– Ну, папуля, – выкрикивал Генри сквозь смех.
– Кстати, я сегодня столкнулась с Карен из сорок восьмого дома. Она была жутко расстроена, и я пригласила ее зайти. Но она, хоть и согласилась, все равно напустила туману и убежала при первой возможности. Не понимаю, что происходит. Они не кажутся мне опасными соседями, но я согласна, что все это странно.
– Да уж, – только и сказал Джонатан. И еще добавил, что они ведут себя так, словно весь мир ополчился против них.
– Ты прав, – кивнула Полли.
– А Гудвины только подливают масла в огонь, – сказал Мэтт. – Прямо прилипли к ним, будто помешанные.
– Может, сумей мы убедить Гудвинов отстать от этих людей, те бы хоть немного расслабились?
– У тебя есть идеи, как остановить Хизер и Вика? – ухмыльнулся Мэтт.
– Только одна – посадить под замок, – фыркнула Полли. – Ты помнишь, в каком раздрае я была, когда только сюда приехала? Франческа еще попыталась проявить сочувствие, а я ее оттолкнула.
– Да, солнце, ты была не в форме. Вероятно, и у них свои проблемы, но, если они не желают их с нами обсуждать, навязываться было бы неправильным.
– Согласна, Мэтт. Для начала нужно обуздать Гудвинов, – с решительным видом заявила Полли.
Я громко замяукал. У нас с Полли наблюдалось полное единодушие, по крайней мере по этому вопросу. Она была права: пусть новоселы не хотят посвящать нас в свои дела, Гудвинам пора перестать вмешиваться в их жизнь. Если семье не придется держать глухую оборону, как знать, может, со временем они немного оттают. Правда, никакого конкретного плана у меня не было. Следовательно, придется снова сосредоточиться и пошевелить мозгами – хотя для кота это и не так просто, как шевелить ушами. Но мне нравится!
Глава семнадцатая
Вид кошачьей переноски всегда приводил меня в ужас: обычно ее появление означало поход к ветеринару, а это никогда не сулило ничего хорошего.
После нашей встречи с Карен прошло четыре дня, приближались выходные. Клэр, к тому же, вынесла в прихожую мой матрасик и упаковку кошачьего корма. Я пришел в ужас: неужели меня решили отдать? Но за что, я же не сделал ничего дурного?! Правда, накануне я сидел у щели в заборе в надежде увидеть Снежку и вдруг нос к носу столкнулся с противной маленькой мышкой. Она так перепугалась, что бросилась навстречу и пронеслась мимо меня прямиком в наш сад. Я, конечно, пытался перехватить ее, но почему-то – возможно, права Тигрица, называя меня никудышным охотником, – вышло так, что мышь проскочила-таки в дом. Я погнался за ней, чтобы выгнать на улицу, но меня отвлек такой приятный аромат, что я забыл про все на свете. Вместо того, чтобы продолжать погоню, я пошел на запах и обнаружил его источник – корзинку со свежевыстиранными вещами, которые еще не успели разложить по шкафам. Подойдя, я заметил, что поверх всего лежит любимый кашемировый джемпер Джонатана. Мягкий и нежный, он был так притягателен, что я не устоял, прыгнул на него и оглянуться не успел, как заснул.
Я был разбужен страшным шумом: ужас, что творилось в доме! Клэр в кухне взгромоздилась на стул и визжала. Джонатан носился вокруг нее с метлой, а когда я поднял голову, оба устремили на меня гневные взгляды.
– Это ты притащил мышь? – крикнула рассерженная Клэр. Я виновато мяукнул – что поделаешь, я совсем забыл о зверьке. Чтобы исправить положение, я обнюхал воздух и, учуяв мышь, выгнал ее в сад. Но тут Джонатан воздел руки, в которых держал джемпер.
– Ты спал на моем лучшем свитере! – завопил он, явно недовольный. – Смотри, теперь он весь в твоей шерсти, Алфи! Сколько раз тебе повторять, держись подальше от моего кашемира! – бушевал он.
Словом, я рассердил и Джонатана, и Клэр, и теперь, глядя на переноску, понимал, что меня ожидает ужасная расплата.
– Готов к каникулам? – спросила Клэр и взяла меня на руки. Я внимательно смотрел на нее, наклонив голову набок. – Помнишь, я тебе говорила, что мы с Джоном на выходные уезжаем, а ты в это время поживешь у Франчески и мальчиков?
С огромным облегчением я перевел дух. Уфф, конечно! Как я мог забыть. Джонатан же договорился, что они с Клэр поедут в какой-то Париж (кажется, это где-то далеко, возможно, даже в другой стране) и проведут там целых три дня. Обычно в таких случаях я оставался у Полли и Мэтта, но на сей раз Франческа собиралась после выходных взять меня в школу к Алексею, чтобы посмотреть проект «Алфи».
Конечно, я радовался, что поживу у людей, которых люблю, но не знал, легко ли переживу разлуку со своей улицей. Вдали от Эдгар-Роуд мне было не по себе, я побаивался незнакомых мест. Опыт прошлых лет подсказывал, что приключения не всегда приятны и частенько заканчиваются плохо. При воспоминании о некоторых я до сих пор вздрагивал, а шерсть на загривке вставала дыбом. Поэтому я начал вырываться из рук Клэр, чтобы оказаться подальше от переноски, но потом сообразил, что необходимо успокоиться. В конце концов, я уже бывал в гостях у Франчески.
– Ты же неглупый котик, – приговаривала Клэр, гладя меня по спине. – Тебе там будет весело, ты хорошо проведешь время, Алфи. И мы, надеюсь, тоже. А в понедельник вечером я тебя заберу.
Она поцеловала меня в нос и опустила на пол. Хоть я и ненавидел переноски, однако понял, что сопротивление бесполезно, а при мысли о нескольких днях в обществе Алексея и его родных невольно заулыбался. К тому же я просто забыть не мог вкуснейшие сардины от дорогой моей Франчески. Я понемногу успокаивался. Кажется, впереди меня ждали сплошные удовольствия. Да, теперь я почти радовался каникулам! Хотя и заранее тосковал по Снежке…
Клэр на машине повезла меня в гости. По дороге она без умолку болтала, оживленно рассказывая, что ждет не дождется предстоящей поездки с Джонатаном. Из всех людей, каких я только знал, Клэр разговаривала со мной больше всех – и мне это нравилось. Наверное, эта привычка выработалась у нее, пока мы жили вдвоем.
К тому времени, как Клэр нашла, где припарковать машину на улице Франчески, я уже знал, что жить они будут в роскошном отеле и что она возлагает большие надежды на этот уикэнд. Я искренне радовался, видя Клэр в таком настроении – конечно, случались у нее и минуты уныния, но с кем не бывает? Я только беспокоился, что хандра Клэр может зайти слишком далеко, и потому изо всех сил надеялся, что она получит то, о чем мечтает. Я не просто был бы рад прибавлению в нашем семействе, но и хотел, чтобы эта радость длилась как можно дольше. Меня всегда тревожили мысли о том, что она может уйти.
Счастье – это замечательно, но каким же хрупким бывает оно порой.
«С ПРИЕЗДОМ, АЛФИ!»
Меня встречал плакат, расписанный всеми цветами радуги. Его сделал Алексей, а рядом с надписью он нарисовал меня. Все наперебой хвалили юного художника, а тот был одновременно и горд, и немного смущен. Я с мяуканьем подпрыгнул и оказался у него на руках – таков был наш новый любимый трюк. Алексей считал, что это он научил меня, но мы-то с вами понимаем, кто из нас двоих на самом деле был учителем.
