– При чем тут это? В одном поселке живем, в Грежине, он с той стороны, я с этой. Короче, под мою ответственность.
– Что-то вы путаете, товарищ капитан! Документы можно?
– Сержант, как тебя?
– Егоров.
– Егоров, ты дорожник, это вообще тебя не касается.
– Я, во-первых, гражданин Украины, – ответил сержант Егоров патриотическим голосом. – А в силу военного положения, в том числе на дорогах, меня вообще все касается. Российская полицейская машина – и я чтобы пропустил? Вы шутите, товарищ капитан? Да и вы, может, перекрашенный? В смысле – машина? Я никого не хочу обидеть, но сейчас сами знаете, что творится. Третьяки эти непонятные.
– У вас тоже есть?
– А то! Вчера от поста задержанную машину угнали. Причем я аккумулятор вынул из нее на ночь, вопрос – как?
– Хорошо, смотри, убедись!
Вяхирев вышел и показал сержанту документы, не выпуская их из рук. Мовчан и Евгений тоже вышли. Веня, оглянувшись, приподнял руку, этим жестом прося их оставаться на месте.
– Откуда я знаю, может, они поддельные? – спросил сержант.
– Егоров, не дури, пробей по базам, я в штате, ты меня сразу же найдешь. Начальник грежинской милиции, не хрен собачий.
Сержант посмотрел на напарника, тот пошел в здание.
– Даже если у вас все в порядке, – говорил сержант, – этих я по любому не пропущу. Я не самоубийца, сам понимаешь. – Давайте назад, и тогда я вас не видел! – крикнул он Мовчану и Евгению.
Напарник сержанта, сидя за стеклом, допивал чай сержанта и доедал его колбасу, наблюдая за происходящим. Пробить по базе он ничего не мог, потому что система вот уже третьи сутки не работала, в том числе не было входа через интернет, потому что сеть к их посту еще не протянули, а сотовая связь была маломощной.
Мовчан и Евгений, несмотря на предупреждение Вяхирева, приблизились.
– Хотите, чтобы я наряд вызвал? – спросил сержант. – Сейчас.
И достал телефон.
– Вы боитесь пропустить машину? – спросил Евгений. – Мы оставим ее здесь. Проедем без нее, с ними, – он указал на капитана и его помощников.
– Действительно! – подхватил Вяхирев.
– А как я машину объясню?
– В кусты загонишь, – посоветовал Мовчан.
– А если вас потом остановят и узнают, что я пропустил?
– Не узнают. Мы скажем, что вообще по другой дороге проехали, – пообещал Вяхирев.
– А если машину тут найдут?
– Судя по вопросам и колебанию сержанта, – вступил Евгений, – он на самом деле готов был решить вопрос положительно. Но, если вглядеться в его глаза, которые избегали соприкасаться со взглядами окружающих, он видел что-то другое. Скорее всего, что-то материальное.
– Чего-чего? – переспросил сержант. – Ты на что намекаешь?
А Мовчан сразу понял и сказал ему:
– Давай обсудим, в самом деле. Да не бойся, я без оружия!
Он мягко взял сержанта под локоть и повел за будку. Сержант не сопротивлялся – возможно, из уважения к майорскому званию Мовчана, пусть это звание и вражеское.
Они говорили не очень долго. Выйдя из-за будки, Мовчан пошел к своему «уазику» и загнал его в лес. Послышался треск: он ломал ветки и забрасывал ими машину.
Вышел из леса, сел в машину Вяхирева:
– Поехали!
Сержант стоял у будки, не приближаясь. Наблюдал, но как бы не имел к этому отношения.
Все разместились в «уазике» Вяхирева.
Отъехали.
– Дорого обошлось? – спросил Веня.
– Не дороже денег. Хорошо, я сообразил захватить с собой. Кстати, Веня…
– Не надо. Я не по этой части. Мы земляки или нет, Трофим Сергеевич? Сегодня я вас выручил, завтра вы меня.
– Тоже верно.
– Если у вас есть деньги, Трофим Сергеевич, я бы на вашем месте заехал в магазин и переоделся, чтобы своей формой не вызывать вопросов.
– И опять умную вещь сказал! – похвалил Мовчан. – Только сам я не пойду, ты уж, Веня, подбери что-нибудь. Пятидесятый размер, третий рост, если по-старому. В этих новых размерах я путаюсь. Икс-эли какие-то придумали.
– Соображу.
При въезде в Сычанск увидели универсам, Вяхирев остановился, пошел туда и вскоре вернулся со свертками. Все вышли, чтобы дать Мовчану возможность переодеться. Сели опять. Трофим Сергеевич был уже в джинсах, летних недорогих ботинках и в цветастой безрукавке. Он был доволен, хотя над рубашкой посмеивался.
– Без цветуёчков не мог взять?
– Нормально! – смеялся и Веня. – Вам еще шляпу соломенную – совсем пасечник.
– И действительно, – не преминул отметить Евгений, – без формы у Трофима Сергеевича вид стал какой-то удивительно сельский.
Мовчан не обиделся:
– А почему и нет, если у меня все предки крестьяне? И этим я горжусь!
В Сычанске ехали без приключений и остановок, спросили у людей, где больница.
Нашли двухэтажное желтое здание.
– Пойду в приемный покой, спрошу, – сказал Вяхирев. – Будто по службе. Больничные милицию уважают.
Все согласились, остались ждать.
Веня зашел в приемный покой. Дежурная врачиха направила его в регистратуру. Окошечко с надписью «Реєстратура» было закрыто изнутри деревянной дверкой, Вене она показалась похожей на заслонку печи. Как всегда, в своем соку варятся и не хотят, чтобы видели, что варят, подумал он. Вежливо постучал в дверку. Тишина. Он подождал минуту, еще постучал. Тишина. Он еще минуту подождал и опять постучал, добавив голос:
– Есть кто-нибудь?
Дверка открылась, стала видна пожилая женщина за столом, которая, надо отдать ей должное, не отругала Вяхирева. Она вообще ничего не сказала, только смотрела и ждала.
Веня спросил, как найти морг и там ли находится Степан Трофимович Мовчан.
Та была глуховата, ему пришлось несколько раз повторить:
– Мовчан! Мовчан Степан Трофимович!
– А з якого дива ви цікавитеся?
[29]
– послышался вдруг голос.
Вяхирев обернулся и увидел двух человек: военного в звании подполковника и гражданского в костюме. По каким-то признакам, которые умеют безошибочно различать только наши люди, Вяхирев догадался, что именно гражданский его спросил и именно он тут главный, а не подполковник.
И он не нашел лучшего ответа, чем:
– Та родич він мені!
[30]
При этом мысленно похвалил себя за то, что еще помнил знаемую благодаря маме мову.
