Мне и без этих его слов не по себе, а он ещё добавляет. Хотя, может, прав. Тут каждый должен хорошо понимать, что его ждёт.
– Вы слышали? Ельцин выступил с обращением к народу! Осуждает переворот, называет его антиконституционным. Силаев тоже подписал и Хасбулатов.
Что же, немного легче. Значит, мы не одни. Кто-то из власти с нами.
– Ребята, ректор МГУ приказал отчислить всех студентов, которые придут сюда или на Манежную площадь!
От таких угроз смех разбирает. Как он определит, пришёл я сюда или не пришёл? Сам приедет проверять? Если только ему подадут списки задержанных. И что – нас собираются задерживать? Это радует, на фоне других новостей.
– Ребята, бронетранспортёры!
Как гром с неба…
– Где ты видел?
– Едут! Со стороны Маяковской!
– Быстрее, на Тверскую! Попробуем остановить их!
Он прав: срочно на Тверскую! А, вот эти самые бронетранспортёры. Зловещие штуковины. Сколько их – десяток? Попробуем поговорить с ними.
– Солдаты, остановитесь! Не стреляйте в народ!
Передняя машина тормозит, но мотор не глушит. Из люка вылезает парень в комбинезоне. Офицер?
– Чего вам надо? А ну – разойдись!
– Не разойдёмся! Вам придётся убить нас всех!
Офицер качает головой:
– Ребята, у нас приказ. Мы ничего не можем поделать.
– Можете! Вы же не автоматы!
Пока я и ещё двое парней уговариваем офицера, на броню его машины взбираются две девушки:
– А с нами что сделаете – убьёте?
Офицер растерянно смотрит на них и бормочет:
– Слезайте… Не положено.
Через секунду и мы взбираемся и садимся рядом с девчатами. У одного мальчишки, не старше меня, плакат «Нет – фашизму!»
– Ребята, солдаты, вы ведь тоже люди! Язов – бандит! Он совершил переворот! Он хочет и вас сделать преступниками! Зачем вам это? Ни Горбачёв, ни Ельцин переворот не поддержали.
– Ребята, девчата, но у нас приказ! Куда нам деться?
– Присоединяйтесь к нам! Вместе мы – сила! А у вас и оружие имеется.
– Против своих мы оружие не применим.
– А мы для вас не свои?
Слышу, как водитель заглушает мотор в «нашем» бронетранспортёре… а теперь и в соседнем. Солдаты открывают люки, возбуждённо переговариваются с нашими. Вся улица уже заполнена людьми, девушки залезают на броню – их не прогоняют. Мы победили?! Нет пока, но уже лучше.
– Слыхали? Ельцин призывает всех к забастовке! Он объявит об этом на Манежной площади!
– Может, и амнистию нарушителям присяги объявит? – бормочет один из солдат внизу.
– Это Язов нарушает присягу! Он совершил переворот и отдал незаконные приказы! Вас толкают убивать свой народ, это и есть против присяги!
Внутри бронетранспортёра негромко спорят. Перепалка быстро становится шумной.
– Вас же потом и обвинят в убийствах! Язов от всего откажется, как при Сталине! Вам же не говорили стрелять в нас?
– А мы в вас и не стреляем, – недовольно произносит офицер. – Сидим, разговариваем. Ладно, будем считать, что остановились из-за технической неисправности.
На соседней машине кто-то громко ржёт.
– К чёрту Язова! Он преступник!
– Тише, не надо так говорить, – уныло отвечает офицер. Он спускается вниз, и мы слышим его голос:
– Ребята, слезайте! Нам велено ехать назад.
Не хочется отпускать этих славных ребят, к которым мы уже привыкли, но делать их нарушителями приказа не стоит. Сначала слезаем мы, парни, затем помогаем спуститься девушкам. Первая победа!
– Мужики, айда на Манежную!
– Как? А если сюда опять придут войска?
– Им нужен Белый Дом, а не Моссовет.
– Погодите! Вон ОМОН!
Странно, что он имеет в виду?
– Нет, это какие-то автобусы.
– Да посмотри, кто внутри сидит!
Точно, похоже, омоновцы. Что они собираются делать? Нас гораздо больше. Прежде чем я успеваю додуматься до чего-то здравого, слышу:
– Да улицу наши уже перекрыли двумя троллейбусами.
– Попробуем поговорить с омоновцами. Тоже ведь люди. С солдатами мы договорились.
– Ну, то солдаты. Мы тоже солдаты – или были, или будем. А ОМОН…
Ладно, ОМОН – тоже люди. Попробую поговорить с ними.
– Ребята, зачем вы сюда пришли? Здесь никаких нарушений порядка.
– Молчи лучше, – отзывается один, но нехотя.
– Здесь тысячи человек! Вы всех собираетесь арестовать?
Милиционер, который отвечал мне, демонстративно отворачивается. Другие тоже на нас не смотрят. С другой стороны улицы подходят ребята с плакатами.
– Вы же милиция, ваше дело – защищать нас! – раздаётся звонкий девичий голос. – «Моя милиция меня бережёт!»
Омоновцы не реагируют, словно не видят нас и не слышат. Понятно, они сами не знают, что делать, нарушители мы или наоборот.
А вон и танки подъезжают. Стволы расчехлены. Становится не по себе: неужели будут стрелять? Но нет, остановились в отдалении. Солдаты вылезают из люков. К ним уже подходят девушки, заговаривают. Солдаты улыбаются, здороваются с нашими ребятами за руку…
– Милиция, смотрите! Танкисты на нашей стороне! А вы чего?
– Ребята, здесь всё в порядке! Пошли к Манежной!
– А здесь точно народу хватит?
– Девчата справятся.
– Мужики, к Манежной идут танки!
Вот чёрт… Наверное, действительно – надо срочно туда. А здесь всё будет в порядке? Девушки без нас справятся? Эх, знать бы, кто тут присмотрит… Но девушек здесь остаётся много, танкисты им улыбаются, да и омоновцы тоже расцветают. Ну, была – не была, пойду.
– Ребята, давайте так: девушки остаются здесь, вроде безопаснее, а парни – каждый второй – к Манежной!
Уходим, поглядывая назад, но там вроде всё хорошо.
Вон и Манежная. Становится не по себе: действительно, танки… Но это – на Охотном Ряду, а подходы к Манежной перекрыты троллейбусами, через них и танку нелегко прорваться. Снова автобусы ОМОН – теперь уже возле Исторического Музея.
– Ребята, смотрите – бронетранспортёры!
Чёрт, опять! Ладно, мы уже знаем, как действовать.
– Взялись за руки! Все! Они остановятся!
Да! Берёмся за руки и идём навстречу военной колонне! Если погибнем – что поделать…
– Вы, психи, куда прёте? Раздавим!
– Всех? Здесь миллион человек!
