23 апреля 1937 года Савицкий и Кримян с участием Богдана Кобулова получили от Буду Мдивани показания о вредительстве, которым якобы занимался поэт Яшвили, «воспевая и популяризируя проблему орошения Самгорской степи».
В Тбилиси жена внука поэта Тициана Табидзе Манана Андриадзе поведала нам рассказ своей свекрови Ниты Табидзе, которая была сверстницей и подругой дочери поэта Паоло Яшвили:
Пришли к Паоло Яшвили двое писателей и заставили рассказать какую-то деталь из жизни человека, сотрудника. И Паоло в действительности хотел рассказать, только так, чтоб это не навредило тому человеку. Но все обернулось плохо. Это было для Паоло очень тяжело, и он сам пришел к тому, что все равно его не оставят в покое, что все равно придет время, когда тридцать седьмой год коснется его лично и ему придется еще более тяжелые минуты пережить в своей жизни – и он решил покончить жизнь самоубийством. Он не мог больше сопротивляться, бороться.
21 июля 1937 года Паоло Яшвили взял ружье в местном отделении Союза охотников и отнес его в особняк писателей, на улицу Мачабели. Написал несколько писем – жене, старшему брату Михаилу, дочери, Лаврентию Берии – и отнес на почту. На другой день, 22 июля, он отправился в Дом писателей. Яшвили присутствовал там на заседании, потом поднялся на второй этаж, где накануне припрятал ружье, и выстрелил в себя. Свое решение он объяснил в предсмертной записке:
Мне не стоит больше жить, так как мое имя оскорблено врагами грузинского народа. Об одном прошу Сталина – будьте уверены, ухожу с этого света и уношу с собой безграничную ненависть к людям, которые пытались погубить Грузию и зверски вредили ее счастливому процветанию. Прошу Сталина помочь моей семье: дать возможность моей 13-летней дочери закончить образование и стать полезным человеком для общества.
Вскоре стали приходить письма Яшвили. Своей дочери он писал:
Если бы я не поступил так, ты была бы более несчастна. Причина моей смерти та, что люди, которые являются настоящими врагами народа, хотели запятнать мое имя…
Гиви Андриадзе, внук поэта Тициана Табидзе, рассказал нам в Тбилиси:
Мама мне говорила, звонит Паоло Яшвили – это ближайший друг Тициана – моей матери – Ните и говорит, что, если меня не станет, я тебя очень прошу, не оставляй мою дочь Медею одну. Такой разговор был. Мама этому очень удивилась, но оказалось, что в Доме Союза писателей Паоло Яшвили выстрелил в себя из охотничьего ружья и так он закончил свою жизнь. Это было для всех очень неожиданно.
Следующим настала очередь Тициана Табидзе. От него требовали оговорить и заклеймить Яшвили как матерого врага народа, ускользнувшего от неминуемого наказания путем самоубийства. Посмертное поношение в те годы было нередким. Возможно, это был для Тициана последний шанс остаться в живых. Но он им не воспользовался.
Гиви Андриадзе продолжил:
Лаврентий Павлович вызывает Тициана Табидзе к себе и говорит, что Паоло Яшвили нет в живых и вы должны сказать, что Паоло был шпионом Америки. Ну а Тициан был настолько близок к Паоло, что он от этого отказался и он сказал, что такого я не могу себе позволить, и вышел из его кабинета. После этого опять мама вспоминает, что дедушка Тициан был в очень плохом настроении, он особенно со своими близкими не встречался, потому что он боялся, что за ним следят, и он не хотел навредить своим друзьям. Как мама вспоминает, это был октябрь, Тициан, его супруга Нина Макашвили и Нита – все были дома, и вдруг они слышат шаги по лестнице. Звонок в дверь, и открывает Нита. Заходят люди, которые, кстати, были очень вежливы, и они сказали, что вы должны с нами пойти, Тициан. Его забрали с собой. Вот так ушел дедушка в тридцать седьмом году с этой квартиры, где он жил.
Поэт Паоло Яшвили
Поэт Тициан Табидзе
Пытал Тициана Табидзе известный нам своим садизмом следователь Никита Кримян. Но и ему пришлось провозиться с поэтом целых два месяца, пока был составлен первый протокол допроса.
Как показал на следствии 1954 года свидетель Арзанов:
У Кримяна был арестованный поэт Тициан Табидзе, которого Кримян жестоко избивал, требуя признаться, что он был в шпионской и какой-то еще вражеской организации. Тициан Табидзе категорически отказывался, но все же Кримян сломил его сопротивление, и Табидзе потом целую неделю писал «собственноручные показания».
Истерзанный пытками Табидзе «согласился» со своей принадлежностью к «организации», однако новых имен следствию он не дал. За единственным исключением. Табидзе назвал своим сообщником национального героя Грузии Георгия Саакадзе. Но невежество Кримяна было таково, что он внес это известное всем грузинам имя в протокол. Вероятно, как и многие подследственные, Табидзе надеялся, что такой анекдотичный ляп следователя спасет его на суде. Но участь Табидзе решала «тройка», протоколов допроса она не читала, и 16 декабря 1937 года поэт был расстрелян.
Как мы помним, Лаврентий Берия безрезультатно добивался приглашения в гости от классика грузинской прозы Михаила Джавахишвили. Тогда Лаврентий затаил обиду. Теперь пришло время расплаты. Тем более, вел писатель себя вызывающе. Когда Паоло Яшвили застрелился в здании Союза писателей, на сессии Союза была принята резолюция, осуждающая поступок поэта как антисоветскую провокацию. Джавахишвили не только не поддержал резолюцию, но сказал несколько слов об особом мужестве погибшего поэта. Четыре дня спустя, 26 июля, президиум Союза принял резолюцию об исключении его из Союза писателей. 14 августа 1937 года Джавахишвили был арестован. «Работал» с ним все тот же печально известный следователь Кримян.
Свидетель Хемчумов в 1954 году показывал:
У меня в памяти осталось два случая, когда Кримян до полусмерти избил двоих арестованных, один из которых был писатель Джавахишвили, а фамилию другого не помню. Этот второй на следующий день после избиения Кримяном умер. Избивал его Кримян каким-то крученым жгутом у себя в кабинете…
По некоторым источникам, Берия лично принимал участие в пыточных допросах Михаила Джавахишвили. Писателя расстреляли 30 сентября 1937 года.
В январе 1938 года в Тбилиси состоялся Руставелевский пленум правления Союза советских писателей. Первым делом писатели поздравили Лаврентия Берию с 750-летием Шота Руставели. В выступлении секретаря Союза, поэта Алексея Суркова, подводились итоги «творческой» работы НКВД с грузинскими поэтами:
В последние десятилетия декаденты, пресловутые «Голубые роги» всеми силами старались искривить рост грузинской поэзии. Прикрывая свою шакалью сущность вымученными стихами, эти люди делали все, что делают заурядные шулера и предатели.
Писатель Михаил Джавахишвили
