Я закрыла глаза, пытаясь справиться с волнением. Народу все
прибывало, люди теперь стояли в проходе сплошной стеной, а я порадовалась: в
толпе проще затеряться. Стало жарко, окна в автобусе открыли, но и это не
спасало от духоты. Дорога пошла с горы, и вскоре я увидела бухту, к ней по
склону спускались нарядные домики, дальше виднелись пятиэтажки, стало ясно, мы
приближаемся к конечной точке маршрута.
Автовокзал был старым, обшарпанным, а духота здесь такая,
что через минуту я покрылась липким потом. Я поспешила покинуть здание и
отправилась в кафе напротив. Проще всего добраться до ближайшего аэропорта и…
Эту идею я отмела сразу. При покупке билета придется предъявлять паспорт, и
если меня начнут искать… Поезд тоже не годился, билет можно купить с рук, но,
если на мой след все же нападут, поезд так легко не покинешь, надо ждать
ближайшую станцию, а там скорее всего уже будут встречать. Идея прыгать с
поезда была мною забракована, так что оставался автомобильный транспорт: машины
или автобус. Автобус предпочтительнее. Чем больше пассажиров, тем лучше. Быстро
покончив с едой, я вернулась на автовокзал. Внимательно изучила расписание. Моя
задача: оказаться как можно дальше отсюда и желательно продвигаться в
направлении родного города. Минут через пятнадцать в голове сложился примерный
маршрут, и я пошла к кассе за билетом. Однако с билетом вышла незадача, маршрут
пришлось подредактировать, но расстраиваться я себе запретила.
Через час я уже тряслась в автобусе по горной дороге. «Надо
позвонить Светке», — думала я, сидя с закрытыми глазами, и пожалела, что
не взяла с собой сотовый. Отправляясь отдыхать, я не желала, чтобы меня кто-то
беспокоил, теперь телефон очень бы пригодился, но его нет.
Через три часа я оказалась на очередном вокзале и занялась
изучением расписания. Через час вновь автобус и вновь автовокзал. Здесь меня
подстерегало очередное невезение. Билетов нет ни в одну сторону, и раньше утра
мне отсюда не выбраться. В крайней досаде я устроилась возле окна, погруженная
в невеселые думы. В городе есть гостиница, и даже не одна. Я смогу
переночевать… А если уже ищут? Если во всех сводках новостей дается моя
фотография или мое описание внешности? «Откуда ж фотография? — попробовала
я себя урезонить. — Ничего, и фоторобота более чем достаточно». Нет,
гостиница не годится. Так что же мне, тут сидеть? Я оглядела зал с тоской и
отчаянием, из груди моей вырвался тяжкий стон. «Я не могу здесь сидеть, не
могу, и все».
Схватив чемодан, я решительно направилась к стоянке такси.
На переговоры ушло минут пять, я знала, что пузатый дядька с пышными усами
попросту меня обворовывает, никакая поездка не могла стоить таких денег, но
мрачно согласилась. В великой радости он забросил мой чемодан в багажник, и мы
стрелой вылетели из города. Я опасалась, что он начнет болтать по дороге,
слушать его желания не было, а уж тем более говорить самой, я свесила голову на
грудь и сделала вид, что дремлю. Он выключил радио и вообще вел себя образцово,
голос подал, лишь когда впереди показались огни города.
— Приехали, — сказал негромко. — Вам куда?
— На автовокзал, — позевывая, ответила я. Здесь мне
повезло больше. Автобус в подходящем направлении уходил через три часа. Я
купила билет, заметив в углу междугородный телефон-автомат, направилась к нему.
Светка ответила после шестого гудка, узнав мой голос, испуганно спросила:
— Что случилось?
Я перепугалась еще больше и тоже спросила:
— Меня уже ищут?
— Кто? — ахнула сестрица. Стало ясно, общаться
таким образом мы будем до второго пришествия, и я взяла инициативу в свои руки.
— Светка, со мной произошла жуткая история. При мне
убили человека, и я… я увязла по самые уши.
— Что значит «увязла»? Что ты меня пугаешь?
— Знала бы ты, как я напугана. — Не вдаваясь в
подробности, понизив голос до минимума и прикрывая рукой трубку, я поведала о
своих несчастьях.
— Не может быть, — пролепетала Светка после
короткой паузы.
— Я тоже так думала, а теперь…
— Значит, так, сиди, где ты есть, надеюсь, завтра мы
сможем тебя забрать.
— Да ты спятила, как я буду здесь сидеть?
— Тогда что?
— Не знаю. Буду двигаться ближе к дому, а ты пока
подумай, что я должна сказать в милиции.
— Нужен хороший адвокат.
— Вот-вот. Ради бога, придумай что-нибудь. — Я бы
наверняка заревела, но тут карточка кончилась, я повесила трубку, шмыгнула
носом, повернулась и в двух шагах от себя увидела мужчину лет тридцати пяти, в
костюме и при галстуке, что само по себе выглядело неуместно в такую-то жару,
еще более неуместным было то, что он, взяв меня за локоток, сказал тихо и едва
ли не вкрадчиво:
— Будьте добры, пройдите со мной.
— Куда это? — нахмурилась я и попробовала
выдернуть руку. С ближайших кресел поднялись еще двое в костюмах и взяли меня в
плотное кольцо.
— Софья Павловна, — продолжил увещевать
первый, — проявите благоразумие. Это в ваших интересах, поверьте.
— Вы кто? — не унималась я. — Вы из
милиции? — Даже для милиции они вели себя слишком по-дурацки, кто же
тогда? Неужели… Я судорожно глотнула и сказала твердо:
— Предъявите удостоверения, не то закричу.
Громко. — Я и в самом деле собралась кричать, но тот, что был справа,
коснулся ладонью моей шеи, и все поплыло перед глазами. Двое подхватили под
руки меня, а третий мой чемодан и направились к выходу, все это я наблюдала как
будто со стороны, хотелось заорать, но рот был вялым, язык не слушался, а ноги
— точно ватные. Возле дверей ждала машина, меня запихнули в кабину, сели сами,
и машина тут же тронулась с места.
Пейзаж за окном не очень-то меня волновал, в этом городе я
была впервые и сообразить, куда меня везут, все равно бы не сумела. Ехали не
менее получаса, хотя наверняка не скажешь, окружающее виделось в сизой дымке и
призрачно, как во сне. Однако мужчины, сидящие слева и справа от меня,
призраками не были, самая что ни на есть суровая действительность. Беда в том,
что мысли в голове путаются и выработать линию поведения я просто не в
состоянии. Я беспомощна, значит, эти гады задурят, запутают, и я такого на себя
наговорю, хватит на два пожизненных заключения. Убийства, шпионаж (теперь я
была уверена, что шпионаж), попытка сбежать от правосудия и черт-те что еще в
придачу.
Мне стало совсем скверно, я откинула голову назад, а потом
неожиданно для себя попросила:
— Откройте окно.
— Она пришла в себя, — сказал тот, что слева,
следовательно, предполагалось, что до той поры я была не в себе, то есть без
сознания.
