Оборотни же к властям относились без уважения, в милицию шли весьма редко, в войнах, правда, участвовали, но, видимо, лишь потому, что из всех пороков больше всего презирали трусость и дезертировать считали ниже своего достоинства. И вообще были почти органически не способны к соблюдению дисциплины и порядка за пределами своей Стаи. И поэтому их было немало среди революционеров – причем не солидных борцов за власть, а именно среди тех, кто дрался ради драки и «ниспровержения основ». Достаточно сказать, что среди боевиков «Народной воли», замочивших деда последнего царя, было не меньше двух гару…
Но вот среди коллег Гуменника их не было – ведь шпионство и подглядывание волколаки не переносили на дух. А стало быть, он, Гуменник, для них враг вдвойне. И как экс-чекист, и как приобщенный к Ночному Народу.
Да, как вспомнить момент его Приобщения … Он ведь тогда, очнувшись в подземелье, крепко связанный, думал, что попал в руки каких-то психов, помешанных сектантов, – и с охотой дал согласие на это самое Приобщение, полагая, что это какой-то безумный обряд, после которого он с легкостью обманет ненормальных психов и сбежит, чтобы явиться сюда уже со взводом бойцов.
Теперь уже он не мог без смеха вспоминать свой ужас, когда Чижинский прильнул к его шее, и перед тем, как боль пронзила все существо Гуменника, он увидел длинные, растущие прямо на глазах клыки Магистра…
И потом, когда ему объяснили, что хода назад уже нет и что без регулярного, хоть и нечастого приема крови Посвятившего пять-шесть ближайших лет он умрет мучительной смертью, он, наверное, сошел бы с ума, если б вампиры с него сходили.
Теперь… О, как он был благодарен своему второму отцу!
Ему подарили почти вечную жизнь, возможность многие века вкушать радости земные, богатство и высокое положение, наконец! Кто бы он был, не улыбнись ему судьба клыкастой улыбкой Древнего? Был бы расстрелян, как год спустя почти все его товарищи? Погиб на войне? Угодил в тюрьму, когда Лысый Кукурузник Хрущев громил собственную госбезопасность? Но даже и минуй его все это – он ведь, наверное, лет двадцать уже как был бы мертв.
В памяти его встали воспоминания трехлетней давности.
Марьинское кладбище в Москве. Гроб с телом сухонькой старушки, который несли трое могильщиков. Несколько седых мужчин и женщин, со слезами идущих за гробом, – дети умершей. Дряхлый старичок – «божий одуванчик», друг ее давно покойного мужа…
И никто не обратил внимания на идущего поодаль высокого мужчину, на вид младше присутствующих тут же внуков покойной.
До слуха Гуменника долетали обрывки разговоров…
«Ох, дай бог каждому столько…»
«По нынешним временам – Мафусаиловы года…»
«Господи, ну отчего в восемьдесят пять лет умирают?»
А когда скорбящие ушли, Гуменник подошел к свежему холмику и положил на него две гвоздики, отдавая последнюю дань памяти своей дочери.
Табличка на памятнике гласила:
Надежда Николаевна Гуменник-Астапова
1918—2003 гг.
Нет – ему не следует жаловаться на судьбу. Он, сколько будет жить, не устанет благодарить Чижинского за подаренную почти вечную жизнь. А значит – жаловаться на судьбу придется врагам Первого Магистра.
Черная нить
Демоница сильно нервничала – демоны в этом смысле мало отличаются от людей, – ибо уже не первый час не могла отыскать вожделенную цель.
Выведенная из полудремы вспышкой на краю сознания и поняв, что ее подопечная зачем-то применила вложенные в нее знания, Набур тут же устремилась на магический отблеск.
Но, увы, когда она прибыла в квартиру друга Каролины, то обнаружила лишь разгром, ошалело бродящих по комнатам милиционеров да еще несомненные следы трех оборотней.
Больше всего ее поразило, что квартира не сгорела. Несмотря на то, что Каролина применила не что-нибудь, а «Летящее Пламя».
(И как применила! Сразу вторая ступень – не шутка!)
Но главное – они исчезли, причем бесследно.
Инициированная ею человеческая самка и ее странный спутник, чем-то заинтересовавший Владыку (самого Владыку Инферно!), куда-то пропали.
Набур перепробовала, казалось, все возможные способы.
Но ни поиск по «мысленному эху», ни неоднократные попытки посмотреть через здешний астрал проку не давали.
Набур даже ухитрилась залезть в местную компьютерную сеть, для чего ей пришлось не только лихорадочно отыскивать компьютерщика, достаточно обкуренного, чтобы выйти с ним на контакт, но и еще «слетать» в свой мир и притащить трех мелких энергоинформационных элементалов – товар, между прочим, редкий и дорогой!
Все тщетно – парочка людишек, так нужных Инферно, как сквозь землю провалилась.
Впрочем, даже провались они сквозь землю, Набур нашла бы их без труда. А тут…
Она даже вновь вернулась в опечатанную квартиру Градова и попыталась заглянуть в прошлое, чтобы отследить – куда сбежали Андрей и Каролина. Но и тут ее постигла неудача. Все слои и потоки силы в том месте оказались так смяты и перекручены недавней волшбой, что узнать ничего не удалось.
В порыве слабой надежды она помчалась в лабораторию, где местные ученые намеревались распотрошить захваченного оборотня, оказавшегося, кстати, магом (по крайней мере, стало понятно, кто погасил «Летящее Пламя»). Но у того узнать ничего было невозможно – его душа уже покинула мир.
И тогда Набур решилась применить последнее средство – только полное отчаяние могло побудить ее поступить подобным образом.
Вновь вернувшись в Инферно, она явилась к Гадрату, Младшему Хранителю Сокровищ Большого Дворца, в прошлом – ее любовнику, и, сославшись на волю Владыки, выпросила Зеркало Мира – одно из шести, имевшихся в мире демонов.
Формально она не солгала – ведь хозяин Инферно приказал ей во что бы то ни стало исполнить миссию, не уточняя – что она может делать, а чего не может.
Но Набур хорошо понимала, что в случае неудачи это сильно утяжелит ее вину.
К тому же ей пришлось уединиться с Гадратом в его служебных покоях на полчаса… Мелочь, но неприятно…
И вот сейчас она вливала в добытое с трудом (во всех смыслах) Зеркало последние капли маны.
Прошло несколько мгновений, показавшихся ей очень долгими, и наконец семигранник из черного стекла развернулся в серебристо-голубую плоскость. Теперь надо торопиться – Зеркала непредсказуемы, и могут отказать в самый неподходящий момент, проработав и полминуты, и час.
Демоница поглядела в Зеркало Мира, вызывая в памяти образ Каролины во всех его аспектах – физическом, астральном, магическом…
…И межреальность огласил неслышный уху вопль злости и разочарования!
Всемогущий магический талисман оказался бессилен! Этого не могло быть, потому что этого не могло быть никогда! Но это тем не менее было так…
