Ласка никогда всерьез не воспринимала казавшееся ей слишком уж декоративным жреческое звание супруга. А вот ведь как повернулось.
– И ведь, главное, мне ничего не сказал…
Обида комком подкатила к горлу.
– Когда вернутся, не говорили?
– Нет. Но, думаю, не раньше чем через месяц. Понимаешь теперь, что я не могу сейчас оставить город? Как бы мне этого ни хотелось, не могу, – прижав руки к груди, виновато улыбнулась сатиренку Орланда.
– Знамо дело, – кивнул тот. – На хозяйстве осталась.
Умоляюще воззрился на вторую сестру.
– А что я?
И решительно прищелкнула перстами.
– Я женщина свободная, нечиновная. Могу и попутешествовать…
– Ур‑ра‑а!! – повисло у нее на шее чудо лесное.
– Без фамильярностей! – с деланой суровостью хлопнула его пониже спины амазонка. – Вперед, собираться, пока не передумала!
– Ты точно решила ехать? – справилась хозяйка дома. – Не хочешь подождать, пока наши мужчины вернутся? Тогда бы все вместе чего и придумали…
Воительница решительно тряхнула коротко стриженными волосами.
– Сама же слышала, время не ждет. Нужно опять спасать мир. Как он, такой маленький, без могучей меня? Топай, парень! – подтолкнула сатиренка к выходу.
На пороге обернулась.
– Если удумаешь присоединиться ко мне, жду в Киеве. Или там же оставлю весточку. А Стиру передай… – Задумалась. – Скажи, что я его очень люблю… И… надеюсь на его помощь…
Глава 7
МАГИЯ ЧЕРНАЯ И ЗЛОВЕЩАЯ
Чернобыль, Старый лес под Киевом
Пройдя примерно с час (береженого и Великий Темный бережет), Файервинд наконец решила, что пора остановиться. Осталось лишь выбрать место, где можно будет спокойно и без проблем допросить наглых монахов.
А между тем места, куда она углублялась, доброй славой отнюдь не пользовались. Напротив, по слухам, лес, прозванный Старым, был давно облюбован нечистой силой. Именно тут, мол, волкодлаки‑оборотни и справляют на залитых лунным светом глухих полянах свои волчьи свадьбы: ведь только в это время, как известно всякому, они могут продлить свой нечестивый род. Сюда частенько летают на шабаш ведьмы и водят ночные хороводы крылатые нетопыри‑бурхуны.
Говорили, что под глухими болотищами и древними валунами скрываются бездонные дыры, ведущие вниз. Местные жители твердо убеждены, что под лесистыми курганами, сложенными, по легенде, воинами самого Рамы, таится вход в огненное подземное царство. Из него злые духи, живущие глубоко под землей, просачиваются сквозь камни и бродят по чаше в ореоле черного сияния, распространяя вокруг удушающий запах серы…
А под лесом кроются пещеры, тянущиеся во все стороны и доходящие до самого моря Черного.
Если верить древним преданиям, именно тут черные волхвы учили своих преемников всей их противной светлым богам премудрости и посвящали в служение.
Рассказывали, что один из пастухов, забредших сюда в поисках отбившейся от стада коровы, спустился в пещеру, вход в которую он обнаружил на месте вывороченной грозой старой сосны. Стоило ему пройти несколько сотен шагов, как раздалось страшное хрипение и сип, а стены пещеры затряслись и быстро стали сжиматься. Бедолага едва успел унести оттуда ноги. Люди долго судили‑рядили, что это может быть, говорили даже, что не иначе как та пещера была ноздрей огромного дракона, который спит уже тысячу, а то и больше лет.
По рассказам, встречались тут и призраки, глумливо хохотавшие вслед припозднившимся путникам с вершин деревьев, и какие‑то карлики, и даже человечьи черепа, будто бы бегавшие по лесным тропинкам на длинных, паучьих ножках, и сам Дикий Охотник со своей страшной свитой.
Видели тут много кого, но что было известно точно – в этом лесу, случалось, пропадали отправившиеся по ягоды и грибы дети и скот. Хотя виной тому могли быть и обычные волки или медведи…
А семь лет назад, в год появления в небе огненного шара, пастухи из окрестных деревень обнаружили в лесу участок выжженной земли с «бездонной дырой» посредине.
Что во всем этом истина, а что досужие вымыслы, сказать с точностью никто не брался. Но дурная слава этих мест заставляла избегать их не только купцов, без крайней нужды старавшихся избегать лесные дороги – те, кто этим пренебрегал, иногда бесследно исчезали, – но (похоже, это подтверждало, что дело и впрямь нечисто) и разбойников.
Как бы там ни было, все сходилось на том, что Старый лес – место недоброе, и лучше держаться от него подальше.
Может статься, если бы незваная гостья знала о жуткой славе места, она бы вела себя осторожнее.
Впрочем, вряд ли…
Ведь Файервинд за прошедшие годы уже привыкла не воспринимать себя как обычного человека и вряд ли всерьез приняла бы россказни темных людишек, не знающих истины. И поэтому, когда вдруг навалилась странная тяжесть, а в ушах прозвучал долгий тягучий звон, она не сразу даже сообразила, что это такое. Недоуменно уставилась на пыхтящего кабана, но тот знай себе трусил с немалым грузом в зубах, будучи тварью насквозь примитивной и прагматичной.
Будь у нее конь, с запоздалым сожалением подумала чародейка, тот бы определенно почуял больше – лошади неплохо ощущают магию, и по реакции скакуна даже можно понять, что за волшба. Сама же Файервинд разобрала лишь то, что заклятие, которое ее коснулось, было очень и очень старым.
Ничего интересного тут больше не было, за исключением того, что рядом начиналась одна из Старых Троп, выводившая аккурат под стены Киева.
Плюнув, колдунья последовала дальше, браня непонятное место и непонятную магию…
Знала бы она, что ее угораздило нарушить охранный круг места, о котором даже чернобыльские жрецы не подозревали.
Какой из колдовских амулетов, спрятанных в поясе ведьмы, прошитом изнутри кожей давно вымершей змеи глорха, скрывая их от взора жреца и простого колдуна, отомкнул давным‑давно возведенный барьер – неведомо. Да и было это уже неважно…
Кабан впереди громко зафыркал, и Файервинд вышла на небольшую полянку, на которой с недоумением узрела нечто вроде сложенных из трех исполинских валунов каменных врат, за которыми стоял дом.
Чародейка озадаченно хмыкнула.
Перед ней была массивная изба из окаменевших от времени бревен, крытая полусгнившим тесом.
Жилье не совсем обычное для Куявии. Тут все больше обитали в симпатичных хатках из мазаной глины, крытых камышом, а уж самые бедные – в полуземлянках.
Избы рубили саклабийцы и артанийцы да еще лехи…
Избушке на вид было лет сто, хотя что‑то подсказывало колдунье, что место это гораздо древнее.
Когда она вошла в жилище, то невольно присвистнула.
