Книга Слой, страница 38. Автор книги Евгений Прошкин

Разделитель для чтения книг в онлайн библиотеке

Онлайн книга «Слой»

Cтраница 38

– Так мне вы тоже имя дадите. Желательно не из последних. Есть у вас на примете какой-нибудь степной волк, чтоб знакомых было мало, а звону много?

– Думаю, подберем. Оснащение?

– Вы хвастались химиками…

– Яды? Ну это так, к слову. Нет, вы кроме шуток? Решили его отравить? Средневековье какое-то.

– Потому и работает, что средневековье. Яд перестали воспринимать как реальную опасность. Да и пронести легче всего. Немаляев не молод, значит, нужен кардиопарализант. Что-нибудь не избитое и, естественно, быстроразлагающееся.

– Вы бы еще осиновый кол потребовали, – хмыкнул Маэстро. – Или набор сюрикенов.

– Я знал только одного человека, который умел ими пользоваться.

– Надо же! А моему знакомому как раз подобной ерундой лоб пробили. Не ваши ли друзья?

– Того человека нет в живых. К сожалению.

– Ладно, оставим это. Если пойдете в казино, зачем вам снайперская винтовка?

– Сейчас она не нужна, но на будущее прошу обзавестись.

– Устроим. Не достанем оригинал – закажем нашему слесарю. У него большая коллекция чертежей.

Маэстро сказал это так, будто речь и впрямь шла о долгосрочном сотрудничестве. Петр пригляделся к его векам – не щурятся, не дрожат. Хороший он актер, этот Маэстро. Что ж, играть, так играть.

– Да, штучное оружие предпочтительней, – проговорил Петр. – Во-первых, его нет в банке данных, во-вторых, после акции можно заменить ствол и боек – баллистическая экспертиза будет бессильна.

– Толково, – похвалил Маэстро. – Продолжайте.

– Кроме препарата мне нужно несколько стилетов. Пластиковых, чтоб детектор не засек. Шестая гитарная струна. Нейлоновая. Удостоверение подполковника ФСБ… или нет, майора будет достаточно. И еще… – Петр задумался. – Наверно, хватит. А, ну и гонорар.

– Это – после.

– А ставки в казино я чем буду делать? Отравой?

– На карманные расходы получите. Тысячу.

– И пять в качестве аванса. Я жизнью рискую.

– Мы рискуем больше, – сказал Маэстро.

– На поддержку рассчитывать? Там, в зале.

– Не надейтесь.

Обеспечат, понял Петр. Не для помощи – для контроля. Чтоб не слинял после задания. Что удастся получить в случае успеха? Тысячу долларов, волшебный порошок и липовую ксиву. И костюм – если не порвут в потасовке. И свободу.

Про Немаляева он не вспомнил. Петр был уверен, что достал бы его и сам, – не теперь, так потом, не в этом году, так в следующем. Время есть. Жизнь кончается не завтра. Хотя, черт ее знает…

Глава 11

Главное открытие заключалось в том, что все бесполезны. Все, кого он мог вспомнить, стали дорожной пылью. К тому же, половину успели казнить.

Черный список. Разумеется, он о нем слышал. Распорядился усилить охрану – для всех, включая последнего стукача. Он потерял лишь двоих – там, но здесь он их защитить не мог. Да и не хотел. Его соратники превратились в мусор, а те, кто пришел сюда до него, этого не поняли. Они истребляли людей в соответствии со своим черным списком, но что это были за люди? Психиатр, писака, мелкий коммерсант. Батуганин, правда, кое-чего добился, но все не то. Нет размаха. Если их мочит какой-то «больной Е.» – грош им цена.

Поля газеты были разрисованы маленькими аккуратными решеточками – признак глубоких раздумий. Нуркин перечитал статью. Морозова, Жердинский, Панкрашин… Ни одной посторонней фамилии. Сам он, понятное дело, на первом месте. Попасть на другое было бы даже обидно.

Все – в расход. Двоюродную сестру, и ту не пощадили. Ленок… она-то им на что? Словесность, девятнадцатый век, кружева-реверансы…

Щепки летят… Это то, за что его упрекали. Но у него была цель, у него был Путь. А у этих, как их там?.. Народное Ополчение. Красивая вывеска. У них – жажда мщения. Слепая стихия. Ну, казнят они всех, ну, вычеркнут из списка последнее имя – что дальше? То-то же…

Их бы, таких упертых, в союзники. Может, встретиться и переговорить? Нуркин повертел эту идею со всех сторон и отбросил. Не получится. У них же тогда смысл жизни пропадет. Кто они без своей вендетты?

Нуркин достал с полки кружку и заварил чай – вместе с чаинками на поверхность медленно всплывал какой-то мелкий мусор. Ругнувшись, он выплеснул воду в раковину и взял губку. Жить на съемных квартирах ему раньше не приходилось, и опыт брезгливого отношения к вещам у него был совсем небольшим.

Предоплата за три месяца съела почти все сбережения, зато – свобода. От врагов и друзей. Не бояться потревожить, наскучить, расстроить чьи-то планы – ради этого можно было и раскошелиться. А планы у него теперь свои.

Он построил систему там – построит и здесь. С той лишь разницей, что здесь это будет Великая Система.

Нуркин оторвался от мытья чашки и рассеянно посмотрел в окно. «Здесь», «там»… Трудности с определениями он испытывал не впервые. Он знал, что существует два мира, и что они похожи, как разлученные в детстве близнецы. При всей близости эти миры существенно отличались, но лишь внешними, так сказать, приобретенными свойствами. Любимые песни – с незнакомым припевом. Старые памятники – на новых местах. Те же люди – с иной судьбой.

Он не представлял, как это может выглядеть с пространственной точки зрения, как два мира уложились в одну вселенную, но чувствовал, что они близки еще и физически, словно пласты в слоеном тесте. Иначе чем объяснить его переход? Оттуда – сюда, плавно, без барьеров, без обещанного страшного суда, без…

А если это… что?.. Ад? Рай?

Нуркин на всякий случай постучал по резальной доске и прилип к стеклу. Нет, не похоже. Если принять версию о вмешательстве потусторонних сил, то это, скорее, вторая попытка. Возможность начать с нуля.

Первое пробуждение после смерти он помнил с трудом – тогда он еще ничего не понял, вернее, догадался, но не поверил. Верить хотелось во что-нибудь простое: в мастерство охранников, в искусство врачей, в удачу, наконец. Но скоро это прошло. Память хранила чудовищный объем информации о некой параллельной жизни, прожитой другим Нуркиным. Здесь. Во втором слое.

Никакого раздвоения Нуркин не ощущал. Он сразу осознал себя тем, кем был всегда, – там. Куда подевалась личность Нуркина-второго – растворилась ли в нем самом или вообще погибла, его не особенно тревожило. Он все-таки был реалистом. И очень нормальным человеком – с двумя нормальными биографиями.

Чайник успел остыть, и Нуркин закружил по кухне в поисках спичек. Наткнувшись взглядом на стеклянную банку с гречкой, он почему-то вспомнил про сестру и тяжело опустился на табуретку. Лену убили. Там она была проституткой, и он, еще на рассвете политической карьеры позаботился о том, чтобы Ленок испарился. Здесь она стала учителем, и он любил ее как родную.

Вход
Поиск по сайту
Ищем:
Календарь
Навигация