— Не знаю. Наверное, ее заставят работать на кухне. Мика видел Илайю, когда поднимался наверх.
— Твоя сестра ни за что не должна узнать, что я здесь, — твердо произнес Тоби.
— Почему?
— Трудно объяснить, но это очень важно: мне нельзя ни в коем случае ей показываться.
Лунному Диску было всего десять лет, и он не придал словам Тоби особого значения. Решил, что взрослые опять играют в непонятную игру под названием «любовь».
А Тоби после их разговора всю ночь не мог сомкнуть глаз. Он-то знал, что тут другая игра, в которой на карту поставлены жизнь и смерть. В котловине у него не было врага опаснее Илайи.
На следующее утро Тоби погнали на работу.
Из толпы Облезлых он не выделялся. Никто из охранников не узнал юнца, за которым три года назад охотились все жители Дерева.
Каждый удар кайлом отзывался в душе Тоби острой болью. Древесина душераздирающе трещала, выступали капли сока, и он не мог прогнать мысль о том, что все они сообща губят Дерево.
Так прошло несколько дней. Однажды десяток Облезлых пригнали к источенному долгоносиками бугру, и там они столкнулись нос к носу с Шершнем. Джалам тихонько подтолкнул Тоби:
— Смотри, вот он, Шершень!
Шершень, подгоняя, стегал заключенных кнутом.
— Пригнись, Ветка, не то он тебя узнает! — шепнул Джалам.
Однако Тоби, наоборот, выпрямился и посмотрел охраннику прямо в глаза. Ему хотелось удостовериться в том, что маскировка сработает. И действительно, Шершень и бровью не повел — продолжал себе пощелкивать кнутом как ни в чем не бывало.
Льев без конца поднимался и спускался по склону котловины. Тащил наверх мешки со стружкой, держась за канат и обдирая кожу с ладоней. Другим заключенным позволяли хотя бы минутные передышки, только Льев не отдыхал никогда. К тому же охрана следила за тем, чтобы мешки ему нагружали все тяжелее и тяжелее.
Люди Травяного Племени боялись, что он умрет от переутомления, но Льев упорно карабкался по канату.
— Я видел, что к вечеру у него все руки и ноги в крови. Так нельзя, он долго не выдержит такой нагрузки! — сказал Тоби Мике.
— Ничего, Ветка, Льев у нас сильный.
— Ему нужно передохнуть.
— Если он остановится, они тут же его убьют.
Тоби с ужасом подумал о родителях, которые столько времени прожили в котловине. Каково приходилось Майе в этом аду?!
Промедление смерти подобно. Тоби понимал, что нужно вытаскивать их отсюда как можно быстрее. Он внимательно изучал распорядок жизни заключенных, привычки охранников, расположение строений. Надеялся, что какая-нибудь оплошность стражей поможет связаться с родными и всех выручить.
Однако непредвиденные обстоятельства в который раз заставили его действовать раньше намеченного срока.
Каждый вечер Облезлым выдавали по миске ржаво-красного супа, где плавали вареные губчатые ошметки. Готовили его просто: бросали в общий котел один огромный неаппетитный красный гриб. Кухня располагалась в темном дупле. Заключенные выстраивались перед дуплом в длинную очередь, а старик-повар черпаком наливал им красно-бурую жижу Дежурил возле дупла такой же дряхлый охранник.
Повар с плоским ноздреватым лицом, заглядывая в котел, где у самой поверхности плавал разваренный гриб, должно быть, думал, что видит свое отражение.
Тоби с Лунным Диском уже приближались к дуплу, как вдруг мальчик тронул Тоби за плечо:
— Гляди!
У ног повара, согнувшись в три погибели, сидела какая-то девушка и раздувала угли под котлом.
Тоби передернуло: это была Илайя! Он пропустил вперед стоявшего за ним мальчика, шепотом велел ему оставаться на месте, а сам постарался незаметно ускользнуть. Медленно, шаг за шагом Тоби отступал в конец очереди изможденных узников Травяного Племени. Лучше уж остаться без ужина, чем встретиться с Илайей.
— Это что еще за фокусы?
Тоби налетел на двух охранников, замыкавших шествие. Сбежать не удалось. Он покорно сгорбился, втянул голову в плечи и опять поплелся к котлу. Лунный Диск давно уже получил свою порцию. Пока повар наливал ему суп, мальчик ласково улыбнулся сестре и тотчас же отпрянул: такого взгляда он не замечал у нее никогда. Затравленного, злобного. При виде брата на ее красивом лице не дрогнул ни один мускул…
И вот перед Тоби всего три человека. Всем им по очереди налили суп, и пришлось протянуть свою миску. Тоби не решался поднять глаза. Между тем Илайя снова села на корточки спиной к нему и принялась раздувать угли. Он видел лишь ее черные прямые волосы. Повар мигом выскреб остатки со дна, Тоби пошел обратно.
Только бы она не обернулась! Тоби зажмурился, мечтая стать невидимкой… Но внезапно споткнулся и упал, расплескав горячий суп. Рядом раздался оглушительный гогот.
— Смотри, куда прешь, дикарь!
Охранник, подставивший ему подножку, оглядывал залитый красной кашицей сапог.
— Любите вы в грязи валяться…
— Эй, мелкая! — прикрикнул повар. — Прибери за ним! И миску пусть вернет, наелся уже.
Илайя послушно отошла от очага и направилась к распростертому на земле Тоби. Тот поднялся, открыл глаза и увидел девушку прямо перед собой. Ее красота в этот миг была пугающей, зловещей. Илайя смотрела на него с недоброй улыбкой.
— Ну, здравствуй, — сказала она.
Тоби промолчал. Понурившись, он побрел вслед за остальными.
Посреди ночи Тоби разбудил жалобный плач. В углу, скорчившись, сотрясался от рыданий Лунный Диск. Тоби присел рядом, не зная, чем его утешить. Остальные тихо лежали поодаль на стружках: они тактично делали вид, что спят, не желая мешать их разговору.
— Почему ты мне ничего не сказал? — всхлипывая, проговорил Лунный Диск.
Тоби нервно сглотнул — говорить он не мог.
— Значит, в тот день, когда я видел вас вместе, она хотела тебя убить? Отвечай!
— Да, — еле слышно прошептал Тоби.
— Что же нам теперь делать? — Лунный Диск заплакал еще горше.
— Поздно. Теперь уже ничем не поможешь.
Снаружи послышались шаги — кто-то шел к бараку Облезлых. Лунный Диск мгновенно узнал стук сапог своего ежевечернего мучителя. Тот шел неторопливо, словно прогуливаясь, но на самом деле это был размеренный шаг убийцы.
— Это Шершень, — пробормотал Лунный Диск. — Он идет сюда…
Охранник, посвистывая, пробирался между спящими. В темноте они с трудом различали его громадную устрашающую фигуру.
