Когда он развернулся, мне стало и вовсе жутко. Наверное, именно это имели в виду люди, когда рассказывали мне, каким жестким и мрачным был их король во время войны и после нее. Холодный безжалостный взгляд, плотно сжатые губы, ноздри раздуты, будто у хищника, почуявшего близкую кровь. Все тридцать семь лет разом опустились на фигуру моего мужа. В таком бешенстве я его никогда не видела.
— Кто это и как она сюда попала? — отрывисто спросил Дэн у примчавшихся на зов караульных.
Двое Теней уже крепко держали женщину. Та, хищно оскалившись, смотрела на меня, и было от этого взгляда не по себе. Живот сдавило стальным обручем.
— У нее ваш перстень. Высший допуск.
— Допросить и доложить обо всех обстоятельствах. А сейчас позовите лекаря, и все вон.
Стража и Тени, оперативно обшарив каждый закоулок спальни, потянулись на выход, а Дэн тем временем опомнился и как можно мягче начал уговаривать меня:
— Машенька, мое маленькое солнышко, милая, родная, приляг и успокойся. Ты такая бледная. Я с ней даже не знаком. Да зачем мне кто-то еще, когда есть ты — моя жена и мать моего ребенка. Кроме тебя, я никого не вижу и не замечаю. Маша, расслабься, ты взвинчена, это плохо для ребенка.
Да где же этот лекарь! Мои попытки вернуться в состояние равновесия оказались тщетны. Я чувствовала, что что-то не так. Знакомые и очень нехорошие симптомы сигнализировали о беде.
— Ваше величество, звали?
— Срочно! Королеве нужна помощь! Сделайте все возможное и невозможное для сохранения беременности!
— Ваше величество, сфокусируйте взгляд на этом амулете, — склонился надо мной лекарь. — Хорошо…
Мир вдруг сузился до размеров невзрачного серого камушка, повисшего перед моими глазами, и одновременно расширился до окраин вселенной. Я смотрела внутрь себя и в то же время на себя со стороны. Сколько продолжалось это состояние, не знаю, мне показалось, что всего один миг, но за это время короля попытались удалить из комнаты, а он наотрез отказался оставлять меня, держа за руку и шепча: «Держись, любовь моя, я с тобой». В спальне начали появляться разные действующие лица, причем каждое последующее как-то странно трансформировалось из предыдущего. Я все слышала, но смысл слов ускользал от понимания. Доклад о результатах допроса привел Дэна в состояние, близкое к помешательству. Подумаешь, девица оказалась агентом Дэйтона и перстень получила от него же. «Мерзавец!» — хлестнуло по ушам, и лучший друг короля, герцог, верный помощник, отмеченный высшими наградами страны, обвис на руках стражников.
Осознание того, что случилось, пока я пребывала в прострации, пришло после возвращения в сознание.
Хоп! — вдруг раздался надо мной хлопок, я резко пришла в себя и почувствовала, что меня отпустило. Утомленный лекарь в последний раз провел над моим животом руками и удовлетворенно кивнул:
— Все.
— Ребенок! С ребенком все в порядке?
Словно в ответ, в животе ощутимо толкнулось, и я облегченно выдохнула. Слава богу!
— Благодарю от всей души. Я не забуду, что вы для нас сделали.
— Здоровье ее величества и ребенка вне опасности, — отрапортовал лекарь, после чего был отпущен.
Убедившись в том, что непоправимого не произошло, Дэн бессильно уронил голову мне на грудь и надолго замолчал. Момент, в который из спальни испарился весь народ, прошел мимо моего внимания.
— Дэн… ты правда его ударил? — нерешительно спросила я.
Может, мне примерещилось?
— Не стоило марать об него руки. Но какая чудовищная ложь и коварство! Враг, которого я упорно искал среди соседей и уже был готов начать войну, все это время находился рядом. Я любил его как брата, безгранично доверял, посвящал во все тайны. Я отдал ему в жены самого близкого человека — свою сестру! Я был слеп, а прозрел только сейчас. Отец единственного наследника престола, муж принцессы крови… ради власти он был готов на все. А я-то удивлялся, как нашим противникам каждый раз удается обойти нас и оказаться настолько близко, чтобы наносить удар за ударом. Разгадка лежала на поверхности, каким глупцом я был, когда не признавал очевидного. Смеялся над доносами, считал их выражением зависти и ни разу не усомнился в крепости нашей дружбы.
Было так неожиданно и неприятно выслушивать это покаяние, что я даже не решилась на жалость. Мой муж сильный и гордый. Минута слабости пройдет, а воспоминание останется. Не хочется усугублять.
— Что с ним будет?
— Несомненно, высшая мера. Но сначала следствие. В одиночку такие дела не делаются. Необходимо выявить сообщников.
— А Элиа? И Илан? — затаив дыхание спросила я.
Неужели он сможет казнить собственную сестру и племянника?
— Я уже распорядился изолировать их в Лисэйте. Временно. До выяснения, — глухо ответил Дэн.
Я видела, что мысль об измене сестры причиняет ему страшную боль.
— Они не могут быть виновны. Элиа никогда не выражала восторга от факта, что ее сын — наследник. А Илан и вовсе ребенок.
— Мальчик — будущий мужчина. А на ребенка влиять проще простого. Но как мне хочется надеяться на их невиновность!
Переночевав во дворце, я вернулась в Гертай. Дэн сопровождал меня, чтобы заодно спросить о результатах поисков неизвестного почтальона, доставившего анонимку. Оказалось, виновного, точнее, виновную нашли почти сразу. Помня о моем распоряжении доложить лично, нарочный пытался пробиться ко мне, но я уже уснула после потрясений вечера, поэтому горькую правду узнала только по возвращении. Письмо подложила Дарья. Бледную перепуганную девушку заперли в тюремном подвале, а виконта Грао, устроившего скандал и требовавшего освободить его ни в чем не повинную невесту, пригрозили посадить в карцер, если не угомонится. Трогать служащего Особого отдела без веских на то причин не хотели. Правда, узнав об аресте всемогущего герцога Лисэйта, передумали, но виконт уже внял доводам разума и затаился до моего возвращения.
После доклада охраны я почувствовала себя необычайно одинокой и несчастной. Как же так? Дарья, которая стала мне ближе всех фрейлин, которая пошла на такие жертвы, чтобы быть рядом с любимым! Просто не верится. Зачем? И… кто окажется предателем завтра? Весь мир против нас.
После завтрака я решила встретиться с ней и поговорить, глядя в глаза, но господин Тиан и Дэн в два голоса разубедили меня. Выяснять правду — дело дознавателей. Королеве же, будущей матери, пережившей серьезный стресс, едва не окончившийся выкидышем, надо подумать о себе. Подлечить нервы, развеяться. Но боже мой, как это сделать, когда вокруг не осталось тверди, где можно уверенно себя чувствовать! Как на болоте, где каждое движение все глубже погружает тебя в трясину.
Дэн, глядя на мои терзания, хотел остаться, но я его уверила, что справлюсь. Дэйтон требовал личной встречи с королем и отказывался говорить с кем бы то ни было, кроме него, а пачка доносов на герцога, которую предъявили для высочайшего рассмотрения, повергла меня в трепет. Часть их выкопали из архивов, а часть свеженькие. Стервятники почуяли крупную добычу. Чем скорее завершится это дело, тем мне будет спокойнее. И… теплилась в душе надежда, что обвинения в отношении Дэйтона и Элианели окажутся ложными.
