– И тут все нормально, – заключила она в кабине.
Опять странное ощущение – в кабине можно стоять, и не одному. Места – вагон. Или даже больше. Не удержался, выглянул в грузовой отсек и обнаружил, что груза как раз много и не возьмешь. Два длинных цилиндрических бака заняли чуть ли не все пространство. Ну, половину как минимум. Поэтому так далеко и летает. Что нам и нужно. А что нам везти?
Настя села в пилотские кресло, пощелкала перекидными выключателями с маркировкой AC/DC, постучала пальцем по какому-то циферблату.
– Полные баки, под крышку.
– Двадцать одно! – объявил я.
Опять повезло. Пусть еще чуть-чуть повезет – и хватит, чтобы весь запас удачи на годы вперед не израсходовать. Хотя мы бы и сами сумели его заправить, так что не везение, вычеркиваем из списка. Только с вертолетом пока повезло.
– Вон тот ящик. – Настя показала на закрытую полку вроде багажной. – Открывай.
За крышкой оказался шлем с пристегнутым к нему прибором ночного видения. Я его достал, но надевать пока не стал, положил рядом. Настя достала такой же.
– Зря дверь закрыл, – сказала она. – Стартуем с тележки, так что выходи наружу. На тележке наушники с микрофоном, надень и жди моих ценных указаний. Хотя нет, выходи через заднюю рампу, потом туда же тележку закатишь, может пригодиться.
Мне осталось только развести руками. Я прошел по чему-то вроде подиума над баками в грузовом, нашел яркую рукоятку-рычаг в хвосте, потянул вниз. Где-то внутри тонко завыли электромоторы, рампа начала опускаться. Ее покрытие гулко пробухало под моими подошвами, когда я спустился на бетон и снова пошел к носу самолета.
Да, есть наушники. Надел и сразу услышал голос Насти:
– Там красный тумблер, тяни вниз.
– Принял.
А то я с такими тележками дела не имел. Тумблер как тумблер. Потянул до щелчка, генератор запустился.
– Жди, я тут за двоих, – сказала Настя.
Ждать пришлось минуты три. Потом в наушниках послышалось:
– Запускаю правый. Как закрутит – давай в машину, будешь нужен здесь.
– Понял.
Где-то подвыл стартер, затем один из двигателей фыркнул, провернул и тут же раскрутил огромный винт. Впрочем, я это только слышал, потому что запускают всегда противоположный от пускача борт, чтобы никого в мелкий салат не покрошило.
– Давай сюда!
– Принял!
Снова открыл дверь, поднялся по лесенке в кабину. Настя даже не обернулась, уже вся в делах.
– На тебе шасси и закрылки. – Настя показала на доску перед другим креслом. – Шасси просто вверх-вниз, три зеленые лампочки, у закрылков угол меняется по десять градусов. Я буду называть число, понял?
– Понял.
– Второе кресло тоже твое. Будешь баки переключать. Главное – не забывать закрывать тот бак, который отключил, а то датчики заглючат. И погодный радар на тебе. Еще у тебя рация, но… ты понял.
– Я понял, – осталось мне кивнуть.
По ходу дела Настя запустила уже второй двигатель.
– Проверь, что питаемся от основного бака.
– Основной, – щелкнул я ногтем по указателю.
– Хорошо… второй пошел. – Она утопила большую кнопку с цифрой «2».
Еще один двигатель «геркулеса» заработал.
– Все, отсоединяй. Как будешь здесь, запускаю левый борт, уже от внутреннего питания.
Снова бегом обратно. Отключиться – дело двух секунд. Вот разве что сама тележка увесистая, закатить ее по рампе – пришлось постараться. Прихватил ее стропами к борту, дернул рукоятку закрытия рампы. Дождался сигнального огня, что все закрылось, и лишь потом направился в кокпит.
– Здесь.
– Третий пошел, – объявила Настя.
За третьим вскоре запустился четвертый. В общем, целый процесс, это не на «муни» летать и даже не на вертолете. В кресло я упал уже запыхавшимся. Настя между тем читала чек-лист, проверяя все, что следовало проверить.
– Закрылки на пятьдесят.
– Есть на пятьдесят, – объявил я важно.
– Мне спросить «штурман, приборы?» – уточнила Настя с иронией.
– А что приборы? – включил я в ответ дурака.
– Посерьезней, пожалуйста.
Настя сдвинула рукоятки газа, и тяжелый самолет покатил по рулежке на предстарт. Как дом едет, все очень солидно. Земля далеко внизу, сидишь как в рубке корабля. Самолет выровнялся по полосе, затем моторы взвыли, и самолет неожиданно быстро и резво начал разгоняться. Настя чуть потянула на себя штурвал, носовое колесо оторвалось от бетона и следом за ним задние колеса. Стрелка указателя высоты быстро поползла с нулевой отметки.
– Убрать шасси.
– Яволь, майн генераль! – Я сдвинул рычаг вверх, и три зеленых огонька разом погасли. По фюзеляжу прошла дрожь, что-то громко щелкнуло. Шасси ушло.
– Придурок. Закрылки вверх.
– Так точно!
Сдвинул рычаг в горизонтальное положение. Вот какой я полезный и незаменимый.
– Теперь не засиживайся, переведи питание на дополнительные баки.
Пришлось менять кресло, но и с этим справился. Что дальше? Так, сначала открываю клапаны дополнительных, затем отключаю основной и закрываю его.
Справился.
– Джи-пи-эс сдох, NAV
[10]
не работает давно, инерционка пашет, – объявила Настя состояние приборов. – Не должны промахнуться, по крайней мере сильно.
Да, джи-пи-эс – это все же роскошь. Теперь возвращаемся к истокам, то есть азимутам, счислениям и визуальным ориентирам.
Самолет набрал высоту, затем Настя разогнала его до максимальной, потом сбросила скорость.
– Скорость?
– Триста девяносто узлов.
– Легкий попутный, выходит. На погодном радаре что?
– Рябь. Любые радиоволны с помехами, похоже.
– Все же поглядывай, вдруг что-то разглядим.
– Я понял. В тепловом режиме вполне работает.
– Ну хоть так.
Под нами голубым зеркалом проплыл залив, снова сменился изумрудным ковром берега. Прошли мимо Фредериктона и Сент-Джона, где видели до этого мутные пятна. И каждый теперь утонул в громадах Тьмы, растущих с земли и уходящих бесконечно вверх. И видеть эту жуть с борта высоко летящего самолета было совершенно дико, зрелище просто не усваивалось сознанием. Жуть. Даже смотреть в ту сторону не хотелось и одновременно зрелище мучительно и назойливо притягивало взгляд, не отвернешься.
И вот Тьму погодный радар видел. Каждый ее вихрь был ярким оранжевым пятном на экране, притягивавшим рябь помех к себе. Или это не рябь, а сонмы призраков? Нет, вряд ли, многовато что-то.
