— «Настойчивая просьба» — это надо переводить как «приказ»? — догадалась я.
Мой собеседник преувеличенно замотал головой:
— Что вы!
А врать-то ты не умеешь.
— Ну в таком случае я пошла! — И я твердо вознамерилась уйти.
Однако этот тип неожиданно быстро ухватил меня за руку повыше локтя, видимо, так же твердо решив не упустить добычу. Это уже чересчур!
— Отпусти! — процедила я.
— Простите, для вас приказа не было, а для меня был, — вежливо, но непреклонно ответил он. — Предлагаю вернуться в вашу квартиру, где и дождаться прибытия его величества.
Ах вот ты какой, королевский уполномоченный!
— У тебя есть санкция на применение силы? — поинтересовалась я, сузив глаза. Если этот урод меня не отпустит, начну орать на всю округу. Ага, кажется, угадала. — Отпусти меня сию секунду, или я расскажу королю об этом инциденте и, будь уверен, выставлю тебя в самом невыгодном свете.
Пальцы немедленно разжались, в глазах мелькнул испуг. Я тут же отошла на безопасное расстояние, настороженно наблюдая, не выкинет ли чего еще гражданин посланник.
— Но вы даже без охраны! — предпринял он последнюю попытку. — Позвольте мне сопровождать вас.
Ага, щазз!
— Без тебя доберусь. А ты дальше стой, исполняй приказ. — И я почти бегом поспешила на остановку.
Ой, как все серьезно! Если меня постоянно будут караулить возле дома и мне каждый раз придется прорываться с боем, то станет совсем не до смеха.
На работу я явилась мрачнее тучи, потому что возле здания библиотеки меня тоже ждали. Ощущения возникли, как у зверя, на которого ведется облава. Этого посланника я заметила раньше, чем он меня, поэтому встречи удалось избежать. С остановки я завернула в аптеку, чтобы купить обезболивающего, потому что голова раскалывалась; попутно вспомнила, что мне теперь нельзя глотать привычные лекарства, и в расстройстве чувств едва не попалась хмырю в костюме, который откуда-то шел к черному джипу с кофе и булочкой в руках. Я попятилась, заметив знакомое лицо (тот самый, что сопровождал нас с Николаем Андреевичем в гостиницу), и быстро свернула в кусты, резко меняя траекторию движения от главного подъезда к черному входу. Мужчина старательно наблюдал за дорожкой, ведущей с остановки, не спуская глаз и с дверей. Интересно, он один в машине? Сдается мне, этот из местных и особо церемониться не будет.
Служебный вход оказался закрыт изнутри. «Просто замечательно! Они там все провалились, что ли? — думала я (совершенно забыв при этом, который час), бегая под окнами и высматривая хоть одну живую душу, которая открыла бы мне дверь. — Хороша! Тоже мне директор. Через центральный вход нельзя, телефон включить да позвонить на вахту боязно. И в кабинетах пусто, потому что до начала рабочего дня еще целый час. А кто тебе виноват? Ты знаешь, как исправить ситуацию!» Но чем дальше, тем становилось страшнее. Мне казалось, стоит Дэну увидеть меня, он тут же разглядит причину. Поймет, что отныне путь в его мир мне заказан. И сделает неизбежный вывод: или он потеряет меня, или я — ребенка.
Если у меня произойдет «случайный» второй выкидыш, я уже никогда не стану матерью. И зная, кто виновник, возненавижу его. Ни того пи другого мне не хочется.
В библиотеку я все же попала. Меня спасла Людмила Георгиевна, которая всегда приходила раньше всех. Пробегая мимо охраны, я предупредила, что меня ни для кого сегодня нет. А если кто будет рваться — у нас вообще дезинфекция страшно ядовитыми веществами. Так что посторонним вход строго воспрещен.
— Значит, я правильно сделал, — обрадовался Дмитрий Степанович. — Только что звонили, спрашивали про вас. Я, конечно, сказал, что никого еще нет. А тут и вы идете. Вот, думаю, оплошал.
— Нет-нет, все правильно. Кто звонил?
— Из какой-то фирмы. Сказали, что очень важный разговор и что вы должны быть где-то в библиотеке. Очень настаивали, чтобы я поискал. А я что же, не знаю, кто пришел, а кто нет? Вы ведь никогда черным ходом не пользуетесь. Кто же мог…
— Если будут еще звонить, меня по-прежнему нет. Тем более что я ненадолго, скоро и правда уйду.
И чего я приперлась на работу? Чтобы вздрагивать от каждого шороха? Все равно мысли только об одном, и уж точно не о работе. Как мне выбраться из сложившейся ситуации? Сил на борьбу совсем нет.
Я зашла в кабинет и тут же пожалела об этом: цветник, собравшийся здесь благодаря Дэну, благоухал как ни в чем не бывало. Надо срочно ликвидировать это богатство: то, что начало увядать, — выкинуть, что цветет — растащить по отделам. Начну с эльфийских роз, потому что смотреть на них невыносимо. Благо ключи от старого кабинета у меня есть, сейчас и займусь. По дороге окна пооткрываю, пока жары нет.
До подвала я дошла нормально, а на обратном пути началось… Сначала я услышала голоса в холле и еще подумала, какие молодцы мои сотрудники, — в понедельник, летом приходят на работу с запасом времени. Дмитрий Степанович, видимо, солидарен со мной, поэтому так громко радуется.
Сторож не был рад. Он был возмущен и ругался на чем свет стоит, и было из-за чего: напротив стояли двое, не давая ему выполнить угрозы и вызвать милицию. Один придерживал его за плечо, доходчиво что-то объясняя. Второй смотрел куда-то наверх. И тут я — с доброй вымученной улыбкой, решившая поприветствовать коллег. Меня заметили сразу. На секунду все смолкли, и я услышала негромкую фразу на лаэнте:
— Ноа лен тэй, раэл вен.
[2]
Говорил тот, что стоял ближе ко мне. А кланялись оба, в точности копируя движения друг друга. «Их специально натаскивают, что ли? Как комнатные собачки! — разозлилась я. — Стоят, герои, пожилого человека запугивают. Со мной этот номер не пройдет!»
С такими мыслями я кинулась в атаку. Это моя территория, и нечего смущать тут людей.
— Вы, кажется, ко мне? Одному я сегодня уже объяснила доходчиво, повторю и вам: я не собираюсь ни с кем разговаривать! Покиньте помещение, иначе я приму меры.
— Маша! — совершенно неожиданно раздалось с лестницы, заставив меня вздрогнуть.
Дэн. Недолго музыка играла… Оно и к лучшему. Развязаться в один миг и спокойно жить дальше. Одна беда — не хотелось бы лишних свидетелей. Мне еще тут работать.
— Доброе утро, господин Иванов! — напряженно обернулась я. — Чем обязаны в столь ранний час?
В две секунды преодолев разделяющее нас расстояние, Дэн с испугом заглянул мне в глаза:
— Что с тобой?
— Вы с инспекцией? С удовольствием покажу приобретенное вами оборудование.
Боже, что я мелю?
Все правильно. Играй, Маша, играй. На тебя трое подчиненных смотрят. Сторож, пока не сообразивший, как ему вести себя дальше, его сменщик из дневной охраны, вовремя пришедший на работу и, думаю, нечасто застающий поутру подобные картины, и Людмила Георгиевна, подтянувшаяся на шум. Могу об заклад побиться, сейчас еще кто-нибудь явится. Люди нутром чуют, когда происходит что-то необычное.
