Мать, в своей обычной мягкой манере, на что-то сетовала. «Я миллион раз просила…» – говорила она, а отец сдержанно отвечал: «Прости, дорогая», а может: «Да сделаю я, сказал же». Кот Эбби деловито спустился по лестнице, вспрыгнул на кресло, свернулся клубком и возмущенно фыркнул, словно бы от обиды.
Что-то в комнате – ее небольшой размер, переизбыток мебели или освещение, тусклое по сравнению с солнечной улицей, – сейчас угнетало Эбби, и ей вдруг страстно захотелось уехать. Хотя она вообще-то любила свой дом. И семью тоже. Прямо не могла дождаться окончания первого курса, чтобы вернуться туда, где ее холят, лелеют, считают умницей, восхищаются ею. Но с самого начала лета она маялась. Отец плоско шутил и сам громче всех смеялся: «Хо! Хо!» – широко раскрывая рот; мать постоянно напевала под нос отрывки какого-нибудь гимна, тихо-тихо, и всего пару нот, после чего гимн, видимо, бесшумно играл у нее в голове, а через несколько мгновений вырывалась новая мини-порция. Неужели всегда так было? Эбби стало бы веселее, окажись здесь ее брат, но он сейчас работал спасателем в бойскаутском лагере в Пенсильвании.
А вот и Дэн! Его двухцветный «бьюик», белосиний, снизил скорость у знака «Стоп» на углу, уже слышалось звучание его радио. Она схватила сумочку и, рванув сетчатую дверь, пулей вылетела на улицу, чтобы к тому времени, как он встанет во втором ряду у прачечных автоматов напротив, уже сбегать по боковой лестнице дома, тогда ему не придется сигналить. Его рука свешивалась из окна машины – загорелая, приятно мускулистая и, знала Эбби, вся в золотистых волосках. Он смотрел на нее, но выражения на лице было не разглядеть: их разделяли ползущие мимо автомобили. Внезапно тут образовалась чуть ли не пробка, словно присутствие Дэна оживило район. Она подождала, пока одна из машин обогнет «бьюик», – водитель артистично продемонстрировал свое недовольство – и бросилась через дорогу. Другой водитель, резко затормозив, бибикнул. Эбби обошла «бьюик» спереди, открыла пассажирскую дверь и быстро села, взметнув юбкой. По радио грохотал «Джонни Би Гуд». Чак Берри. Она положила сумочку на сиденье между ними и посмотрела Дэну в глаза.
Он бросил окурок в окно и сказал:
– Ну привет.
– Ну привет.
Вчера вечером они не могли оторваться друг от друга, но сегодня разыгрывали невозмутимость.
Он переключил передачу и поехал, левая рука по-прежнему свисала из окна, а правое запястье небрежно лежало на руле.
– Ты как будто еще не проснулся, – заметила Эбби.
Впрочем, он выглядел так всегда. Глаза прищурены, непонятно даже, какого они цвета; светлые, слишком длинные волосы падают на лицо.
– Лучше бы спал, – бросил он. – Меньше всего хотелось вставать в воскресенье по будильнику.
– Ты все равно молодец, что согласился.
– Не то чтобы молодец – деньги нужны.
– Так они тебе платят?
– А по-твоему, я по доброте душевной вскочил ни свет ни заря?
На самом деле ему просто нравилось изображать из себя крутого. Они с Редом давно дружили, и Эбби не сомневалась, что Дэн рад помочь. Хотя денег ему, возможно, и правда не хватает, несколько недель назад его уволили с работы. Семья у Дэна богатая – во всяком случае, богаче, чем у нее, – но в последнее время он водит ее по недорогим местам.
Они ели гамбургеры там, где не надо выходить из машины, сидели с друзьями в гостиной чьих-нибудь родителей, смотрели кино. Дэна устраивало все, но особенно он любил вестерны и глупые ужастики, которые его смешили. Эбби, правда, такое времяпрепровождение нравилось не слишком: в кинотеатрах не поговоришь. Может, предложить самой за себя платить? Но то немногое, что она получает на летней работе, всего лишь прибавка к ее стипендии. А потом, вдруг он обидится? Она уже поняла, что Дэн вспыльчив.
Они выехали из Хэмпдена. Застройка пошла уже не такая плотная, газоны шире, зеленее. Дэн пробормотал:
– Да, забыл, ты же не в курсе. Отец дал мне пинка под зад.
– Пинка?
– Вышвырнул из дома.
– О боже!
– Я живу у двоюродного брата. У него квартира на Сент-Пол.
Дэн не часто говорил о своей жизни. Эбби замерла. По радио зазвучало «Ах, что ли, ах, мисс Молли», и грубоватый, тягучий голос Дэна немного потерялся на фоне рулад Литл Ричарда.
– Мне в любом случае надо было съехать, – сказал Дэн. – Мы с папашей без конца ругались.
– По какому поводу?
Дэн снял темные очки с зеркальца на лобовом стекле и нацепил их на нос. Теперь Эбби вообще не видела его глаз.
– Ну, – изрекла она чуть погодя, – это случается между детьми и родителями.
В следующий раз она решилась заговорить, только когда они встали на светофоре на Роланд-авеню.
– А с чем ты сегодня будешь помогать? – спросила она.
– Нужно распилить дерево.
– Дерево?
– Вчера рабочие мистера Уитшенка его повалили, а мы должны распилить на части. Он хочет расчистить двор к свадьбе.
– Но свадьба же в церкви, а прием где-то в центре.
– Может, и так, но фотограф придет к ним домой.
– А-а, – протянула Эбби, все еще ничего не понимая.
– У мистера Уитшенка уже вся картинка в голове. Он нам все в подробностях расписал. Кто-кто, а он говорить умеет! Всю голову прожужжал. Так вот, он хочет две фотографии. На первой Меррик спускается по лестнице в свадебном платье, а подружки стоят полукругом в холле наверху. На второй она с букетом стоит на мощеной дорожке перед домом, а подружки позади нее клином. Фотограф должен снимать с улицы широкоугольным объективом, чтобы вошел дом целиком, но тюльпанное дерево чуточку загораживало подружек невесты, поэтому его спилили.
– Спилили здоровое дерево ради фотографий?
– Мистер Уитшенк говорит, что оно уже умирало.
– Хм.
– Меррик с подружками придется одеться еще на рассвете в день свадьбы, потому что на эти две фотографии уйдет уйма времени, – сказал Дэн. – Миссис Уитшенк боится, что из-за всего этого Меррик опоздает на собственную свадьбу.
– А юбки в пол! Они же соберут все листья и веточки.
– Мистер Уитшенк утверждает, что нет. Он собирается положить белый ковер по всей дорожке и еще ковры по бокам около дома для подружек невесты.
Эбби смотрела на Дэна, раскрыв рот. За темными очками нельзя было понять, что он обо всем этом думает.
– Удивляюсь, как это Меррик согласилась, – произнесла она.
– Ну ты же знаешь мистера Уитшенка, – ответил Дэн.
Эбби совершенно не знала мистера Уитшенка. Миссис Уитшенк, вот кто ей нравился. Впрочем, у нее создалось впечатление, что он человек, с которым не поспоришь.
Они миновали церковь, где через шесть дней должна была состояться свадьба. К ней группками направлялись люди – то ли в воскресную школу, то ли на раннюю службу. Женщины и девочки были в платьях пастельных тонов, в шляпках с цветами и белых перчатках, мальчики и мужчины – в костюмах. Эбби поискала взглядом Меррик, но не увидела. К этой же церкви принадлежал и Дэн, но никогда не посещал ее.
