— Так ты знаешь, что ее… — растерялась я, не в силах
вымолвить слово «убили».
— Конечно. По-твоему, с какой стати я согласился
помогать Родине? Девчонка мне нравилась, и она не заслужила того, чтобы
какой-то урод… Как ее убили?
— Я не знаю, — ответила я. — Она пыталась
сбежать. Видимо, чувствовала, что ей грозит опасность. Она была так напугана… —
Я вдруг заревела, должно быть, сказалось напряжение этого вечера, я очень
боялась, потому что не верила в помощь спецслужб и не верила, что смогу
выпутаться из этой истории, ясно, что Аркадий хоть триста раз готов рискнуть
жизнью, не своей, разумеется, а моей, лишь бы… А еще было жаль Регину. Я
представила, как она лежит там, на этом острове…
— Эй, — позвал Саша. — Ты чего? Секретным агентам
плакать не полагается.
Я торопливо вытерла глаза кулаком, забыв про косметику,
разозлилась на себя, достала платок и привела лицо в порядок.
— До свидания, — сказала я, поднимаясь.
— Куда ты? — удивился он.
— В гостиницу,
— Подожди. В какую гостиницу?
— Я живу в нескольких километрах отсюда.
— Да? И что там за гостиница?
— Довольно убогая.
— Тогда зачем тебе жить там? Ах, ну да, ты же на
задании. Слушай, мне кажется, ребята заподозрят неладное, если ты не останешься
у меня.
— Они получили подтверждение…
— Нет-нет, ты не права. Этот Виталий представляется мне
довольно злобным типом и недоверчивым. Вряд ли он вот так сразу успокоится, и
если вдруг его что-то насторожит…
— Но мне надо ехать.
— Вовсе нет. Веди себя естественно. Мы встретились, ты
во мне души не чаешь… Кстати, как мне тебя звать?
— Не знаю, — озадачилась я. — Наверное,
Регина. Хотя нет, ведь в гостинице я остановилась под другим именем.
— Беда с секретными агентами. Столько имен,
запутаешься. Но ведь есть же настоящее? Извини, но называть тебя Региной язык
не поворачивается.
— Зови Софьей.
— Так тебя зовут Софьей? В самом деле, или это еще один
псевдоним?
— Тебе-то что?
— Просто интересно. Ладно, Софья так Софья… лучше я
буду звать тебя Беби. Это никого не удивит, и нет риска запутаться.
— Зови как угодно, — шагнула я к двери, — тем
более что вряд ли мы еще хоть раз встретимся.
— Ничего подобного. — Он шустро поднялся и
оказался рядом. — Беби, ты ничего не поняла. Я теперь тоже секретный
агент, и не смотри так, это не моя идея, а Павлика. Он рассчитывает, что рядом
со мной ты в безопасности. По крайней мере, я всегда могу позвать на помощь.
— Это очень смешно, — согласилась я. — Только
не мне, должно быть, я не в том настроении.
— Тем более тебе следует остаться. Мужское плечо и все
прочее… — Он взял меня за руку и притянул к себе, я попыталась вырваться, но не
тут-то было, оттого и прекратила свои попытки.
— Если ты думаешь, что я останусь здесь ночевать и ты…
— Что это? — вдруг спросил он и пояснил:
— Что с твоей головой?
— Меня пытались убить.
— Да, жизнь агента не сахар. Садись вот сюда.
— Зачем? — насторожилась я, но уже села.
— Осмотрю твою голову.
— Ты что, врач?
— Да, — кивнул он, я, конечно, не поверила.
— В самом деле врач?
— Разумеется. Почему тебя это удивляет? Я добрый доктор
Айболит. Лечу зверушек, лягушек и ставлю градусники бегемотам.
— Ты ветеринар? — догадалась я.
— Ну… а какая, в сущности, разница? Ты ничуть не хуже
любой собаки.
Болтая подобным образом, он достал рюкзак из шкафа и извлек
из него кожаную сумку, похожую на косметичку, только больших размеров. На свет
божий появились лекарства, шприц и даже скальпель.
— Не надо, — пискнула я.
— Надо. К примеру, наложить шов. Волосы у тебя густые и
очень красивые, уверяю, будет незаметно, я лишь чуть-чуть выстригу вот здесь.
— И я буду похожа на чучело.
— Не будешь. Рана небольшая, но глубокая, это опасно,
можно занести инфекцию, к тому же так она очень долго не затянется.
— Я боюсь. Будет больно.
— Что за разговорчики? Секретный агент должен уметь сам
себе удалить аппендикс, какой-то ты агент не настоящий. Больно не будет, я тебе
обезболивающий укол сделаю.
— Собачий?
— Говорю, ты ничуть не хуже. Ну, зрение не то, нюх тем
более, бегаешь плохо, а так ничего… — Я подумала, стоит обидеться или нет, и
мысленно махнула рукой. — Глазки закрой, чтоб саму себя не пугать, и все
будет хорошо.
Глазки я закрыла, а он сделал мне укол, после чего мысли в
моей голове начали путаться, затем я ни с того ни с сего принялась рассказывать
ему свою биографию. Впрочем, это, должно быть, происходило во сне. Он меня
спрашивал, а я отвечала. Потом появился Аркадий, и я на него накричала, он стал
меня уговаривать не беспокоиться, а я в сердцах послала его к черту.
«Сон», — подумала я, потому что рядом с Аркадием увидела сестрицу и ее
мужа, оба были печальными и с сомнением качали головой. Потом я куда-то бежала
и очень боялась опоздать.
Вдруг все разом кончилось, я открыла глаза: сквозь плотно
задернутые шторы пробивалось солнце. Я лежала на кровати, прикрытая простыней.
Рядом сладко сопел ветеринар Саша, натянув простыню на самую макушку. Мое
платье заботливо разложено на кресле, чтобы не помялось. Я хотела возмутиться,
но напомнила себе: «Он врач. Хоть и собачий. И я ничем не хуже его пациентов, так
он, по крайней мере, уверяет».
Я осторожно поднялась, потянулась за платьем, и тут он
проснулся.
— Дай водички.
— А-а…
— В холодильнике, — пробормотал он,
переворачиваясь на другой бок.
Я взглянула на часы: половина седьмого, встала, надела
платье и пошла искать холодильник.
Выбор напитков оказался богатым, но он сказал «водички», я
достала минералку, налила в стакан и отнесла ему. Он высунул нос из-под
простыни, выпил и, прищурившись, посмотрел на меня.
— Как дела?
