– Алло, Антон! Как у тебя дела?
– Работаем помаленьку, – сдержанно ответил Лебедев, и Андрей мысленно выругался, но вслух произнёс.
– Ты уже знаешь о пожаре в лесу в Бескудниково?
– Пожар? – с интересом отозвался подполковник. – Нет, не знаю. А что, ты напал на какой-то след?
– Возможно. Ты бы не мог пробить в ГИБДД следующий номер автомобиля? Серые «Жигули»… – Андрей присмотрелся и назвал номер.
– Можно попробовать. А что это за автомобиль?
– Я предполагаю, что киллер, убивший двойника Абу-Салема, а скорее всего и его самого, как раз на этом автомобиле скрылся, а затем избавился от него.
– Хорошо, спасибо. Это всё?
Андрей вздохнул:
– Антон, а ты не мог бы держать меня в курсе расследования? Так сказать, на основе взаимной выгоды.
В трубке наступило молчание, и Кароль даже подумал, что Лебедев разъединил.
– Понимаешь, Андрей… – медленно, словно взвешивая каждое слово, заговорил Лебедев. – Не так мне просто сливать тебе информацию. У нас это не принято.
– Но мы с тобой ведём одно расследование! Если ты меня будешь держать в курсе, мне легче вести свою часть, тогда и ты быстрее получишь результат!
– Да, это, конечно, так, – неуверенно ответил подполковник. – Ладно, Андрей, я подумаю, что можно сделать. Это всё, что ты мне хотел сказать?
– Нет, не всё, – сдерживая раздражение, заговорил Андрей. – Как ты понимаешь, киллер ушёл отсюда не пешком. Я думаю, взорванный автомобиль был угнан, а насчёт того, в котором он сейчас, чёрт знает. Этот парень ранен, засветился, и теперь его работодатели наверняка хотят избавиться от неудачника. И тогда одно из двух: либо он дурак, и тогда завтра-послезавтра мы найдём его труп, либо он сейчас рвёт когти из Москвы. Последнее ему непросто, с его-то ранением, но не исключено, особенно если он приезжий.
– Если приезжий, отправится к себе домой.
– Сомневаюсь, там его может ждать засада. Скорее всего, поедет в какое-то нейтральное место, где сможет подлечиться и отлежаться.
– С пулевым-то ранением?
– Сам понимаешь – это вопрос денег, к тому же ему ничего не стоит убить врача, оказавшего помощь.
– А вы с Любой можете его опознать?
– Вряд ли, он был в тёмных очках. Но попробовать можно.
Наступила непродолжительная пауза.
– Хорошо, Андрей, спасибо. Теперь вот что: твоя Аня подписала признание в убийстве, скорее всего, ложное, после чего была похищена или бежала.
Кароль подскочил на месте:
– Что?! Как это похищена – из СИЗО?
– Не совсем. Эти умники, здешние следователи, повезли её в суд, чтобы решить вопрос о психиатрической экспертизе, вот по дороге всё это и случилось. А ещё раньше в Аню стрелял снайпер – когда она ещё была во дворе СИЗО.
– Что?! – заорал Андрей. – Да что такое творится? Следователи разучились обеспечивать безопасность арестованных?
– Разучились, что поделать. Успокойся, Андрей, я надеюсь, Аню мы найдём живую и здоровую. Только вот что странно: на ноже, которым было совершено убийство, её отпечатки пальцев.
– Перенесли с помощью клейкой ленты, – понемногу успокаиваясь, возразил Кароль.
– А такое делается?
– Да, я тебе статью перешлю.
– Хорошо. Правда, у меня другая версия: нож захватили на кухне у Ани, когда забирали её с бульвара.
– Возможно, – пробурчал Андрей. Желанная информация, ради которой он позвонил Лебедеву, оказалась слишком странной и обильной, и теперь сыщику требовалось время, чтобы её переварить.
– Ладно, Андрей. Ты сейчас чем займёшься – погонишься за киллером?
– Не знаю, – вздохнул Кароль. – Меня дома ждут. Новый Год на носу, если ты не забыл.
– Да, точно, тут обо всём позабудешь. Ну, счастливо тебе! С Наступающим! Хорошо отпраздновать!
Аня
При виде незнакомца в жутковатом наряде, Аня негромко вскрикнула и вжалась в сиденье, словно надеясь, что милицейская машина ей поможет.
– Ну, Анна Абу-Салем! Идёшь или нет? – недовольно выкрикнул неизвестный.
– Кто вы такой? – сдавленным голосом выговорила женщина. Ничего хорошего от людей, останавливающих и взламывающих милицейскую машину, она не ожидала.
– Тебе это незачем знать! Идёшь?
Аня ничего не могла отвечать, она только отшатнулась в угол тесной камеры на колёсах и закрыла лицо скованными руками. Незнакомец зло выругался по-арабски и, грубо схватив пленницу за цепь наручников, рванул к себе. Аня вскрикнула от боли и шагнула вперёд, подчиняясь. Через секунду она оказалась на морозе, но не успела ощутить холод, как её втолкнули в полутёмный автофургон. В шею что-то кольнуло, и всё вокруг поплыло. Последнее, что отметило угасающее сознание женщины – как её укрыли чем-то тёплым.
Вован
Уже наступила темнота, но ночное небо было свободно от туч и в нём ярко сияли луна и звёзды, словно напоминая людям, что на свете есть вещи поважнее, чем гонка, суета, обман друг друга и головоломные интриги в интересах невидимых владык, столь ничтожных перед мощью Вселенной. Вован перевёл дух и затормозил, прислушиваясь к себе. Последние часы он продержался на амфетамине, но всему есть предел. Кажется, вот это клиника…
Шатаясь, он вышел из автомобиля и прошагал в здание. Дежурная в белом халате, сидевшая у входа, посмотрела на него испуганно:
– Вам чего, гражданин?
– Помогите! – прохрипел Вован. – Я ранен! В меня стреляли!
– Да-да, сейчас! – деловито закивала дежурная. Теперь, когда выяснилось, что неизвестный визитёр нуждается в помощи, а не собирается угрожать, к ней вернулась профессиональная уверенность. Вован опустился на ближайший стул, расслабляясь после бешеной гонки по вечернему шоссе. Просто чудо, что всё получилось: не нарвался на ментов, бензина каждый раз хватало до очередной заправки, а главное – амфетамин не подвёл, не дал заснуть или потерять сознание за рулём. Теперь, после всего минувшего, наваливалась чудовищная усталость, и голод напоминал о себе: с раннего утра – ни крошки во рту!
Полусонный, он безропотно проследовал в процедурную, где врач осмотрела его рану и отдала распоряжения медсестре, а та протёрла спиртом, зашила, наложила какие-то лекарства и перевязала, а затем сделала уколы.
– Вы слышите меня, больной? – врач деловито потрогала Вована за правое плечо. – Через два дня на перевязку, обязательно! Рана навылет, лёгкая, неопасная, но могло быть заражение!
– Да-да, обязательно, – пробормотал Вован, преодолевая сонливость.
– Где в вас стреляли?
– Не помню… Возле какой-то деревни…
– Вы сможете рассказать милиции, где это было?
