— Значит, так, — сказал Саша, — собирай веши
и…
— Мы не можем его там оставить, — нахмурился Юра,
и я согласно кивнула:
— Конечно, не можем. Как, интересно, я объясню наличие
трупа в своем номере?
— Труп — твоя проблема, — осчастливил Юру
Саша. — Моя — девчонка. Я хочу, чтобы она жила долго и счастливо. Ваши
дела мне по барабану. Мы уезжаем.
— Какой шустрый, — хмыкнул Юра. — Уезжаем…
Она поедет туда, куда прикажут. И ты здесь не командуй. Жди меня в
номере, — кивнул он мне. — На дверь повесь табличку «Не беспокоить».
— Я не хочу сидеть в номере с трудом, —
разозлилась я.
— Иди и делай что говорят. — С этими словами Юра
повернулся и зашагал к машине.
— Пойдем, — позвал Саша, взял меня за руку, и мы
направились по аллее.
Чувствовала я себя так скверно, что, казалось, хуже не
бывает. Через минуту выяснилось: я, как всегда, была не права. Бывает. Сначала
я увидела машину. Она показалась подозрительно знакомой, однако стояла так, что
номера не разглядеть, и оттого я впадать в панику не стала и даже продолжила
разговор.
— Сейчас же позвоню Аркадию, — горячо зашептала я
Саше, когда мы поравнялись с машиной. — Пусть он прекратит все это.
— Он не прекратит, — вздохнул Саша и не к месту
добавил:
— Мыши плакали, кололись, но продолжали есть кактус.
— У тебя странное чувство юмора, — возмутилась я и
вот тогда услышала:
— Деточка, как я рад тебя видеть.
При звуках этого голоса я глухо простонала, а потом
повернулась, дабы убедиться, что это не дурной сон. Возле машины стоял былой
возлюбленный и улыбался так зазывно, а смотрел так ласково, что теперь и тюрьма
была пустяком, и трупы, так, ничего особенного. Об одном я всерьез жалела, что
дожила до этой встречи, нет бы скончаться чуть раньше. Рядом с Левой китайской
стеной замерли трое здоровяков с постными лицами, а Лева, продолжая улыбаться,
пошел мне навстречу, раскинув руки, точно собирался заключить меня в объятия.
— Что ты здесь делаешь? — нахмурилась я.
— Странный вопрос. Ты так неожиданно меня покинула. А
мне казалось, все у нас прекрасно. На кого ты меня променяла, детка? Вот на
этого придурка? — Он молниеносно выбросил вперед кулак, и Саша оказался на
асфальте, слабо охнул, приподнялся, вытер лицо и с неудовольствием покачал
головой, увидев кровь на ладони.
— Прекрати, — завопила я и даже отважно шагнула
навстречу своему врагу, что дало Саше возможность встать, впрочем, не очень-то
он спешил, должно быть, предчувствовал, что скоро вновь окажется на асфальте.
— Ты меня очень огорчила, — погрозил мне пальцем
Лева. — Садись в машину. А твоему любовнику…
— Какой любовник? — возмутилась я. — Ты
спятил.
— Давай, расскажи мне сказочку о том, что ты здесь
делаешь.
— Очень надо мне сказки рассказывать, —
отмахнулась я. Успев хорошо изучить характер былого возлюбленного, я решила
наплевать на все секреты и заняться спасением своей жизни. Возможно, это сильно
сказано, но крови, без сомнения, он попортит великое множество, и за Сашу я
всерьез волновалась, потому и добавила:
— Я выполняю ответственное правительственное задание. А
он меня охраняет, то есть страхует, или что-то в этом роде.
Лева выразил свое отношение к вышесказанному тем, что плюнул
себе под ноги, но вслед за этим скроил заинтересованную мину.
— Признаться, это что-то новенькое, — сказал
удовлетворенно. — Ты совершенствуешься. Раньше ты просто уезжала к маме
или подругам. Теперь у тебя задание. А любовник, оказывается, не просто
любовник, он охранник. Кевин Костнер в звании полковника. Потрясающе.
— Что ты несешь? — возмутилась я. — Ты просто
помешался…
— Точно, — перебил он. — Я совершенно
помешался от любви к тебе, и чем ты мне платишь, деточка? Ты очень плохо себя
ведешь, очень плохо. Знаешь, я устал от этого…
— Вот и отлично. Отправляйся куда-нибудь отдыхать и
оставь меня в покое.
— Ты лживая, подлая дрянь, — резко сменил он тон,
что, в общем-то, было делом привычным, но опять же не сулило ничего хорошего.
Схватил меня за руку и поволок к машине. Кивнул своим парням, и те бойко
подхватили Сашу, тот пытался сопротивляться и, разумеется, схлопотал по шее. Я
хотела закричать «караул», но бесполезность этого меня остановила: Леву зрители
никогда не смущали, потому я попросила вполне душевно:
— Отпусти его.
— Ну уж нет, — усмехнулся Лева так, что сразу стал
похож на акулу, каковой и являлся по своей сути. — Пусть ребята немного
потолкуют с твоим хахалем. Уверен, любовник из него после этого будет
никудышный.
— Прекрати, тебе говорят. Он не любовник…
— Да-да, он охранник. Случайно, не от меня ли он тебя
охраняет?
— От убийцы. Меня сегодня едва не убили. Только
благодаря счастливому стечению обстоятельств я осталась жива. Погиб другой
человек. И перестань скалить зубы, я ничего не выдумываю.
— Можно мне сказать? — робко вклинился Саша,
которого к тому моменту уже запихнули в машину, мы тоже сели, я взирала на Леву
сурово и непреклонно.
— Нельзя, — глядя на меня, ответил Лева, и,
ухватив меня за подбородок, спросил:
— Ты всерьез надеялась удрать от меня? — Стало
ясно, сейчас он взгромоздится на своего любимого конька и заведет бесконечную
сагу о своем могуществе. И нюх как у собаки, и глаз как у орла, а все прочее
вообще вне конкуренции. Век бы слушала, да давно уже тошно.
— Можешь взглянуть на труп, — коротко сообщила
я. — Под кроватью, в моем номере. Мы не знаем, как его вывезти.
— Оригинально. Я приезжаю сюда и что вижу: ты под утро
возвращаешься со своим любовником, извини, охранником, раз уж это теперь так
называется, и при этом болтаешь всякую чепуху.
— Труп — не чепуха. Если горничная заглянет в номер…
Лева уставился на меня, стараясь выглядеть проницательным, а
я максимально правдивой. У меня получилось лучше.
— Коля, загляни в номер, — кивнул Лева одному из
парней.
— Двести шестнадцатый, — поспешно сказала я.
— Я знаю, дорогая. Я все о тебе знаю.
Коля покинул машину, а мы затихли, напряженно ожидая, что
будет дальше.
