– Плоть слаба!.. – промычал Ивейн.
Он стиснул зубы. Из одежды на нем были лишь тонкие брэ.
Свистнула цепь.
Шипы глубоко воткнулись в обнаженную кожу, создавая новые раны поверх старых шрамов. Давно ему не приходилось прибегать к помощи цепи. Ивейн не смог сдержать стон. Он резким, беспощадным движением выдернул оружие самоистязания, оставив глубокие борозды. Свежая кровь защекотала спину.
– Плоть слаба!.. – снова промычал он, замахиваясь для следующего удара. Снова короткий свист, и снова адская боль заставила его выгнуться. В этот раз стон удалось сдержать. Еще раз Ивейн со всей силы хлестанул себя по спине.
Еще и еще.
– Плоть слаба! – повторял он каждый раз. Последние четыре почти не почувствовал – лишь слышал, как где-то, далеко-далеко, звякают тонкие металлические звенья и с глухим «фамп!» шипы вонзаются в тело – чье-то, не его собственное.
А потом, когда отмеренное им самим количество ударов было совершено и Ивейн хотел вернуться к лауде… из глубины сознания вновь вынырнул образ девушки!
Паладин помотал головой, стряхивая наваждение. Рука крепче сжала кожаную оплетку.
– Плоть слаба! – громче сказал он, нанеся удар с удвоенной силой. – Плоть слаба! – Он чувствовал, как кожа на спине рвется на лоскуты, но не прекращал нахлестывать себя: проклятый образ не хотел никуда уходить!
Фамп! Фамп! Фамп!
Послышались обеспокоенные крики. Ивейн не обращал внимания. Он должен вернуть контроль над собственным разумом.
– Плоть слаба! – уже прокричал он.
Фамп! Фамп! Фамп!
Кто-то схватил его за руку с цепью. Ивейн попытался вырваться, но противник был сильнее. А затем – весь мир вокруг завертелся. Последнее, что увидел Ивейн, перед тем как провалиться в небытие, – лицо девушки с зелеными глазами. И улыбнулся. Он больше не сопротивлялся, он шел в ее объятия.
Глава 7
Переговоры
Наемник
Обжигающий ветер дул в лицо и сушил кожу. Небо сияло такой синевой, что казалось – оно горит адским пламенем. Пустыня простиралась желто-серым океаном, сколько хватало глаз. Если бы не выросшие посреди песчаного моря островки с сотнями копошащихся живых существ, то зрелище было бы даже умиротворяющим.
Денар, в компании дюжины крылатых химер, навечно замерших на парапете смотровой площадки цитадели, наблюдал за приготовлениями вражеской армии.
Враг разбил три лагеря – со стороны каждой из стен крепости, на расстоянии пяти или шести стадиев.
Самый большой, естественно, – со стороны ворот.
Денар многое отдал бы, чтобы узнать побольше о вооружении противника, но, к сожалению, допрос захваченного утром пленника ничего не прояснил. Несмотря на полученные раны и последующую жесткую доставку до замка, тот не проронил ни слова. После безуспешных попыток «разговорить» его он отправился на встречу со своими богами.
Все утро Денар пялился в «гномий жезл», пытаясь определить, каких сюрпризов стоит ожидать от неприятеля. Насколько он мог судить с такого расстояния, во вражеской армии насчитывалось по крайней мере три тысячи бойцов, и их количество увеличивалось. Все утро прибывали новые группы всадников.
А в его распоряжении было лишь две с половиной сотни солдат да древние руины.
Замок представлял собой почти правильный треугольник с высокими (примерно по двадцать-двадцать пять локтей каждая) башнями по углам. Посередине внутреннего двора величественно возвышалась белая колонна цитадели. По сути, цитадель оставалась единственным строением замка, сохранившемся в более-менее приличном состоянии. Все остальные постройки были на грани разрушения. Крыши обвалились, а вьющиеся растения диковинным узором покрывали уцелевшие стены, почерневшие от давнего пожара.
От некогда богатого убранства не осталось и следа. Все ценное разграбили за годы, которые замок провел в запустении. Сохранились лишь полуразрушенные, когда-то величественные статуи древних богов или героев возле пересохшего фонтана да барельеф, опоясывающий первый ярус цитадели.
По-настоящему приятным сюрпризом оказалась небольшая роща возле фонтана: фиговые пальмы и персиковые деревья. Во время осады фрукты позволят разнообразить скудный паек из остатков продовольствия, которые удалось привезти.
А самое главное – в замке нашлись два глубоких колодца с чистой и холодной водой.
Возможно, когда-то этот замок служил местом отдыха древних королей. Это объясняло его удаленность от Тропы: не слишком далеко, но и не настолько близко, чтобы случайные путешественники могли его найти.
Давно эти заброшенные руины не слыхали человеческой речи – птицы и животные теперь царили здесь. Появление людей не на шутку встревожило нынешних обитателей бывшей королевской резиденции. Пернатые беспокойно щебетали из сотен гнезд, устроенных во всевозможных уголках и трещинках каменной кладки. Ящерицы, змеи и грызуны прятались в укромные места, спасаясь от внимания новых гостей, на время позабыв о собственной вечной борьбе за жизнь. Огромные пауки недовольно таращились на людей, безжалостно рвущих в клочья сизые нити многолетних паутин, перегородивших покосившиеся проемы.
Денар, в который уже раз за сегодня, задал себе один и тот же вопрос: «Зачем я ввязался во все это?»
Но выбор сделан, и теперь придется ответить за последствия. И ему и всем его людям. По крайней мере, появился небольшой, но шанс сохранить свои головы.
С точки зрения защиты все оказалось совсем неплохо. Стены, толщиной локтей в пять и высотой под двадцать, сложенные из того же белого камня, что и цитадель, оставались в хорошем состоянии. Кое-где обрушился «боевой ход» – дорожка по верху стены, позволяющая защитникам перемещаться укрытыми за парапетом, но каменные лестницы, ведущие на стены, сохранились.
Единственные ворота, конечно, были сломаны, но людям Денара удалось установить на место ржавую и местами гнутую, но все еще крепкую опускную решетку из стальных прутьев толщиной с запястье взрослого мужчины. Понимая, что основной удар придется именно сюда, во внутреннем дворе, возле ворот, соорудили высокие завалы.
На стенах заняли позиции стрелки. По сторонам от ворот Денар приказал установить оба гатлинга. Грозные многоствольные машины смерти смотрели на дорогу к замку, готовые излить свинцовый дождь на любого, кто отважится приблизиться.
Группа из четырех всадников направилась в сторону замка. Денар навел на них «гномий жезл».
Один держал копье с привязанной к древку белой тряпкой, вероятно символизирующей мирные намерения. Его сопровождали еще трое воинов в полном боевом облачении. «Что ж, не все так плохо, раз они хотят переговоров», – подумал Денар и принялся спускаться по винтовой лестнице.
Когда он дошел до ворот, вражеские посланники уже ждали его под прицелом дюжины винтовок. Возглавлял встречающих Уорд. Великан стоял возле решетки, скрестив руки на могучей груди. За спиной великана висел его клинок: двуручник совершенно невероятных размеров. Человеку меньших габаритов такой меч вполне мог бы служить алебардой, но Уорду приходился в самый раз.
