Приемного отца вскоре перевели в Иркутск, и там юный Витя Чекан прожил следующие девять лет своей жизни – наверное, лучшие свои годы. Именно оттуда он уехал поступать в Рязанское воздушно-десантное училище, которое и окончил с блеском.
На третьем курсе он похоронил мать, сгоревшую за полгода от рака крови, на пятом – отца. Старого фронтовика Ивана Чекана хватил инфаркт, когда в очереди за водкой какой-то молодой ублюдок заявил ему: «Если б ты, дед, хуже воевал, мы бы сейчас пили баварское пиво без очереди». (Две недели отпуска Виктор потратил на поиски юного шакала и не нашел – к счастью для того, да и к своему, наверное).
Успешно окончив училище, он попал в Тульскую дивизию ВДВ командиром взвода. И даже успел съездить «наводить порядок» в Карабах.
А через месяц после возвращения из Карабаха все и случилось.
Статистика «неуставных взаимоотношений» тогда, как он помнил, ухудшалась с каждым месяцем, да и вообще все явно катилось под откос. Но то, что произошло, стало потрясением даже на фоне всего прочего.
Несколько отмороженных «дедов», накурившихся привезенной с юга анаши, встретив молодого солдата на задах военного городка, стали ни с того ни с сего зверски его избивать. Когда мерзавцы вволю натешились, бедолага уже хрипел в агонии. Осознав, что натворили, они бросились бежать, куда глаза глядят. На КПП отобрали у часовых автоматы, тяжело ранив одного, – как назло, в карауле были первогодки, оробевшие перед сержантскими лычками и наглостью «дедов».
Пока командиры части разобрались, в чем дело, беглецы были уже далеко.
В погоню отправились пятеро: командир третьего взвода Слава Герасимов – страстный охотник, прихвативший свою лайку Дружка, Чекан и трое лучших бойцов роты.
В лесу двое рядовых умудрились отстать и потеряться – впрочем, может, они просто струсили?
Но к вечеру благодаря Дружку, надежно взявшему след (помог берет, потерянный одним из убийц на месте схватки), они вышли к домику лесника.
Наверное, следовало залечь в засаде и послать за подкреплением.
Но лейтенант Герасимов решил иначе – поднявшись во весь рост, он смело пошел к дому, выкрикивая что-то вроде: «Сдавайтесь, вы окружены, сопротивление бесполезно!»
И тут же был срезан автоматной очередью – бандитам в форме было уже нечего терять (как потом выяснилось, по дороге они расправились с четой пожилых грибников).
Шальной пулей был тяжело ранен в бок ефрейтор, и Виктор Чекан остался один против трех убийц.
Он вытащил ефрейтора. Затем перевязал раненого, пока засевшие в сторожке, матерясь, расстреливали Дружка, воющего над трупом Славы.
А потом…
Холодная и вместе с тем непреодолимая ярость охватила все его существо. Он отчетливо осознал, что перед ним – враги. Просто враги. Убившие на его глазах лучшего друга – Славу Герасимова, отличного парня, у которого месяц назад родился сын.
Он не орал, не проклинал убийц, не плакал – он просто сказал себе: они умрут. Все. Сейчас.
Он поднялся под жидким прикрытием кустов и, повинуясь непонятному позыву, сбросил бронежилет.
«Они умрут!» – повторил он.
И почувствовал непонятную дрожь во всем теле. Волна обжигающего жара ударила в мозг…
Последнее, что он помнил, было ощущение странно укорачивающихся ног и ухмылка огромной луны над верхушками деревьев, вдруг блеснувшей в затуманившиеся глаза как клинок…
Очнулся он уже под утро – посреди дремучего леса, голый, перемазанный кровью. И, не помня себя, побрел назад.
Как он узнал потом, ему очень повезло – при спонтанном пробуждении метаморфизма вероятность умереть у гару очень высока – особенно когда рядом нет Наставника.
В части его взяли было под арест, но почти тут же отправили к врачам.
А когда он наконец добился ответа на вопрос: «Что случилось?» – то чуть вновь не угодил к полковым медикам.
Отправившаяся в лес новая группа не нашла живых, кроме раненого ефрейтора Смирнова, лежавшего без сознания, и связанного лесника в погребе.
А по всему домику валялось то, в чем не без труда опознали тела трех дезертиров-убийц. Неведомая сила буквально разорвала их на куски – причем голова одного была заброшена на чердак, и на лице застыло выражение беспредельного ужаса.
Залитый кровью пол был испещрен волчьими следами размером раза в два крупнее обычных.
Но самое удивительное – шагах в пятидесяти от избушки нашли форму Виктора и всю экипировку, включая автомат с запасными рожками и десантный нож.
Бронежилет лежал шагах в десяти. Он оказался целым, в то время как маскхалат, китель и даже белье были разорваны по швам.
Несколько дней старший лейтенант Чекан провел на грани безумия, ничего не понимая и ежеминутно ожидая явления то ли зеленых чертей, то ли конвоя.
Может, в другое время этой историей и занялись бы «кому надо», и стал бы лейтенант Чекан В. И. подопытным кроликом в каком-нибудь номерном НИИ, но на дворе был 1991 год – и этим все сказано.
Так или иначе, дело замяли, представив все так, будто дезертиры стали жертвами исполинского волка.
Месяц спустя Виктора уволили по сокращению – и Виктор не осуждал своих начальников.
Он приехал в Москву, надеясь добиться справедливости… Да так и не стал добиваться.
Потом были месяцы скитаний по съемным углам, попытки найти нормальную работу – более-менее тщетные, и попытки забыть о происшедшем – тщетные на все сто процентов.
Девяносто первый и девяносто второй годы как-то прошли мимо сознания Виктора.
Привычный мир миллионов людей вокруг него рушился, но он почти не замечал этого. Он зарабатывал на жизнь, разгружая вагоны, машины или сторожа дачи. Заработанные деньги тратил на водку, а напившись, думал, что надо купить на одном из расплодившихся базарчиков пистолет, хотя бы с одним патроном, и свести счеты с жизнью – прыгать в окно, вешаться или травиться было противно.
Потом была спасительная встреча с Наставником, жизнь в лесах Приуралья, когда он привыкал к своей судьбе, осознавая себя сыном народа гару… Там он получил второе имя-прозвище: такое же, как и настоящее. Чекан. Ведь оно значило в старину – «боевой топор». Для воина лучше и не придумаешь!
А потом началась работа в охранной фирме с вполне объяснимым названием «Волк». Четыре года назад он стал заместителем директора, а еще через год – и директором. Полтора года назад он получил ранг Первого Воина Стаи, сменив разорванного «диким» оборотнем предшественника.
А сегодня он встретил Повелителя Стай – свою судьбу и судьбу его народа. И – ужас подступал к сердцу – может быть, всего этого несчастного и больного мира.
ИСТОРИЧЕСКАЯ ИНТЕРЛЮДИЯ № 4
Полтавская область. 2004 год
