– Хотите себя разукрасить? Волков, ваше отношение к себе слишком наивно. Садитесь, не маячьте. За нами наблюдают, не вынуждайте моих коллег нервничать.
– Миссия меня боится? Я… действительно опасен? Я настолько изменился?
– Вы уверены, что вам это нужно узнать прямо сейчас? – Ксена посмотрела на потолок, туда, где работала одна из камер. – Перечислить все ваши способности – это то же самое, что описать все формы теплого воска. Бессмысленное занятие. Понять, что вы собой представляете, я смогу лишь после того, как будет найден предел ваших возможностей. Несомненно, он есть и у вас, но пока мы его не нашли. – Она взглянула Андрею в глаза. – Желаете конкретики? Пожалуйста. Абсолютная сопротивляемость всем известным вирусам. Фантастическая способность к регенерации. Все это слова, да? Хорошо, вот вам пример. Во сне, когда обменные процессы замедляются, вы можете обходиться без легочного дыхания.
– Чего?
– Не дышать, Волков. Ни носом, ни ртом. Покровное дыхание присуще всем людям, но оно не заменяет основного. У людей. А вы при достаточной концентрации кислорода умеете дышать кожей. Как насекомое. Совсем без кислорода вы обходиться не можете – это и есть одна из искомых границ. И значит, один способ лишить вас жизни нам уже известен, – заключила Ксена.
– Как насекомое… – прошептал Андрей.
– Вы не рады?
– Я?!
– Вдумайтесь: это не уродство, это благо. Дополнительная степень свободы.
– А-а… другие степени… свободы, – с трудом выговорил Андрей. – Они такие же?
– Какие?
– Не человеческие.
Ксена пожала плечами:
– Они все нацелены на повышение вашей выживаемости, я предупреждала.
– Насекомое! – с ужасом повторил Андрей.
– Покровного дыхания вам хватает только во сне, – сказала она. – Попробуйте не дышать сейчас, и вы убедитесь, что это невозможно. Хотя продержаться без кислорода вы способны дольше, чем кто-либо из людей.
– Я стану отличным ныряльщиком, – кисло улыбнулся он.
– Не только. Пловец из вас тоже был бы… – Ксена запнулась и поправила волосы. – В прошлый раз вы спрашивали о своих снах.
– Меняете тему? Тонко, – с сарказмом сказал Андрей. – Вы упорно называете меня человеком, и я уже понял, что это не случайно.
– Вы и есть человек. Сфера нас переиграла.
– То, что мне грезится, – правда?
– В некоторой степени. Разговора, который прокручивается в ваших снах, скорее всего не было. Это лишь интерпретация. Вы на сознательном уровне осваиваете некую мнемопрограмму, принудительно внедренную в вашу память. Сновидения, которые вас посещают, можно сравнить с кругами на воде: это видимая реакция на брошенный и уже скрывшийся под поверхностью камень.
– Скажи-ите, какая поэтика, – пробормотал Андрей.
– Мы тоже прошли курс погружения, иначе я не знала бы русского языка. Но наши программы помогают нам ориентироваться на Земле, и не более. А ваша – управляет. Управляла раньше, – поправилась Ксена. – На Сфере далеко продвинулись в мнемокодировании, и я, признаться, ожидала чего-то подобного… но я не рассчитывала, что ваш курс будет настолько глубок. И уж конечно я не думала, что они это сделают с гражданином Земли. Взять обычного человека и внушить ему, что он солдат Сферы, живущий под легендой… поменять местами воспоминания подлинные и наведенные… заставить его верить, что он сражается за свою родину, в то время, как он не знает ни одного географического названия.
Андрей растерянно пожевал губами.
– Ни одного, – подтвердил он. – Зато теперь Данциг и Шиашир перестали быть для меня пустыми звуками.
– Паром «Данциг» потопили вы, и это реальность. Мотивы суду почти безразличны, но вы действовали неосознанно, в тот момент вы не принадлежали себе. Формально вы убийца, но я склонна считать, что ваша совесть чиста. Если для вас это имеет какое-то значение.
– Между прочим, пять лет я уже отсидел. Кто бы ни околачивался в одиночке «Каменного Чертога» – я, или не совсем я, или даже совсем не я… – Андрей покачал головой. – Все это так далеко… Не знаю, хватит ли мне жизни, чтобы разобраться в себе до конца.
– Боюсь, столько времени у вас нет, – осторожно произнесла Ксена. – Мне хотелось бы знать, какие чувства вы испытываете к Сфере сейчас.
– Ах вот оно что! Ойо! – Андрей вскочил, раскинул руки и пошел по каюте вприсядку. Простынь при этом распахнулась, но ему было наплевать. – Мотивация от противного, да? – спросил он, останавливаясь. – Смотри, мол, Андрюха, что за гниды населяют Сферу. А мы не такие! Поэтому давай-ка, дружок, в наш теплый кружок, как говорили на пересылке всякие маргинальные личности.
– Вы имеете в виду тех, кто спит под нарами?
– Какая поразительная осведомленность!
– Степень моего погружения в вашу среду довольно высока, иначе я не могла бы адекватно воспринимать ни вас, ни ваш мир, – спокойно ответила Ксена. Матросские танцы ее нисколько не впечатлили. – Я повторяю, Волков: то, что сделали с вами представители Сферы, на мой взгляд гораздо хуже физического насилия. Они надругались над вашим сознанием. Вывернули вашу личность наизнанку, заставили ее служить слепо и рефлекторно, как мышцу, не обладающую собственной волей. Если вы помните первую встречу со Стивом, то условия вашего выбора тоже были жесткими. Разумеется. Но самого выбора мы у вас не отнимали. Вы могли вернуться в камеру. Понимаете? Вы могли вернуться в свою камеру, – медленно и внятно повторила Ксена. – И мы бы не стали применять к вам физическую силу. А посланец Сферы, занимавшийся вашей подготовкой… Когда я говорю, что он вас изнасиловал, это не кажется мне преувеличением.
– Ну а вы что сделали?! Не со мной лично, а со всей планетой. Вы мою родину изнасиловали. Миссия поставила на колени не отдельного человека, а всю Землю. И этого забыть нельзя.
– Но у нас нет другого выхода.
– А ни у кого нет! – взорвался Андрей. – Ни у вас, ни у Сферы, ни у старого кретина Кастеля. Ни у кого нет выхода, у всех только входы, мать вашу!
– Это значит, что вы оправдываете Сферу в ее действиях?
– Это значит, – Андрей понизил голос, – что я ненавижу любых гадов, независимо от их места проживания и температуры тела. И Колыбель, и Сферу. Ненавижу вас поровну. Вы одинаково виноваты в том, что решаете свои проблемы здесь, на Земле. Убейте друг друга и сдохните сами, это ваше право. Но при чем тут мы? Мы дали вам жизнь, обоим вашим мирам. Вы распорядились ею, как сумели.
– Отличная речь, Волков. – Все это время Ксена не шевелилась, лишь следила взглядом за его нервными передвижениями. – Пафос убедительней логики. На Земле, – уточнила она. – Но если оставить в покое барабаны и горны, то какое зло мы принесли вашей планете? Лекарства от шести неизлечимых заболеваний.
– Унижение!
– В этом вы всегда преуспевали и сами. И я просила обойтись без манифестов. Ну что же вы? Продолжайте перечислять. Нечего? Скажу больше: мы настолько бережно относимся к вашей среде, что лет через сто, а может, и раньше, Миссия превратится в легенду. На Земле не останется никаких доказательств нашего присутствия. Кварцевую плиту в пустыне мы разрушим, а других следов нет. Наши медикаменты?.. Вы удивитесь, насколько быстро у них найдутся местные «разработчики». Миссию забудут не сразу, но уже очень скоро наш визит обрастет таким количеством фантазий, что трезвый человек не сможет воспринимать это всерьез. Мы превратимся в вымышленных героев. Вы ведь прошли курс, вы знаете, что такое история и что такое память поколений.
