Вот она, жизнь, как повернулась. Мечтала о семье, о детях, чтобы двое, как мы с Сашкой. И пожалуйста, Маринкиному сыну девять лет справляем, у всех знакомых дети — у многих по двое, кое у кого даже трое, а мы с Мишкой все никак.
Дети — наша больная тема. После выкидыша, случившегося у меня в первый год замужества, я не могу забеременеть. Близкие, зная о моей беде, лишний раз не напоминают. А Наташка советует искать в бездетности светлую сторону. Вот, например, карьера у меня сложилась, потому что все по очереди уже сходили в декрет, а я оказалась незаменимым работником. Так и доросла до заместителя директора. Еще она утверждает, что иногда завидует белой завистью моей свободе от материнских обязанностей. Театры, музеи, рестораны — жить можно в свое удовольствие. Только мне этого и по долгу службы теперь хватает. Литературный бомонд, юбилеи, презентации — всего с лихвой, а вот ребенка хочется все больше с каждым годом. Наташка, конечно, все понимает, но уверена, что как только я перестану думать об этом и дергаться ежемесячно, всегда имея при себе тест — а вдруг! — так получится само собой. Только я про себя знаю кое-что, чем ни с кем никогда не делилась. Моя бездетность — наказание за предательство. Когда выходишь замуж за одного, а втайне мечтаешь о другом — безнадежно, глупо и не веря в его возвращение, — предаешь их обоих. Когда видишь пресловутые две полоски и вместо радости испытываешь обреченную покорность судьбе — все, теперь уже точно навсегда! — предаешь свое дитя. Тогда я решила, что должна избавиться от последней памятки о Дэне, и едва не выбросила амулет. Из меня выходила Сила, но я терпела, надеясь, что сама смогу перекрыть канал. Тренировалась каждый день. Счастливый Мишка объявил, что надо срочно покупать квартиру, и вроде все шло самым лучшим образом… Уже после я поняла, что натворила. Не моя это Сила была. Что бы ни говорили врачи, друзья, родные, я точно знаю причину. Ребенок у меня появится лишь в том случае, если я сама прощу себя. Но это вряд ли.
Вечером мы сидели в беседке, доедая шашлык и подумывая, не перебраться ли на веранду. Комары одолели.
— Спят? — дружно поинтересовались у меня четверо родителей, глядя честными-честными глазами.
— Куда они денутся? — усмехнулась я. — Носились как угорелые, утоптались.
— И Данил спит? — подозрительно спросила Маринка. — Он на каникулах раньше часа ночи вообще не ложится.
— Сопит в две дырочки, — уверенно заявила я.
Про себя хмыкнула — нет такого ребенка, который устоял бы перед Машиными сказками. Все просто. Раскладываешь детей по кроватям, усаживаешься в кресло и вспоминаешь первую попавшуюся сказку. Мой маленький секрет — в легких, воздушных иллюзиях, которые сопровождают каждое слово. Дети, ожидающие этого волшебства, как правило, сами выставляют родителей за дверь, «потому что это только для маленьких!». Первую сказку, так и быть, я честно довожу до конца, чтобы ребятишкам не было обидно. А на второй начинаю насылать на них сон. Тихонько касаюсь каждого магическим дуновением, и через пару минут восторг на мордашках сменяется умиротворенностью, глазки закрываются… До утра все проспят, как ангелочки, и ни одному дурной сон не приснится. Могу гарантию дать.
Говорили обо всем. Начали было о кризисе, но потом дружно согласились, что не стоить портить себе настроение. На меня уважительно поглядывали, когда я рассказывала, каких гостей мы ожидаем в библиотеке на День города. Тоже мне великое счастье — лицезреть губернатора бок о бок с мэром. Был бы с этого прок. А так… мужики как мужики. Только с виду важные. А за кулисами чего только не насмотришься. Как букетом, на ходу облетающим, в морду помощникам тычут, как матерятся на безмозглую дуру ведущую, которая их речь не в том месте объявила, и как глазами стреляют в сторону девочек молоденьких, когда думают, что никто не видит. За время своей работы я только губернаторов троих близко видела, даже президент раз приезжал. И вообще, после месяца жизни в королевских покоях и близкого знакомства с реальным королем мне любые официальные лица уже не кажутся столь значимыми.
Вот черт! И что мне воспоминания полезли в голову? Уже не впервые за последнее время, кстати. Да ну их, одно расстройство. Это все потому, что Мишки нет рядом. Меня его командировки уже достали. Не скандалю лишь потому, что понимаю — наше материальное благополучие целиком зависит от его работы. Вот стала бы я директором — тогда можно было бы и зарплатами помериться, а пока — увы.
Два дня уик-энда пролетели одним счастливым мигом. В субботу ездили купаться и загорать. Аленка заплела мне две косички, и, взглянув в зеркало машины, я невольно расхохоталась — не видят меня сейчас подчиненные и начальство. Хороша директорша. В волосах какие-то лютики-цветочки — племянница утверждала, что это последний писк моды; к щеке прилип песок; мятая футболка и коротенькие шорты. Еще больше я хохотала, когда ко мне подрулили двое парней лет шестнадцати, — знакомиться. Мы с Аленкой, которую Наташка поручила мне не пускать в воду (и так уже губы синие), строили песочный замок, вдруг слышу сзади насмешливый голос:
— Смотри-ка, взрослая девчонка, а в песке возится. Пошли лучше с нами, потусим.
Поворачиваю голову — стоят двое малолеток в пляжном прикиде, усмехаются. А чуть поодаль остальная компания с мангалом — пять человек.
— Гуляйте мимо, мальчики, — усмехнулась я в ответ.
Если смотреть не со спины, так, надеюсь, отличить от девочки не сложно?
— А че, ты с родителями?
Я уже откровенно рассмеялась: они еще не поняли свою ошибку? Пьяные, что ли? Чтобы довести комизм ситуации до логического завершения, позвонил Мишка. Я как раз собралась кивнуть на реку: «Ага, вон папа плывет», — но пришлось отвечать на звонок благоверного.
— Привет. Чем занимаешься? — жизнерадостно спросил он.
— Да вот знакомлюсь с молодыми людьми, — честно ответила я.
— Чего?! С какими еще…
— Симпатичные мальчики. Вдвоем за одного тебя сойдут, если все сложить — рост, вес и возраст.
— Машка, ты совсем там чокнулась?! — законно возмутился супруг.
— А не будешь жену бросать, — строго возразила я, вставая и отряхиваясь от песка. Ух какая я на него сердитая! Краем глаза заметила, как парни попятились. Дошло наконец. Или они от Юрки шарахнулись? Тот, блестя каплями воды на коже, приближался с Олежкой на руках. — Если есть претензии, выскажи их в письменной форме и оставь в приемной. Рассмотрю в рабочем порядке.
— Так. Ты что, пьяная? Юра там? Дай-ка ему трубочку.
— Сейчас дам. Только Аленку сплавлю. А сама схожу искупаюсь. Пока. Целую.
Ночью мне приснился Дэн. Впервые за много лет. Пару раз бывало, я просыпалась с твердой уверенностью, что видела его во сне, но, кроме факта присутствия, больше ничего вспомнить не могла. А сегодня был удивительно яркий сон. Я полоскала свой купальник от песка, все там же, на берегу речки, как вдруг заметила молчаливую фигуру, стоящую в нескольких шагах. Моим первым порывом было кинуться Дэну на шею. А потом как-то резко вспомнилось, кто я и сколько лет прошло. Я Мария Орлова, и мне двадцать семь лет. А он, наверное, спустя годы не должен выглядеть так… молодо. Очень хотелось дотронуться до него. Подняла руку, провела по его щеке. Будто чужое лицо — холодное, глаза колючие. Дэн молчал, смотрел без тени улыбки, серьезно и как-то отстраненно.
