. Возглавляемая Пожарским группа из двадцати человек потеряла в пути всего трех своих членов и спустя два дня с боем прорвалась к Барьеру, где ей незамедлительно пришли на помощь патрулирующие территорию военные.
Пресса, телевидение и Интернет превратили Пожарского в известного на весь мир народного героя. На волне своей популярности он мог бы организовать новый бизнес и за счет мощной саморекламы быстро покрыть все понесенные убытки. Но Семен рассудил иначе и вознамерился круто изменить собственную жизнь, отчего обрел еще большую известность. А зарождающееся сталкерское сообщество Пятизонья и вовсе присвоило Мерлину культовый статус, сделав своим кумиром.
Что двигало тогда Семеном? Желание еще больше прославиться? Или, может, это Зона призвала его к себе, пометив неким клеймом, как и всех, кому довелось с ней соприкоснуться? Я склонен полагать, и то и другое. А также стремление получше узнать ту силу, которая отобрала у Пожарского друзей, и отомстить ей. Но отомстить без слепой, самоубийственной злобы, а так, чтобы потомки извлекли для себя из этого урок. И заодно получили в свое распоряжение действенное оружие и тактику для борьбы с этой угрозой.
Чуть позже подобных Мерлину «жженых» сталкеров назовут универсалами или джиннами. А пока они были лишь самыми сильными и опытными из всех вольных первооткрывателей Пятизонья. Катастрофа опалила им импланты, вынудив те стремительно мутировать и наделить своих хозяев целым рядом могучих, почти сверхъестественных способностей.
Семен и его соратники-универсалы могли небрежным жестом поджигать предметы на расстоянии и посредством телекинеза перемещать их с места на место. Они были в силах сделать железо мягким, как желе, и обратить воду в камень, играя с их молекулярными структурами. Джинны умели заживлять любые раны и подчинять себе биомехов, замечали издалека ловушки и чуяли сокрытые глубоко в земле артефакты. Мерлин со товарищи могли практически все. И они это по праву заслужили, ибо не они пришли в Зону, а Зона ворвалась в их жизнь, сломала ее и теперь компенсировала таким способом свое вероломство.
