Книга Лед и алмаз, страница 24. Автор книги Роман Глушков

Разделитель для чтения книг в онлайн библиотеке

Онлайн книга «Лед и алмаз»

Cтраница 24

Что, в общем-то, уже не потребовалось. Я вновь вскинул оружие, но на спусковой крючок не нажал, потому что пляска червя вдруг прекратилась. А вместе с ней стало быстро утихать и снежное буйство. Снежинки, искрясь на солнце, медленно оседали вниз, и ничто больше не вынуждало их кружиться перед нами в сумасшедшем искусственном вихре.

Ай да мы, ай да биатлонисты! Неужто с первой же попытки отстрелялись на «отлично» и не побежим штрафной круг?…

Нет, непохоже. Что-то ещё шевелилось на месте улегшегося вихря. Не так энергично, как до этого, но говорить о гибели биомеха было рановато. Не иначе, он решил удрать от нашего свинцового дождя, нырнув обратно в толщу сугроба. Что ж, этот финт в его стиле. Но мы ещё не утратили шанс добить убегающую тварь, пока она не нырнула чересчур глубоко.

Когда мы подбежали к разворошенной Диггером площадке, сразу же выяснилось, насколько результативной была наша пальба вслепую. Тело монстра было перебито на два неравных куска: длинный задний и короткий — примерно с человеческий рост — передний. В отличие от обычных, разрываемых пополам червей обрывок ожившего червеобразного бура уже не извивался в агонии, а представлял собой лишь безвредную железяку. Зато передний фрагмент биомеха был ещё вполне жизнеспособен. И сейчас он усиленно вгрызался в сугроб, намереваясь скрыться от наших пуль, а затем повторно выскочить у нас из-под ног.

Но если с биомехом всё было предельно ясно, то судьба Тиберия, напротив, являла для нас загадку. Там, где, по моим расчётам, следовало лежать доктору, его не оказалось. Полностью зарыть его в сугробе тварь не могла — снега вокруг разлетелось не так уж много. Куда же в таком случае делся Зелёный Шприц? Провалился во вдруг разверзшуюся под ним и снова сомкнувшуюся трещину? Что ж, если так, тогда нам его подавно не сыскать. Диггеры небось прорыли под нами целый лабиринт из тоннелей, и трещины в нём могут уходить в глубину до самой земли. Возможность выбраться живым из такой передряги у Свистунова есть только одна: если он сумеет уподобиться медведю и впасть в спячку до весны. И утешиться тем, что до её наступления осталось всего ничего: по календарю — чуть менее месяца…

Стрелять в Диггера было поздно. Пробуренный им ход сразу уходил вбок, и куда он повернул затем, ведал лишь один биомех. Однако бегство недобитого врага лишь усугубило нашу ярость. И когда напарник раздосадованно хлопнул себя по коленке и бросил: «Эх, выкурить бы гада!», я молча отцепил пристёгнутую к его разгрузочному жилету гранату, вырвал предохранитель и швырнул её в нору, вдогонку удирающему биомеху.

Было излишне напоминать, что теперь надо шевелить снегоступами и уматывать отсюда. Жорик не хуже меня знал, что такое плазменная граната и как далеко надо находиться от неё в момент взрыва. И едва укатившийся в нору «плазменный привет» скрылся с наших глаз, мы рванули прочь во всю прыть, какую только могли развить при нашей «утиной» манере бега.

Оглядываться и таращиться по сторонам нам было некогда. Но, пробегая мимо места, где мы в последний раз видели Тиберия, я не мог не заметить проделанную в снегу полуметровой ширины борозду. Которая через несколько шагов исчезла, превратившись в цепочку крупных, отчётливых следов. Точно таких же, какие оставляли наши снегоступы. И тянулись эти отпечатки до самого лабораторного корпуса НГУ.

Прекрасно! Пока мы с Чёрным Джорджем «мочили глиста», Свистунов, не будь дурак, отполз от поля боя и, поднявшись на ноги, продолжил бегство в одиночку. Гневаться на него за это я и не подумал. Напротив, нетоварищеский поступок Тиберия заслуживал похвалы. Всё равно у доктора отсутствовало оружие, и присоединиться к нашей охоте он не мог. А вот избавить своих опекунов от лишних хлопот он был в состоянии. Что и сделал, использовав разыгравшуюся суматоху с выгодой для всех нас.

Что такое взрыв гранаты в обычных полевых условиях, вы, надеюсь, имеете представление. Разумеется, зимой это происходит совсем иначе. И выглядит на порядок грандиознее. Вот только наслаждаться этим зрелищем, улепётывая из зоны плазменного поражения, нам было совершенно недосуг.

Хотя на что там по большому счёту смотреть-то? Да, ударил в небеса с шипением и свистом столб пара. Да, разлетелись брызги кипятка во все стороны горячим дождём. Да, в сугробе образовался широкий кратер, который начал тут же стремительно наполняться талой водой. Да, разбежались от кратера во все стороны широкие трещины, откуда также фонтанировал пар. Да, одна из этих трещин настигла меня и Дюймового, после чего мы немедля упали в неё, не добежав до цели считаные шаги…

Стоп-стоп-стоп! Что-то я вконец заболтался. На последнее упомянутое мной обстоятельство взглянуть всё же стоит, поскольку умалчивать о нём было бы попросту несправедливо.

Короче говоря, вышел изрядный конфуз, едва не обернувшийся бедой. Не успели мы с напарником и глазом моргнуть, а уже падали в разверзшийся слева от нас провал. Его край оказался очень непрочным, нам же как назло не повезло очутиться на одной из отколовшихся от него глыб.

Хорошо, что, побывав под снегом, наполняющий трещину пар успел остыть. Поэтому мы не ошпарили лица, а лишь окунулись в горячий и, в какой-то мере, даже приятный туман. Но ещё лучше то, что снежная глыба под нами не рассыпалась при падении, а просто съехала по склону и словно клин вонзилась между сходящимися под углом стенами трещины. Я и Чёрный Джордж не свалились в неё, а опустились, словно на скоростном лифте, не успев даже толком испугаться.

Ну и напортачил же я со своей гранатой! Вот что бывает, когда поступаешь сгоряча, не подумавши. Видать, в плену у «Светоча» мои нервишки стали совсем ни к чёрту. Мой расчёт был вроде бы верен: снег охладит пыл гранаты, уменьшив радиус её поражения и дав нам дополнительную гарантию безопасности. Что оказалось лишь наполовину верно. От самой плазмы мы ничуть не пострадали, но вот все последствия взрыва я уже предусмотреть не сумел.

Короткое падение, и мы фактически очутились в другом мире, ещё более жутком, чем погребённый под снегом Новосибирск. Теперь и мы вместе с ним угодили в глубокую снежную могилу. Правда, ещё не зарытую, но это грозило произойти с минуты на минуту. Слева и справа от нас высились отвесные, готовые вот-вот обрушиться стены. Сзади доносился усиливающийся шум. Это талые воды из кратера размывали снег и прорывались в трещину, но пока не добрались до нас. И лишь впереди, неподалеку находилась стена университетского здания, к которому мы стремились. И которое, как и текущую в провал воду, также не видели за пеленой остывающего пара.

Только эта стена и могла нас спасти. На этажах корпуса имелось множество окон. И хоть, побывав под сугробами, все они были забиты снеговыми пробками, пробиться сквозь них мы, теоретически, могли. Встряхнув растерявшегося Жорика за шиворот, я привёл его в чувство и, указав в сторону невидимой стены здания, пояснил:

— Нам — туда! — И, глядя на хлопающего глазами напарника, добавил: — А ну взбодрись! Не время отдыхать! Давай, пошли отсюда, пока можем ходить и дышать…

Спрыгнув с глыбы, мы обнаружили, что стоим не на снегу, а на твёрдой земле. Это позволило нам вычислить глубину нашей потенциальной могилы — немаленькая, чего уж там, — и заодно дало повод избавиться от ненавистных снегоступов. Сложив их, я почувствовал себя настолько свободным и раскованным, словно сбросил с ног кандалы. Впрочем, говорить о свободе было пока рановато — за неё ещё предстояло побороться. Чем мы и занялись сразу, как только придали ботинкам нормальный вид.

Вход
Поиск по сайту
Ищем:
Календарь
Навигация