– Сколько?
– Килограмма под три этот будет, я думаю.
– Забрасываю? – азартно спросила она, подтягивая леску.
– Как хочешь, на обед и про запас мы уже точно набрали.
Лодка стояла в давно присмотренной мною широкой бухте на противоположной стороне озера. Тут ловили, тут и готовить будем, захватим последние по-настоящему теплые дни. Ветры уже холодные, осень накатила, не бабье лето, с каждым днем все ближе. Все больше и больше желтых листьев, а ветром этим самым их уже понемногу срывать начинает, несет по улицам, собирая в кучи. Так что не думаю, что в этом году получится еще раз на пикник выбраться.
Широкая лодка с низкими бортами мягко ткнулась носом в песчаный пляж. Привязал, воткнув кол, хоть и не думаю, что унесет. Волны нет, и к тому же сидеть мы все равно в ней будем, очень уж вращающиеся кресла мягкие и удобные, и столик поднять можно. Только готовить буду на берегу.
– Пойдешь со мной за дровами или рыбу пока почистишь? – предоставил я Насте выбор без излишка опций.
– Тут посижу, – покачала она головой, сложив руки на груди и вытянув стройные ноги на борт.
Ну вот так, обломался. Подхватил из лодки «скар», закинул за спину на ремень, достал топорик. До леса тут метров пятьдесят от берега, и валежника с сухостоем в нем хватает. Выберу сейчас березоньку посуше, лишь бы изнутри не сгнила, да и заломаю, как в жалостной песенке. Я ее с детства помню чуток. В школе учили, в первом, кажется, классе.
Поднялся с берега по пологому песчаному скосу – и замер. На опушке, чуть наискосок от меня, стоял олень. Молодой, некрупный, так молодые как раз самые вкусные. Это с другой дичью маета с готовкой, а оленина – верхний деликатес. Метров сто до него, для меня вообще не выстрел. И не бежит никуда, стоит на месте.
Стрелять?
Тогда свежевать придется вместо пикника. Так праздник первой Настиной рыбы у нас, а так он накроется начисто и кругом сорвется. Нет, не надо, пусть все идет по плану.
Олень, словно услышав мои мысли, неторопливым шагом направился в лес. А вот место я запомню и даже проверю сейчас на следы. На будущее.
Вскоре костер дымил, а я чистил рыбу на берегу, бросая очистки в воду. Там найдется кому это сожрать, а на берегу разбрасывать, так медведя приманишь. Медведи здесь есть, как раз примерно отсюда и к северу их края начинаются. Досюда с юга все больше поля, а вот дальше тянутся леса.
Мудрить особо не стал, просто разделал рыбу так, чтобы костей не осталось, посолил чуток, полил лимонным соком, да и разложил на решетке над углями. Угли сразу буйно зашипели, потянуло дымком.
– Долго еще? – спросила Настя.
Она так и сидела во вращающемся кресле, подняв воротник и засунув руки в карманы куртки, разглядывая носки своих ботинок и время от времени описывая полный оборот с этим самым креслом, оттолкнувшись ногами.
– Нет, рыба быстро жарится. Достань вино из холодильника пока, можешь открыть.
– Рано, – покачала она головой. – Нагреется.
– Не успеет.
– Нет, нагреется. Вино быстро греется. Сам потом откроешь, чтобы прямо к рыбе.
– Вино должно дышать.
– Это красное должно, а у нас белое.
– Белое тоже должно, – уперся я.
– Нет, я точно знаю. – Она оттолкнулась ногами снова, и кресло снова совершило полный оборот. – Я занята сейчас. Не могу.
– Чем? – решил я все же прояснить ситуацию.
– Не важно. – Настя отмахнулась от глупого вопроса. – Просто занята, и все. Не отвлекай. И рыба сейчас подгорит.
– Рано ей подгорать.
– Ну вот тогда вино пока открой, если рано. У тебя как раз время есть. Пусть подышит. Вино должно дышать.
– Только красное, – напомнил я.
– Пусть и белое подышит, не страшно.
Рыба пахла вкусно. Белые ломтики в дыму, на решетке. Я достал вилки, одноразовые тарелки, салат в контейнере, потом все же вытащил из холодильника вино и открыл. Больше мы ничего с собой не брали. Решили так: если что поймаем, то это и съедим, а если нет, то вернемся и пойдем в марину, в «Лэйк эдж». Но вот поймали.
Да, бокалы еще. Они тоже пластиковые, но прозрачные и с виду выглядят вполне всамделишными. А вино совсем светлое, почти белое. Пригубил – на вкус вполне даже ничего.
Вино дорогое теперь, в отличие от пива. Все знают, что скоро допьют то, что мародеры тащат, да и закончится оно. Или будут находить понемногу и продавать за бешеные деньги. Где большие виноградники? В Калифорнии? И где теперь та Калифорния? Ее еще до разрыва миров почти целиком мутным пятном накрыло, страшно подумать, что там сейчас.
А вот водку в анклаве уже наладились делать. В Углегорске, который тоже на Калифорнию никак не похож, все спиртное к этим двум напиткам в основном и свелось – водка да пиво. Может быть, что-то еще наловчатся производить? Джин тот же? Можжевельник здесь есть, так что хотелось бы.
А в каких-то мирах сейчас живут по-людски и не заморачиваются всей этой дичью вроде тварей, Тьмы и всяких в ней проходов. Просто живут. И у них есть дети. А у нас нет и не может быть. Зато мы можем вот так ездить на пикник вдвоем еще лет пятьсот. И ни одного детского голоса у костра. И мне некого будет учить ловить рыбу, охотиться на оленей, водить машину, а может, даже и самолет. Так мы проживем и так закончим свое существование без всякой пользы.
Ладно, вон рыба совсем готова. Здорово на природе, честно. Безумно хорошо, если не задумываться о том, что только это нас впереди и ожидает. И больше ничего.
7
В понедельник шарманка завертелась по новой. После «трясуна» зарытый контейнер дал три «урожая» – пять человек в два захода и стаю мартыхаев в понедельник с утра. В результате город взялся за работу сам, запросив от нас только точки установки и техусловия. Во вторник утром я, в компании уже бессменного Бобби Джо, облетел эти точки и возле двух из них обнаружил людей, а еще из одной не могла выбраться какая-то тварь. Людям показали плакат «Ждите здесь», после чего, вернувшись, выслали туда машины.
Фермер, забирающий людей от первого контейнера, радуясь премиям, потерял всякую осторожность и едва успел сбежать от какой-то едва народившейся твари. Какой именно – он не разглядел, хорошо хоть жив остался.
В тот же вторник по тревоге выехали на настоящий прорыв Тьмы, в лучших традициях углегорского Горсвета. Никто не знал про подвал под складом в промзоне, оттуда монстры и полезли. Причем полезли всерьез, «гончие». Пришлось много стрелять, а потом еще и район объезжать. Тут сработал «радар», и мы довольно быстро нашли сбежавших «гончую» и «демона» и расстреляли их из пулеметов.
После этого по городу разослали оповещение о том, что необходимо выявить все темные места и в обязательном порядке вызвать инспекцию. То есть меня. И следующие два дня я носился по всем адресам, по городу и окрестностям, по вызовам, и совсем не зря. В двух местах уже и черная трава проросла.
