Я улыбнулся. Я всегда буду любим, и я знал это наверное.
Глава тридцать первая
Мама Полли приехала помочь с малышами, поэтому Полли с Мэттом наведались в гости к Клэр и Джонатану. Сидя в гостиной, они пили вино – все, кроме Клэр, которая решила воздерживаться от алкоголя, пока не родится младенец.
– Значит, врачи определили, что у тебя уже около двух месяцев? – спросила Полли.
– Да, вроде бы, но это все равно еще очень мало.
– Только не нервничай, это самое главное. И радуйся, что тебя не тошнит!
– Я постараюсь. А как здорово, что у нас с Ташей получится совсем маленькая разница между детьми! Да и Марта не намного старше, по большому счету.
– Вы будете узнавать пол ребенка?
– Видимо, будем. Мне-то все равно, но Джонатан уверен, что это мальчик, и уже говорит только «он». Мечтает, как в доме сложится целая мужская команда – он, Алфи и малыш.
– Он, наверное, вне себя от счастья? – рассмеялась Полли.
– Ты даже не представляешь! Мой серьезный, ворчливый Джонатан вдруг превратился в заботливого папочку. Я, конечно, знаю, что он хороший и как он любит Алфи, но то, что с ним происходит сейчас – это просто невероятно.
– Ты и сама расцвела! Ох, давай поскорее скажем какую-нибудь гадость, а то я растаю от умиления. – Они захохотали, и тут в дверь позвонили.
– Мы ждем кого-то? – спросил Джонатан.
– Нет, Фрэнки занята с мальчиками, а Томаш на работе. – Клэр пошла открывать. Я составил ей компанию и с ужасом увидел в дверях Гудвинов. Эти люди могли испортить наш маленький праздник.
– Здравствуйте, – нервно поздоровалась Клэр. – Не хочу показаться невежливой, но у нас гости.
– Мы отвлечем вас ненадолго, – проблеяла Хизер, буквально отодвигая Клэр в сторону. Вик с недоброй ухмылкой протиснулся следом.
– Ах, превосходно, – сказал он, войдя в гостиную. – Мэтт и Полли тоже здесь.
Все смотрели на незваных гостей, не говоря ни слова.
– Почему на вас рождественские свитера? Сейчас ведь июнь, – спросил, наконец, Джонатан, когда молчание стало совсем уж неловким. Джонатан был прав, чета красовалась в свитерах со снеговиками. Если на этой улице кто-то и представляет опасность, так это Гудвины. Настоящие психи!
– Ах, это для нашей ежегодной рождественской открытки. И Лосось на ней будет в таком же свитерке, – пояснил Вик.
– Мы любим обо всем позаботиться заранее, так что сегодня приходил фотограф. А мы просто не успели переодеться.
– Даа, хм, мило… – Полли вздернула брови, словно не находила слов.
– Чем мы можем помочь? – спросила Клэр, хватая Джонатана за руку.
– Это касается Снеллов.
– Кто бы сомневался, – Джонатан поднял глаза к небу.
– Мы разговаривали с домовладельцем, но без толку. Он стоит на своем: они вовремя вносят плату, они не преступники, а следовательно, вольны жить, как хотят.
– Прекрасно, так значит, мы можем подвести под этой темой жирную черту? – уточнила Клэр.
– Нет, нет, боюсь, что не можем. У нас добропорядочная улица, а я на днях видела их дочь с сигаретой!
– Это не запрещено законом.
– Для подростков это нормальное поведение, – вклинился Джонатан.
– Но оно свидетельствует о дегенеративной природе подрастающего поколения. Эта семейка прогнила до основания. Они не желают с нами знакомиться, а значит, им есть что скрывать. Мы этого не потерпим. – Вик говорил решительно, а с его лица не сходила пугающая улыбка.
– Я считаю, вам пора расслабиться и оставить их в покое, – начал Мэтт. – Не стоит устраивать охоту на ведьм. Они никому не сделали ничего дурного. А то, что к ним пару раз заходили полицейские, еще не значит, что они преступники. Мало ли какая может быть причина.
– Иногда я сомневаюсь, что вы, дорогие мои, серьезно переживаете за Эдгар-Роуд, – раздраженно сказала Хизер.
Слово опять взял Вик.
– Она права. Словом, мы уведомили домовладельца, что начинаем сбор подписей за их выселение, и если вся улица подпишет, им ничего не останется делать, как уехать отсюда.
– Боже, вы всерьез собираетесь травить ни в чем не повинных людей? – возмутился Джонатан.
– Мы хотим всего-навсего узнать, что от нас скрывают. Так вы подпишете петицию или нет? – злобно заговорили Гудвины.
– Знаете что, мы долго все это терпели. Ходили на ваши нескончаемые собрания – и какая от них польза? Никакой! Просто сотрясание воздуха. – Джонатан встал, но не приближался к Гудвинам, держась от них на расстоянии.
– Часы сотрясания воздуха, – поддержал его Мэтт с видом человека, который скорбит об этих безвозвратно утраченных часах.
– Но если жизнь нашей улицы и меняется в худшую сторону, становится напряженной и неприятной, то только из-за вас двоих. Вы плетете заговоры против людей, которых совсем не знаете, лишь потому, что они не хотят с вами общаться. Честно говоря, я их понимаю! И нет, мы не намерены подписывать ваши петиции, а если вы не образумитесь, то и собрания ходить не будем, – закончил Джонатан.
– Как вы смеете! – выкрикнул Вик.
– Слушайте, давайте-ка успокоимся, – начала Полли. – Никто не спорит, Снеллы ведут себя немного странно. Но мы разговаривали с Карен и Тимом. У их семьи сейчас тяжелые времена. И это единственная причина, по которой они избегают нас и предпочитают одиночество.
– О, Полли, вы юны и наивны. Позволили этим людям себя окрутить. Доверьтесь нашему опыту, – с вкрадчивой снисходительностью пропела Хизер.
– Дикость какая-то! – Джонатан окончательно потерял терпение. – Я уже сказал, что мы ничего не будем подписывать. Я прошу вас покинуть мой дом. Снеллы не обязаны перед вами отчитываться, как, впрочем, и все остальные.
– Жаль, что вы живете в собственных домах, иначе мы бы и вас выселили! – выкрикнул Вик в лицо Джонатану.
Я на всякий случай юркнул под сиденье: в воздухе отчетливо запахло дракой.
– И не рассчитывайте в этом году получить нашу эксклюзивную Рождественскую открытку! – добавила Хизер, после чего они выскочили из дома.
Удостоверившись, что они ушли, Клэр начала смеяться.
– Боже, как мы будем жить без их открытки?!
– Искренне сочувствую их фотографу, – простонала Полли, у которой от хохота слезы текли по щекам.
– Представляете, они с котом – в этих свитерах?! – Клэр согнулась пополам.
– А где вообще можно достать одинаковые свитера для людей и кошек? – заинтересовался Мэтт.
