– Да, но я мог бы взглянуть на ваши проблемы с другой стороны!
– Твоя жизнь удивительна, ты прав, да только мою она ничем не напоминает. Другим ты, возможно, сумел помочь, но нам не поможешь.
– Ты ошибаешься! – сдаваться я не собирался.
– Алфи, ты сказал, что мне нужно только выслушать твой рассказ?
– Да, – признал я.
– И если я захочу, чтобы ты ушел, ты меня послушаешь?
– И это сказал.
– Ну вот, я хочу, чтобы ты ушел. Держись подальше от меня, от моей семьи и особенно от Кристофера.
– Ты уверена? – Я все еще цеплялся за стремительно тающую надежду.
– Абсолютно. Прощай, – она нервно дернула хвостом, и я понял, что проиграл.
Снежка исчезла в доме, сверкнув на солнце белой шерсткой. Я осознал, что на этот раз переоценил свои способности. Медленно переставляя лапы, я брел домой, раздавленный неудачей. Я приходил в ужас от мысли, что теперь смогу смотреть на Снежку только издали и никогда не услышу ее голоса. А Снежкина семья, видимо, так и не станет частью нашей жизни. Впервые в жизни меня постиг столь сокрушительный провал.
Глава двадцать седьмая
– Джон, с Алфи что-то не так. Он не заболел? – услышал я голос Клэр, но даже не поднял голову.
– А что такое? – спросил Джонатан, – По-моему, с ним все нормально.
– Ты вообще ничего вокруг не замечаешь, – огрызнулась Клэр. Кажется, она все еще была не в настроении. – Вот уже несколько дней он почти не ест. Вчера мне пришлось выкинуть лососину.
– Серьезно? – заинтересовался Джонатан.
– Да! Я беспокоюсь за него. Он лежит на одном месте и почти не выходит на улицу. Если не лежит, то смотрит в окно. С ним что-то не так, Джон.
Клэр правильно беспокоилась: мне в самом деле было плохо. С тех пор, как Снежка изгнала меня из своей жизни, мне кусок не лез в горло. Я потерял интерес ко всему, и даже Тигрицу видеть не хотел. Я выходил на улицу только для того, чтобы справить нужду под кустом. Тигрица ждала меня у задней двери, но я всякий раз говорил, что мне нездоровится, и она уходила. Я совсем расклеился и не притрагиваться к еде, что совсем на меня не похоже. Но аппетит исчез, как не было. Куда только делась моя бурная энергия? Я стал вялым и только лежал, свернувшись калачиком, или смотрел в окно. Больным я себя не чувствовал, но что-то во мне надломилось. И я не понимал, что со мной не так.
– Давай отвезем его к ветеринару? – предложил Джонатан. Я хотел протестующе взвыть, но даже на это у меня не хватило сил.
– Если к завтрашнему дню он не оклемается, повезу его в клинику, – кивнула Клэр. – Может, у него депрессия?
– У кошек бывает депрессия? – спросил Джонатан.
– Не знаю, но он похож на меня, когда я сюда приехала. Весь такой подавленный, вялый…
– Ну и ну, кот в депрессии, кто бы мог подумать. А может, он просто влюбился и страдает.
– Думаешь, кошки могут страдать от безответной любви? – спросила Клэр. Джонатан пожал плечами, и они отошли от меня.
Но диагноз был верный. Я страдал от любви. Джонатан попал в точку.
Я был подавлен, опечален и безутешен. Наверное, я просто жалел себя, но согласитесь, я имел на это право, ведь мою любовь жестоко отвергли. Когда Снежка прогнала меня, я решил, что потерял ее навсегда. Признаться честно, она никогда и не была моей, но теперь я потерял последнюю надежду ее завоевать. А таким котам, как я, нельзя терять надежду.
Я навострил уши. Клэр продолжала говорить о ветеринарах, но ехать к ним мне совершенно не улыбалось. В клинике тебя мнут и вертят, суют нос куда не надо. Может, ветеринары и приносят какую-то пользу, но для меня это люди, которых без крайней нужды лучше не навещать. И вообще, у меня накопилось столько дел, что жалко было тратить время на врачей, тем более, что я уже понял: причина моей таинственной болезни – нелюбовь другой кошки. Нет, к ветеринару мне категорически не хотелось. Пора быстренько брать себя в лапы, понял я.
Я сосредоточился и начал рассуждать. Да, Снежка попросила меня уйти, но разве она говорила, что это навсегда? И проблемы ее семьи никуда не делись, так? Нет, на самом деле, я нужен им даже больше, чем прежде, пусть белая кошка этого пока не понимает. А ведь если я сумею помочь семье, Снежку это безумно обрадует, и в конце концов она захочет со мной подружиться. Пока я должен уважать ее желания и держаться поодаль, но теперь я знаю, что так будет не всегда. И даже не очень долго.
Ко мне начала возвращаться прежняя уверенность, хотя аппетит так и не появился. Однако я понимал, что силы мне понадобятся. Поэтому я кое-как встал с матрасика, подошел к Клэр и замяукал, намекая, что пора подкрепиться. Клэр воспрянула духом и стала нахваливать меня за то, что мне лучше. Честное слово, иногда похвалы достаются нам слишком уж просто.
Я заставил себя поесть – нет, меня не тошнило, просто еда не лезла в горло. Но, поев немного и как следует напившись воды, я почувствовал себя немного крепче. Я знал, что должен справиться с хандрой: уныние ни к чему хорошему не приведет. Я и так провалялся четыре дня, пришла пора подниматься.
Первым делом я отправился к Тигрице. Поискав в ее саду и не обнаружив, я побрел туда, где мы любили отдыхать. Там она и была, с Нелли, Рокки и Элвисом. Они коротали время, греясь на солнышке, и я к ним присоединился.
– Тебе лучше? – спросила Тигрица. Я кивнул.
– А что с тобой было? – осведомилась Нелли.
– Сам не знаю, просто нездоровилось, – отмахнулся я, страстно желая сменить тему. Если я тосковал от неразделенной любви, то чем меньше людей и кошек про это знали, тем лучше. В конце концов, я должен был держать марку.
– А знаешь что, Алфи? – спросил Элвис.
– Что? – я насторожил уши.
– Том запал на нашу Тигрицу, – пропищал Рокки.
– Заткнись, – зашипела Тигрица.
– Подарочек ей подбросил, мышку, – сказала Нелли. Тигрица промолчала.
– Он так и увивается вокруг нее, и, хотя нас всех это веселит, мне его, честно говоря, даже немного жаль.
– Ну все, хватит! – прикрикнула Тигрица. – Может, Том и грубоват, но он перестал с нами враждовать и оказался неплохим котом.
– А почему же он так поступил со Снежкой? – спросил я.
– Этот случай и привел его в чувство! Но лично я считаю, что там больше виноват Лосось. Ты же знаешь, Алфи, как Том помогал нам искать Снежку. Мне кажется, надо дать ему шанс, он это заслужил.
Я вопросительно встопорщил усы. Складывалось впечатление, что Тигрица и сама неравнодушна к Тому, если так заступалась за него и предлагала «дать ему шанс». Впрочем, она права, этот кот исправился. Я от души порадовался за подругу. Когда любишь – даже безответно – невольно хочешь, чтобы и все остальные разделяли твои чувства.
