Работа в мусаватистской контрразведке – самый темный эпизод в биографии Лаврентия Берии. Вероятно, устроиться в разведку Берии помог его однокурсник по училищу и сверстник Мирзабала Мамедзаде, член правящей в Азербайджане партии Мусават. В октябре 1919 года он входил в Бакинский комитет этой партии.
На допросе в 1953 году Лаврентий Павлович показал:
Задание получил от одного из руководителей «Гуммет» Мирзадауда Гуссейнова. Контрразведка эта находилась при мусаватистском правительстве и состояла из левых элементов коммунистов и мусаватистов и в начале своей деятельности должна была вести борьбу с белогвардейцами.
Действительно, до начала 1920 года главными врагами независимого Азербайджана были Армения, с которой шла война за Карабах, и Деникин с его лозунгом «Единой и неделимой России».
В «Очерках русской смуты» Деникин писал:
Все в Азербайджанской республике было искусственным, «ненастоящим», начиная с названия, взятого взаимообразно у одной из провинций Персии. Искусственная территория, обнимавшая лезгинские Закаталы, армяно-татарскую Бакинскую и Елисаветпольскую (Гянджа) губернии и русскую Мугань и объединенная турецкой политикой в качестве форпоста пантюркизма на Кавказе.
Азербайджан активно поддерживал так называемую Горскую республику, с которой Белая армия вела непримиримую борьбу.
Правительство Азербайджанской республики заявило представителям союзных держав на Парижской мирной конференции:
«Кроме этих спорных территориальных вопросов (с Грузией и Арменией), имеется еще один, а именно – о судьбе Горской Республики, на независимость которой было неоднократное покушение со стороны Добровольческой армии ген. Деникина. Азербайджанская Республика твердо стоит на той точке зрения, что Горская Республика, в состав которой входят Дагестан, Ингушетия, Чечня, Кабарда, Осетия и т. д. со сплошным мусульманским населением, по праву принципа свободного самоопределения, должна составить самостоятельную государственную единицу, на которую Азербайджан не имеет никаких притязаний».
У большевиков выступить против Бакинского правительства долгое время просто рук не хватало. Ситуация изменилась лишь весной 1920 года, когда красные разбили деникинцев и начали поход на Закавказье.
Мусульманская социал-демократическая партия «Гуммет», которая якобы и послала Берию служить в мусаватистскую контрразведку, – это азербайджанские социал-демократы. Хотя большевики были категорически против образования партий по национальному признаку, создание единой партийной организации из армян и азербайджанцев сталкивалось с трудностями. Поэтому, помимо большевистской и меньшевистской партий в Баку с 1904 года существовала отдельная мусульманская социал-демократическая организация. В ней сосуществовали как ленинцы, так и сторонники Плеханова и Мартова. «Гуммет» не был запрещен в независимом Азербайджане, те из членов партии, которые не входили в число комиссаров Бакинской коммуны, входили в социалистическую фракцию азербайджанского парламента.
Мирза Давуд Багир оглы Гуссейнов действительно был одним из руководителей «Гуммета». После того как в 1920 году Азербайджан стал частью Советской России, он занимал высокие партийные должности в Баку, Москве, Душанбе (Сталинабаде) и Тбилиси. Но в 1937 году был арестован и расстрелян. Так что свидетельствовать в пользу Берии в 1953 году не мог. Тогда же расстреляли еще одного бывшего представителя «Гуммета» в азербайджанской контрразведке, непосредственного начальника Лаврентия Касума Измайлова. А другие агенты-«двойники» Муссеви и Ошум Алиев – погибли в Баку еще в 1920-м.
Свой уход из разведки осенью 1919 года Берия на допросе объяснил так:
По совету Гуссейнова я подал заявление начальнику контрразведки об увольнении с работы и был уволен беспрепятственно. Истинной причиной моего ухода из контрразведки являлось то, что эта контрразведка стала полностью мусаватистской. При помощи Гуссейнова я поступил на работу в Бакинскую таможню счетным сотрудником. Гуссейнов в то время был вроде директора департамента. Министерство финансов мусаватистского правительства и, как мне кажется, таможня находилась в его ведении.
Есть и несколько иная версия событий, бывший начальник азербайджанской контрразведки Наги Шеймазанов, будучи уже в эмиграции, писал:
Жил Беpия в Баку с матерью. Очень нуждался. Беpию я принял оперативным работником ОБК по настоянию партии «Гуммет». Двадцатилетний сотрудник отличался работоспособностью и ответственностью… Он не однажды сетовал, что у него только мать – ни отца, ни братьев, и она в бедственном положении. Я назначил его начальником цензурного отдела. Уже тогда он отличался жестокостью и жаждой крови. Он не мог никого прощать. Помню, в его отдел попало письмо семнадцатилетнего русского мальчика… Он писал своей матери, что познакомился с большевиками, что они порядочные люди, что он примкнул к ним…
Когда я узнал, что автора письма привели на допрос, пригласил его к себе и посоветовал ему вообще уехать из Баку, прервать связи с большевиками и впредь быть осторожным… Жалко было мальчишку, попавшего под подозрение только по своей наивности и откровенности. В это время зашел Беpия и буквально задохнулся от возмущения:
– Вы очень мягкосердечны. Как можно отпускать врага? Его надо расстрелять.
– Послушай, но он же ребенок.
– Это не важно. Он – большевик.
– Лаврентий, я слышал, как ты говоришь своим друзьям, что мечтаешь уехать в Америку и стать гангстером… Наша работа – не гангстерство. Нам нельзя убивать людей…
…В один из дней, незадолго до падения АДР, Берия попросту исчез. Его не было ни на работе, ни дома. Жалостливый сын вдруг уехал из Азербайджана, оставив свою мать без средств к существованию. Два месяца я посылал его жалованье этой несчастной женщине. При этом нарушал закон, потому что человек, ушедший из организации без предупреждения и разрешения, лишается и места работы, и жалованья…
Думается, при всем богатстве красок история с приговоренным Берией мальчишкой – довольно банальная барóчная завитушка на антисоветских мемуарах. Никакого особого вреда, как и пользы, Берия не приносил и не мог принести. Он занимался прежде всего перлюстрацией писем бакинцев, а результаты докладывал Измайлову. «Муссеви давал задание Измайлову, а через него мне, ознакомливаться с письмами и при надобности ориентировать его, Муссеви, о письмах, заслуживающих внимание». Впрочем, одними письмами деятельность молодого контрразведчика не ограничивалась. Следствие 1953 года документально установило факты участия Лаврентия в более серьезных мероприятиях. Вот отрывок из протокола допроса Берии:
Вам предъявляется одно из дел мусаватистской контрразведки: письмо за № 1095, адресованное «господину приставу 5 участка г. Баку», и в нем сказано: «Прошу произвести обыск совместно с агентом Берия в редакции газеты „Искра“».
Признаете теперь, что являлись активным агентом мусаватистской контрразведки и, в частности, участвовали в обысках?
ОТВЕТ: Признаю, что участвовал в обыске. Об этом раньше не говорил, потому что забыл. Газета «Искра» была революционного направления.
