– Ты повяжешь ленточку на ветку дерева и попросишь Леша отпустить тебя домой, потому что тебе здесь не место, – сказала ведьма. – Если ленточка развяжется, ты закрепишь её на ветке снова. Ты будешь повторять ритуал до тех пор, пока Леш не появится перед тобой. Когда это случится, поспорь с ним, что найдёшь выход из Страны Туманов без его помощи, а если не сумеешь найти, так и быть, останешься здесь навсегда.
– Н-но я н-не с-смогу н-найти выход, – забеспокоилась Юсинь.
– Чуть позже, когда сила во мне укрепится, я создам и отправлю с тобой помощника-спутника. Он будет оберегать тебя от мелкой нечисти. А пока же подарю подсказку. – Урсула протянула Юсе плоскую деревянную коробочку, похожую на пудреницу. Открыв её, Юся обнаружила зеркальце. Самое обыкновенное. Никаких узоров, камней или других замысловатых украшательств.
– Как только Леш согласится спорить, откроешь коробочку. Зеркало укажет тебе самый короткий и самый безопасный путь домой. На нём не будут встречаться духи, не будет никаких препятствий. Дорога займёт не больше десяти минут– главное не оборачиваться и не сводить глаз с зеркала. Одна половина его гладкой поверхности покроется инеем, другой иней не коснётся. Незамёрзший край, как компас, укажет дорогу в мир людей.
* * *
Тень от кроны могучего дуба накрывала туманный лес безразмерным космическим полотном. Юсинь знала, что не одна стоит сейчас под древним деревом– присутствие чьей-то души ощущалось в воздухе, как слышится в жару гул ещё не начавшегося, но долгожданного дождя. Может быть, этим таинственным кем-то и был Хранитель леса, наблюдающий за наглостью человека с высоты своего почтенного возраста и мудрости?
Юсинь силилась представить, как мог бы выглядеть тот, кто живёт в каждой травинке, в каждом муравье и птице, дереве, тот, кто дышит лягушкой в болоте, светится светляком. Но в голову лезли лишь картинки из детских сказок про Лесовика. Маленький человечек в шляпке от мухомора и с лукошком в руках.
Уже трижды Юся повязывала шёлковую ленту на склонившуюся над ней ветку. Трижды она просила Леша «отпустить её, потому что ей здесь не место».
Трижды ленточка развязывалась у неё на глазах и падала на землю.
Юся снова подняла полоску ткани, встала на цыпочки, дотянулась до ветки и обмотала вокруг самым крепким узлом из тех, которым её научил отец. Но ленточка соскользнула с дерева, едва Юсинь успела опустить руки. Юся проделывала трюк с лентой столько раз, что тело начало сопротивляться– оно устало тянуться к дереву. Плечи, ноги и даже пальцы болели.
Когда Юсинь в сотый раз повторила свою просьбу и решила, наконец, присесть, чтобы взять небольшую передышку, лента привычно развязалась и начала падать на землю, но, не долетев до неё, вдруг растворилась в воздухе. Юсинь соскочила с места и принялась искать ленту под старой тусклой листвой, под каждым камнем и желудями, ароматными шишками. Единственное, что могло помочь Юсе вернуться домой, – исчезло. Очевидно, Леш не хочет давать Юсинь ни малейшего шанса.
Юся достала из кармана деревянную коробочку, открыла, взглянула на своё отражение сквозь мгновенно образовавшееся на стекле кружево инея. Веснушчатое лицо, зелёные слегка навыкате глаза, чуть оттопыренные уши, тыквенного цвета волосы, снова собранные в пучок на макушке. И морозный узор, протянувшийся вдоль линии вздёрнутого носа, по подбородку и левой щеке. Юсинь будто видела себя впервые– теперь она знала, кто она такая. Та, кто, однажды попав в Страну Туманов, смог выбраться из неё. Та, кто не испугался встретиться лицом к лицу с недружелюбными духами. Та, кто исцелил Урсулу. И пусть она ведьма! Но она ведьма, не желающая быть ведьмой!
Юсинь спрятала зеркальце, поднялась с земли, отряхнула руки и, оттянув край льняной рубашки, попыталась разорвать её. Ткань не хотела поддаваться, и тогда, подыскав подходящую острую палку, Юся решила проткнуть рубашку. Так с ней было легче справиться.
И вот неряшливая, с торчащими отовсюду лохматыми нитками лента была готова.
Без всякой надежды на удачу, девочка снова поднялась на цыпочки, чтобы привязать её к дубу, но, закончив сочинять сложный узел, неожиданно краем глаза заметила на стволе что-то движущееся. Юсинь опустила руки и повернулась– из дерева торчал округлым холмиком грибной нарост. Его форма и цвет напоминали большой кошачий глаз. Юся удивленно уставилась на гриб– она могла поклясться, что раньше его не было, а кроме того, она была почти уверенна, что это тот же самый глаз, что не раз встречался на пути. Увлёкшись рассматриванием гриба, Юсинь не обратила внимания на то, что самодельная лента так и осталась висеть на ветке…
– Н-ну ч-чего ты с-следишь з-за мной? – спросила Юся, подойдя ближе. – Ч-чего тебе от м-меня н-надо?
Гриб моргнул, Юсинь в испуге отскочила от него и, поскользнувшись на желудях, чуть не упала. Её внезапно настигла догадка– грибной глаз принадлежит Лешу. Это именно он следил за ней, начиная с её появления у заброшенного домика. И тут Юся, наконец, увидела свою ленту, неподвижно застывшую над головой. Неужели Леш согласился?! Он согласился её отпустить! Юсинь запустила руку в карман, сжала деревянную коробочку.
Грибной глаз опять моргнул и поплыл. Края его стали сглаживаться, капая расплавленным воском, и стекли по шершавой коре. Гриб потерял форму, растаял, словно шарик мороженого на блюдце, а лужа, образовавшаяся на земле, вдруг зашевелилась и устремилась к Юсинь. Растёкшийся бывший гриб подполз к её ногам и принялся расти, быстро вытягиваясь в высоту…
Юся оторопела. В изумлении она отступила на несколько шагов. Ни одно создание этого чуждого ей мира не могло сравниться с тем, кто предстал сейчас перед ней. Существо завершило трансформацию– это был Хранитель леса, древний как сама природа, Леш.
Ростом он был не меньше трёх метров, его тело напоминало прутья лозы, скрутившиеся между собой. Леш был жилист, словно состоял из одних мышц. Зеленовато-жёлтую кожу покрывали крупные чешуйки. Только не такие, как у змеи или ящерицы. Эти чешуйки больше походили на те, что у еловых шишек. Деревянистые, рыхлые и топорщащиеся в разные стороны. Чешуйки росли по всей спине Леша, по его длинным крючковатым ногам, колени которых находились на уровне Юсиной головы. Чешуйки торчали даже из головы Леша. Глаз не имелось вовсе. Один только кособокий рот на вытянутой звериной морде. Вдоль туловища висели тяжёлые когтистые ручищи. Ко всему прочему по духу носились толпы муравьёв.
Леш опустился к Юсинь, от чего колени его поползли вверх и почти коснулись груди, повёл коричневым собачьим носом. Юся задержала дыхание, ей показалось, что она собирается потерять сознание, в глазах помутнело. Тишина вокруг напористо гудела, Юсинь вообразилось, что она услышала шелест крошечных ножек копошащихся в Леше муравьев.
Юся не знала, следует ли ей заговорить первой. Но, даже если это было верным решением, в горле у неё всё пересохло. Леш не двигался и молчал.
«Отпусти меня домой, – произнесла Юсинь про себя, – мне здесь не место».
