– Я не убивал Мейстера, – сказал Андрей.
– Ну да-а! Адвокатишка сам убился! «Задушила совесть», как эти пишут!
– Совесть у него вряд ли была. Уж точно не в таком количестве. Не в смертельном.
– Со-овесть!.. Трос его задушил, а не совесть. Классная веревка! Нейлоновая, скользкая, ее и мылить не нужно было. Правда, Андрюх? – вкрадчиво спросил Николай. – И откуда у судебной крысы тросик-то взялся? Может, Иван Адольфыч такелажником подрабатывал? Ему как раз пять рублей до миллиона не хватало. – Он резко умолк и достал из плаща жужжащую трубку. – Ну!.. Что?.. Что?! Ну… спасибо тебе, капитан. Да. Копай дальше.
Канунников придвинул кресло к столу и, усевшись, вытащил из-за пазухи литровую бутылку перцовки.
– Нашли чек в мусоре, – сообщил он. – Супермаркет на Смоленской. Трос куплен вчера в десять утра. Кассирша подтвердила: это был Мейстер. Приобрел сам, за день до смерти. – Майор хмуро взглянул на Андрея. – Стаканы несешь, нет?! Так зачем ты к нему таскался?
– Как будто не знаешь.
– Знать-то знаю. – Канунников кинул на стол сигареты. – Понять не могу!
Андрей вернулся с двумя рюмками и пакетом апельсинового сока.
– Хочу кое-что выяснить, – сказал он.
– Чего тут выяснять? Ты Волков Андрей Алексеевич, у тебя новый паспорт и новая морда. И это дело уже не твое.
– Мое, – возразил он. – Потому что пять лет на Шиашире провел я, а не кто-то другой. И сейчас у меня все могло быть иначе. Это не мой крест, на меня его взвалили по ошибке. Ошибки надо исправлять. Кто ведет расследование?
– Конечно, не мы, – ответил Канунников, наливая. – Какой-то «важняк» с Петровки. Если экспертиза установит, что Мейстер самолично вздернулся, дело спихнут вниз.
– Экспертиза установит, – кивнул Андрей.
– Спихнут, да не закроют! У адвоката работала система безопасности. Дешевая и старая, писала кое-как. С помехами и без звука. Но – писала. С двух камер в холле.
Андрей посмотрел на рюмку и опрокинул ее в себя.
– Показывай.
– Ох ты какой! – возмутился майор. – А погоны генеральские на жопу тебе не пришить?
Сходив за терминалом, Андрей раскрыл его перед Канунниковым.
– Давай, Коля. Что у вас за кино?
Тот, вздохнув, положил рядом телефон и потыкал в кнопки. Блок с трубкой законнектились и пискнули на разные голоса.
– Кино немое. – Канунников принялся что-то набирать на клавиатуре. – Мейстер был жмот и лентяй. Камеры все время отключались. То одна, то вторая, а то и обе сразу. С такой системой его могли убить прямо на глазах у дежурного. Дубина, – подытожил Николай.
Экран разделился на два окошка: в каждом был холл, снятый с противоположных сторон. Иван Адольфович, в шелковом халате и в сеточке для укладки волос, смотрел выступление Президента – в обоих кадрах, слева и справа.
– Вот сейчас ты звонишь в дверь, – прокомментировал Канунников.
– Я не звонил, я постучался.
– Да?.. Ну я же говорю, звука нет.
Мейстер неохотно встал, спрятал сетку в карман и куда-то пошел. В левом окне он исчез, в правом интерьер сдвинулся так, что дверь оказалась ровно по центру. Адвокат потянулся к замку.
– Счастливое совпадение, – процедил майор.
Как только дверь приоткрылась, в окне замельтешили цветные точки.
– Вырубило камеру. Теперь смотри на вторую.
Через несколько секунд в левом окошке возникла такая же рябь.
– О чем вы с ним толковали? – спросил Николай.
– Пускать не хотел. Посылал к секретарю.
– Естественно. Смотри внимательней, – сказал он.
Вторая камера включилась и сразу дала чистую картинку: Мейстер, опираясь на вазу, поднимается с колена.
– Он как будто и не падал, – заметил Канунников. – Вроде нагнулся, а потом выпрямился. Но если учесть, что это уже у другой стены…
– Я и не отрицаю, – буркнул Андрей.
– Чем и куда?
– Ногой по харе.
– Отлично. Теперь правое окно.
Едва Николай это сказал, как заработала первая камера. Возле двери уже было пусто. Панорама поехала обратно и вновь пропала. В левом окошке по-прежнему был только Мейстер.
– «Кто вас послал?» – проговорил за него Канунников.
– Ты читаешь по губам? – удивился Андрей.
– Ничего сложного. Что ты ему ответил?
– Сказал, что мы уже встречались.
– Очень умно!
Адвокат на экране озадаченно почесался.
– «Я вас не помню», – продолжил комментировать Канунников. – «Я много дел проиграл. Некоторые дела я выигрывал. В доме наличных нет, и на счету тоже. В этом году я погасил остаток кредита за квартиру». Ты что, деньги с него требовал?! «Поздравляю»… С чем он тебя поздравлял? «Прошение удовлетворили? Вы же на свободе». Вот это самое непонятное место. Я тебя по-хорошему спрашиваю: кем ты ему представился?
– Бывшим клиентом, кем же еще.
– Каким клиентом? – с нажимом произнес майор.
– Да у него их много было. Он всех не помнит.
Левая картинка снова пропала. Одновременно появилась правая, но Мейстер на ней стоял вполоборота. Что он говорит, разобрать было невозможно.
– Холл не прямоугольный, – заметил Николай. – Двух камер для такого помещения недостаточно. Остается мертвая зона. Метра три, примерно.
– Там еще репродукция висит идиотская, – подтвердил Андрей.
– Рядом с ней ты и прятался?
– Я не прятался.
– Разве я сказал «прятался»?
– Да, именно так ты и сказал.
– Ну не-ет! Все вышло случайно, – с издевкой произнес Канунников. – Провел полчаса под камерами и ни разу не попал в кадр.
– Ни разу? – переспросил Андрей.
Майор вздохнул и налил по рюмке.
– Как ты думаешь, если бы у полиции была твоя рожа, где бы ты сейчас был сам? Так что следующий тост – за неисправную систему слежения. – Он подмигнул и выпил. – И вот такой фиговины на записи минут пять. Ничего не видно. О чем хоть трепались-то?
– О погоде, в основном.
– Понимаю. Скоро опять провал будет, обе камеры сразу. Ты, наверно, от картины отошел? Точно, отошел. Потому что после этого адвокат окажется в кресле. Опять ногой в харю?
– В пузо. Коленом.
– Не смертельно. Зато теперь мы его слышим. «Так бы сразу и сказали. Ясно, проблема в уликах». – Майор вновь принялся читать по губам. – «Ясно, ясно». Гм, все ему ясно. Надо же, какой молодец! «Но при чем тут я? Это следственная группа. Даже не она, а экспертный отдел, спецы», – закончил он монотонно. – О как. Спецы. Н-да…
