Послышались быстрые шаги, и Андрей увидел Олега – он нёс рацию:
– Извини – сразу не дал, у нас их мало, но вот – нашлась.
– А как ею пользоваться?
– Сейчас покажу…
– Берегись, не подходи к окну!
Олег опасливо отодвинулся:
– Да, жарковато у тебя… Они уже заметили, что ты стреляешь, теперь не отстанут.
– Помощь придёт когда-нибудь?
– Спроси что-нибудь полегче. Непонятно, что с мэрией – сведения разные, то ли был там погром, то ли предотвратили. Но горячее всего у нас.
– Что это был за взрыв – гранатомёт?
– Да, одного нашего парня убило. Они таранят баррикаду внизу – не знаю, сколько она продержится.
Кароль вздохнул:
– По тарану удобнее стрелять из нижних этажей, на улице понимают это и бьют туда.
– В тебя тоже стреляют.
– Ага, отвлекаю внимание, горжусь этой честью.
– Знаешь, кто ими командует? Генерал Альберт Макашов.
Каролю стало не по себе: такая толпа, да ещё под командованием профессионала… Олег мрачно усмехнулся:
– Не дрейфь, мы тоже не лыком шиты. Просто так не сдадимся.
Пули, влетающие через окно, не представляли прямой опасности, но не позволяли приблизиться. Видимо, на это и был расчёт.
– Я могу стрелять из других окон?
– Откуда хочешь, где нет наших. Только коридор держи под контролем.
– Угу.
– Ну, попробуй рацию.
Андрей подошёл к чуду техники, попробовал режим передачи:
– Один, два, три. Как слышите?
– Слышим, что из тебя делают дуршлаг, – донёсся ответ. – Держись, парень! Вот-вот помощь должна прийти! Уже армейские дивизии к нам спешат.
– Улита едет, когда-то будет, – вздохнул Кароль и отложил рацию.
– Ладно, Андрей, пока. Держись!
Юноша уныло кивнул и направился вдоль коридора. Почти все окна были уже разбиты, но сейчас снаружи стреляли только в то, у которого Кароль только что находился. Андрей поочерёдно подходил ко всем окнам и, стараясь не быть слишком заметным, тихо открывал их. Закончив эту часть работы, пустил пулю в того из вооружённых парней, которые бушевали перед самым зданием – кажется, попал в плечо. Тотчас заговорили стволы снизу, но Кароль уже вернулся к рации.
– Это Кароль, приём! Что нового?
– Ничего, держись.
Не углубляясь в диалог, двинулся к другим окнам. Схема действий стала примерно ясна: находить то окно, в которое влетает поменьше свинца, и стрелять из него. Однако минут через пять весь этаж уже простреливался ураганным огнём, ни к одному окну подойти было невозможно. Пригибаясь. Кароль уныло вернулся к рации:
– Ничем не порадуете?
– Орден тебе дадим, только продержись! Ты молодец, половина их стрелков сейчас тобой занимается!
Последняя оценка показалась преувеличенной, но Андрей отнёс её на желание командира приободрить. В коридоре появился Александр Семёнович.
– Вы куда?! – вскинулся Андрей.
– Мне в туалет надо! – жалобно ответил старик.
– Тогда хотя бы пригнитесь! И пройдите побыстрее!
Александр Семёнович послушно кивнул и затрусил, пригнувшись, вдоль коридора. Андрей почувствовал себя бестолково: какой к чёрту орден? В части и знать не должны, что он, вместо законного отпуска, по своей инициативе вмешался в события.
Время от времени стрельба снаружи притихала, тогда Андрей подходил к одному из окон и напоминал штурмующим о себе. Откуда-то снизу поднимались столбы дыма. Чувства были смешанные. С одной стороны – приятно, что до сих пор удалось продержаться. Но с другой – что это за враньё о помощи, которой всё нет? Даже если дивизия едет откуда-то из Подмосковья – давно должна быть здесь. Получается, обманывают? Зачем? Что будет, если в здание прорвутся мятежники? Или если пожар усилится?
Он удивился, когда за окнами начало вдруг светать, машинально посмотрел на часы: да… утро… Кошмар, надо срочно позвонить домой! Родители наверняка волнуются! Но сначала – к рации.
– Я могу позвонить домой?
– Да, уже можешь. В окно давно смотрел?
До Андрея дошло, что снаружи уже почти не стреляют. Прошёл туда, где спокойнее, выглянул: внизу стояли бронетранспортёры, а вокруг – недовольно жестикулирующая толпа, но уже без вооружённых людей. Мозг, измученный тревожной, бессонной ночью, не сразу дал вывод: штурма больше нет… Тогда откуда выстрелы в окна, пусть и редкие? Однако ясно, что позвонить домой можно. Он постучал в дверь комнаты, из которой появлялся Александр Семёнович.
– Можно к телефону?
– Да, дорогой Андрей, конечно!
Старичок благодарно улыбался, словно Кароль вынес его из пожара. Смущённый защитник телецентра взял трубку:
– Мамочка, это я. Не волнуйся, пожалуйста, скоро приеду.
– Миленький, поскорее, пожалуйста!
В голосе мамы Лены прорезалось рыдание – ясно, что она не спала ночью. На душе у Андрея заскребли кошки: не настолько напряжённая была ситуация во время боя, чтобы не найти минутку позвонить домой.
– Мамочка, прости, пожалуйста, – упавшим голосом произнёс он. – Я приеду как можно скорее.
К глазам поступали слёзы. Не глядя на Александра Семёновича, вышел в коридор. Потянулся к рации:
– Извините, командир… Я ещё здесь нужен?
– Гм… Если тебе надо, можешь идти, конечно. Ты нам очень сильно помог, спасибо, Андрей Кароль! Представлю тебя к ордену!
– Только не это, пожалуйста. Не для того мне давали отпуск в части, чтобы я стрелял из автомата без приказа командира.
Собеседник Андрея озадаченно замолчал на несколько секунд.
– Ладно, парень. Тогда просто – спасибо тебе большущее! Ты нас всех выручил.
Кароль отложил рацию и задумался, не заглянуть ли к Алле, но тут она сама появилась в коридоре.
– Андрей, с вами всё в порядке? – жалобно спросила она.
– Да, сейчас пойду домой.
– Берегите себя! И оставьте мне свой телефон!
Кароль пожал плечами и продиктовал.
– Только я ещё год служу, так что дома вы меня вряд ли застанете. Но оставить сообщение можете, мне родители передадут.
Алла подошла ближе.
– Вы настоящий герой, – вдруг прошептала она и обняла Андрея. Юноша растерялся.
– Какой там герой, – смущённо пробормотал он, не зная, как отвечать на объятие.
– Я хочу встретиться с вами в нормальной обстановке. Сколько дней вы ещё будете дома?
– До послезавтра, – пробормотал Андрей, не зная, как вести себя. Только сейчас он подумал, что Алла довольно красива: невысока, но стройна, хорошо сложена, и тонкие черты лица под золотистыми волосами очень выразительны – «изюминка». Пусть не такая яркая супермодель, как Юля, но…
