Снова конский топот. Усталые животные едва не валятся с ног, но выкладываются из последних сил и несут нас навстречу охранникам королевского холма, элитным рыцарям, тамплиерам и паладинам. Нас всего сорок человек, а их полторы сотни, все, кто остался подле повелителя Священной Римской империи и главного вдохновителя Крестового похода. Расклад – дрянь, могло быть и лучше, и можно было подождать подхода варягов или нашей кавалерии. Но ждать нельзя. Конрад Гогенштауфен отнюдь не дурак и имеет реальную возможность вновь собрать свои силы в одном месте и прикрыться щитами воинов. Так что мои мысли на поверхности: пока Бернар из Клерво и король будут спасать свои шкуры, они не смогут руководить остальными войсками, рассеянными вокруг.
Большую скорость нам набрать не удалось, и мы схлестнулись с рыцарями. Злые жеребцы грызли друг друга и кусали седоков. Мечи и копья пробивали латы и кольчуги, расщепляли щиты и вонзались в плоть. Крестоносцы дрались отчаянно и чрезвычайно умело, но остановить нас они всё же не смогли. По крайней мере, меня. И вскоре, оставив за спиной погибающих пруссов, я оказался перед шатром Конрада Третьего. Рядом с ним находился окружённый телохранителями и самыми знатными аристократами король, а немного поодаль, скрестив на груди руки, в одиночестве стоял тот, кого жаждал убить мой непростой клинок.
Все крестоносцы на миг замерли, я тоже остановился. Они смотрели на меня, словно я тронутый умом. Поскольку, что может одиночка против целого отряда гвардейцев, как светских, так и религиозных? Практически ничего. К тому же я, поймав взгляд Бернара, просто не мог пошевелиться, ибо в его глазах плескалась такая сила, что мне невольно захотелось спрыгнуть с коня, упасть перед ним на колени и покаяться. Реально, так всё и было. И если бы не Змиулан, наверное, Вадим Сокол поддался бы чарам прислужника тёмных богов и бросился бы в бой против своих братьев по крови. Но заточенный в сталь демон моё состояние почувствовал, и в голове раздалось змеиное шипение:
«Кинь меня-с во врага-с и можешш-шь бежать-сс. Давай-с! Не поддавайся ему!»
Голос Змиулана ослабил навеянный Бернаром морок, и, размахнувшись, я метнул клинок прямо в лицо проповедника, провозгласившего человеконенавистнический девиз «Крещение или смерть!».
«Получи, мразь!» – подумал я, проводив глазами летящий в цистерцианца меч, и усмехнулся. Однако радость моя была недолгой. Бернар выставил перед собой раскрытые ладони рук, и Змиулан упал в снег. А затем посреди битвы людей началась схватка двух демонов, одного злого, но работающего на светлых богов, а другого с виду добренького, но подчиняющегося тварям бездны.
Клинок скрылся под снежным покровом, и тут же из него показалась голова животного, по виду льва, если я ничего не спутал в полутьме, а потом появилось мощное змеиное тело, словно у анаконды. Вот таким оказался Змиулан, отец оборотня Вука Огнезмия, верного соратника славянских богов. Правда, туловище у этого демона было не очень большим, метра три с половиной, не больше.
Скажу честно, я обрадовался и уже решил, что сейчас Бернара схарчат со всеми потрохами и моментально наступит спокойствие и мир во всём мире. Но я ошибался, ибо цистерцианец, к моему огромному удивлению, тоже стал преображаться. На несколько мгновений его фигура подёрнулась дымкой, и перед Змиуланом стоял уже не человек, а высокая лохматая тварь с мордой кабана и лапами, которые были усеяны длинными острыми когтями.
«Ну, сейчас начнётся», – мелькнула у меня мысль, и в этот момент кто-то из очнувшихся вражеских рыцарей кинул в меня что-то тяжёлое, возможно, топор или дубину. Естественно, я вылетел из седла, и в голове всё помутилось. После чего пришла новая мыслишка: сейчас меня начнут бить, причём, скорее всего, ногами, это в лучшем случае. И я оказался прав.
Рыцари, которые словно не замечали, что рядом, всего в паре десятков шагов, идёт схватка двух необычных существ, налетели на меня толпой, и на моё прикрытое кольчугой и шлемом бренное тело посыпался град ударов. Ногами, руками и какими-то тупыми предметами меня молотили, где только можно, а я не мог подняться, только сжался в позе эмбриона и сквозь мельтешение закованных в доспехи рыцарских тел иногда выхватывал ход боя между демонами. Вот Бернар, или кто он там на самом деле, располосовал Змиулану морду, а тот в свою очередь ударил его хвостом по ногам и сбил наземь. Затем слуга тёмных вцепился змею в тело, а тот вонзил в него свои клыки. Два сверхсущества сцепились в мёртвой хватке, а потом снова обзор закрыли крестоносцы, и я прислушался к их возгласам.
– Расчленить его за то, что он попытался убить аббата Клерво! – закричал один.
– Сжечь язычника! – вторил ему другой.
– Некогда развлекаться! – воскликнул третий. – Насадить сволочь на клинок!
Глядя на мир лишь одним правым глазом, я увидел, что надо мной поднялся прямой рыцарский меч. Смерть вновь близка. Губы мне разбили всмятку, нос свернули набок, тело не слушалось, во рту было полно крови, которая стекала в глотку, а ноги будто отнялись. В голове пусто, а на душе почему-то очень спокойно. Пожил хорошо, память о себе оставил, потомки есть, и моё имя, если Венедия устоит, останется в веках и будет овеяно славой. В общем, можно и помирать, коль иных вариантов нет.
Однако за спинами рыцарей раздался уверенный голос:
– Король желает видеть пленника! Сюда его!
С ворчанием рыцари расступились, а пара здоровяков подхватила меня под руки и поволокла к государю Священной Римской империи. Но о чём со мной хотел поговорить Конрад Третий, я так и не узнал. Змиулан, которого я вновь смог разглядеть, когда меня приподняли, обвил туловище Бернара кольцами, и тот захрипел. Звуки он издавал громкие, но его никто не слышал. Воины занимали оборону вокруг холма, король наблюдал за битвой, а гонцы мчались к отрядам, которые следовало собрать в кучу. Для них ничего странного и сверхъестественного не происходило, а я всё видел. И когда Змиулан, подобно питону, стиснул голову своей жертвы и, рванув её на себя, сорвал башку вражеского демона с плеч, а затем выдохнул: «Свободен!», я понял, что сейчас произойдёт нечто весьма неприятное.
– Берегись! – выкрикнул я и заслонился от схватки демонов телом конвоира слева.
Рыцари на мгновение застыли, видать, не осознали, кто их остерёг. И в этот момент окрестности озарились ослепительно яркой вспышкой, словно взорвалась мощная световая бомба. Потом пришла взрывная волна, и меня вместе с германцами отшвырнуло с вершины холма куда-то вниз.
Полёт. Я летел и был лёгким, словно пушинка. Конвоиры отцепились и отстали, и мне казалось, что я птица. Бред, конечно. Но это и понятно. Ведь по голове меня лупили сильно и от души. А потом я приземлился, и мой разум выключился…
Эпилог
Рарог. Зима 6656 от С. М. З. Х.
Следуя во главе моей эскадры, единственный корабль с полностью укомплектованным и боеготовым экипажем, драккар «Каратель», вошёл в бухту Факсе. Через пару часов мы окажемся в Рароге, и я увижу своих родных. Будут слёзы и радость встречи. Для воинов накроют столы, а вдовы станут оплакивать погибших мужей. В храме моего небесного покровителя Яровита я вместе с соседями Громобоем и Вартиславом, которые идут следом, принесу благодарственную жертву. А затем выпью вместе с боевыми товарищами хмельного мёду за наше возвращение и за тех, кто погиб. Потом постепенно жизнь войдёт в мирное русло и некоторое время будет катиться по колее. День за днём, седмица за седмицей, месяц за месяцем.
