И тут свет на нашем берегу озера разом вырубился. А потом мы услышали, как из погруженного во тьму тюремного здания несутся звуки «Звездно-полосатого флага»
[19]
.
____________________
Мы с Начальником не могли даже в страшном сне или под ЛСД вообразить, что там происходит. Нам потом вменили в вину, что мы не подняли по тревоге весь Сципион. А между прочим, город Сципион, услышав взрыв и звуки «Звездно-полосатого флага» и прочий шум, долетевший до него через скованное льдом озеро, мог бы и сам о себе позаботиться. Как бы не так!
Те, кто остался в живых, рассказывали мне после, что они просто нырнули поглубже под одеяла и снова заснули. Совершенно естественная человеческая реакция, верно?
____________________
Как я уже рассказывал, на том берегу происходил форменный штурм тюрьмы гражданами Ямайки, переодетыми в форму Национальной Гвардии, которые размахивали Американскими флагами. Из рупоров, пристроенных на бронетранспортере, гремел Национальный Гимн. А ведь большинство из них даже не были американскими гражданами!
Скажите, какой деревенский парень из японской глубинки, которого послали служить 6-месячный срок на Черном континенте, может настолько потерять разум, чтобы качать палить в натуральных туземцев в полной боевой выкладке, которые размахивают своими знаменами и играют свою раздирающую уши адскую музыку?
Такого парня не нашлось. Во всяком случае, в ту ночь.
Если бы Японцы открыли огонь, они поплатились бы за это жизнью, как защитники Аламо. А чего ради?
Ради фирмы «Сони»?
Хироси Мацумото набросил на себя что под руку попалось! Он въехал на холм на своем джипе Изуцу!
Ямайкские авантюристы его обстреляли!
Он выскочил из своего Изуцу! Он бросился бежать в Национальный Лесной Заповедник!
Он заблудился в кромешной тьме. На нем были сандалеты на босу ногу.
Только через 2 дня он выбрался из леса, где днем было почти так же темно, как ночью.
Да. И его обмороженные ноги пожирала гангрена.
____________________
Я-то остался на берегу озера.
Я велел Милдред и Маргарет ложиться спать.
Я слышал беглый огонь – должно быть, это ямайкцы обстреливали «Изуцу». Это был их прощальный привет. После этого наступила тишина.
У меня в голове сложился такой сценарий: попытка побега предотвращена, возможно, ценой нескольких жизней. В самом начале взорвалась начиненная рублеными гвоздями или игральными картами или чем угодно бомба, которую изготовили заключенные.
Бомбы и спиртное они могли делать из любого подручного материала, и, как правило, в туалете.
____________________
Я сделал неверное заключение: раз тихо – значит, все в порядке.
Я смертельно боялся, что перестрелка разгорится – по моим понятиям, это значило бы, что парни из японских деревушек вдруг увлеклись возможностью убивать из винтовок и что это им, не нюхавшим пороху, показалось очень просто и весело.
Я представил себе, что заключенные, снующие по камерам, превратились в движущиеся мишени в тире.
____________________
Теперь, когда воцарилась тишина, я вообразил, что порядок восстановлен и Японец, владеющий английским, сообщает в Отделение полиции в Сципионе и в Полицию Штата и Шерифу Округа, что мятеж подавлен, и, возможно, просит прислать врачей и машины скорой помощи.
А на самом деле Японцев так быстро ошеломили и одолели, что, пока они приходили в себя и прежде чем они могли хоть с кем-то связаться, телефонные провода были уже перерезаны, а радиопередатчики расплющены в лепешку.
____________________
В эту ночь на небе стояла полная луна, но лучи ее не достигали земли под пологом Национального Лесного Заповедника.
____________________
Японцам не причинили вреда. Ямайкцы обезоружили их и велели им бежать по залитой лунным светом дороге к верховьям озера. Они им велели бежать и не останавливаться до самого Токио.
Почти никто из них Токио и в глаза не видал. И они не прибежали толпой к шлюзам, вопя благим матом и пытаясь остановить мчащиеся мимо машины. Они там затаились. Если Соединенные Штаты против них, то кто с ними?
____________________
У меня оружия не было.
Я подумал, что несколько заключенных вырвались на волю и их до сих пор не поймали, и если они забредут в вымерший городок и узнают меня, ничего плохого они мне не сделают. Я им дам все, что они захотят, – еду, деньги, бинты, одежду, «Мерседес».
Но что бы я им ни отдал, подумал я, их условно-опознавательная окраска не даст им сбежать из этой долины, из этого лилейно-белого мешка. Здесь ведь все до одного местные жители – Белые.
____________________
Я пошел к своей лодке, которую на зиму вытащил и перевернул вверх килем. Я оседлал ее скользкий, блестящий хребет, направленный в сторону старого причала для барж в Сципионе.
Там, в Сципионе, все еще горели огни, и это подбодрило меня, вселило уверенность в своей правоте.
Там не заметно было никакой паники, несмотря на шум, доносившийся из тюрьмы. В некоторых дома свет погас. Ни одно окно не загорелось снова. Я заметил только 1 движущуюся машину. Она ползла потихоньку по Клинтон-стрит. Она остановилась и выключила фары на стоянке позади кафе «Черный Кот».
Красный огонек на верхушке водонапорной башни, на Мушкет-горе, мигал как ни в чем не бывало. Ритмичное подмигиванье стало для меня своего рода мантрой, и я все глубже и глубже погружался в медитацию, лишенную мыслей, словно плыл с аквалангом в тепловатом питательном бульоне.
____________________
Этот огонек то гас, то вспыхивал, раз-два, раз-два.
Долго ли он приводил меня в экстаз из своего далекого далека? Три минуты? Десять минут? Трудно сказать.
Я мгновенно вернулся к ясному пониманию действительности, заметив странные изменения на льду к северу от меня. Лед как будто зашевелился, но совершенно бесшумно.
А потом я понял, что у меня на глазах 100-ни людей осуществляют план, который я не раз разрабатывал и осуществлял во Вьетнаме: внезапную атаку.
Тишину нарушил мой голос. С моих губ сорвалось имя, прежде чем я прикусил язык. Какое имя? «Мюриэль!»
35
Мюриэль Пэк больше не работала в баре. Она была постоянным профессором Английского в Таркингтоне – пригодилось ее образование, полученное в Суортморе. Во время внезапной атаки она спала, совершенно одна в учительском корпусе – оплетенном плющом коттедже в начале Клинтон-стрит. Она, как и я, отослала своих 2 детей в дорогие интернаты.
