– Да, – тихо и мелодично отозвалась Нора – первое ее слово с момента приезда.
– Кровать, к сожалению, еще не привезли, – продолжала Эбби, – доставят только во вторник. А пока, боюсь, вам придется довольствоваться двумя односпальными.
Нора опять улыбнулась, подошла к письменному столу и положила на него записную книжку.
– На ужин будет жареная курица, – изрекла она.
Ред переспросил:
– Что?
И Эбби громко повторила:
– Жареная курица. – А затем уже тише добавила: – Мы любим курицу, но тебе вовсе необязательно для нас готовить.
– Я люблю готовить, – ответила Нора.
– Тогда пусть Ред сходит за продуктами?
– Дуглас привезет продукты на грузовике.
Дуглас – в смысле Стем. Но настоящим именем его в семье не называли с двух лет, поэтому в первую секунду никто не мог сообразить, о ком речь, хотя они и понимали, что Норе приятно называть мужа «как взрослого».
Когда Нора и Стем объявили, что собираются пожениться, Эбби робко спросила:
– Прошу прощения, но хочешь ли ты, чтобы… Дуглас перешел в твою церковь?
Они только и знали о Норе, что та принадлежит к фундаменталистской конфессии и что религия играет в ее жизни очень серьезную роль. Однако Нора ответила:
– О нет. Я не верю в переменную евангели-зацию.
Эбби позже передала своим дочерям:
– Она не верит в «переменную евангелизацию».
Из-за этого Нору долго считали недалекой, хотя до рождения детей она и занимала вполне ответственную должность – медсестры во врачебном кабинете. И время от времени отпускала пугающе глубокомысленные замечания. Или это выходило случайно? Нора оставалась для них загадкой. Может, теперь, живя вместе, они поймут наконец, какая она на самом деле?
Ред и Эбби оставили ее наверху разбираться с детьми, которые молотили друг друга подушками, а Хайди, взбалмошная колли, прыгала вокруг и отчаянно гавкала. Уитшенки-старшие спустились в гостиную. Делать было ничего не нужно, и они просто сели, сложив на коленях руки, и воззрились друг на друга. Эбби сказала:
– Что же, так до конца дней и проживем?
Ред не понял:
– Чего?
– Ничего, – ответила Эбби.
Стем и Хью, муж Джинни, подъехали на грузовике к задней двери, и все, даже дети и Эбби, пошли разгружать вещи. Нора же, приняв от Стема первое, что он внес, – сумку-холодильник с продуктами, достала лежавший поверх всего фартук фасона сороковых годов. Матери Реда и Эбби носили такие – ситцевые, в цветочек, с нагрудником на лямках, застегивающихся на шее сзади. Нора надела его и начала готовить.
За ужином очень много говорили о том, как же им разместиться. Эбби все предлагала поселить кого-то из мальчиков в ее кабинете.
– Может, Пити, он старший? – говорила она. – Или Сэмми, раз он младший?
– Или меня, раз я средний, – завопил Томми.
– Не волнуйся, мама, – сказал Стем. – Они и дома жили в одной комнате. Привыкли.
– Уж не знаю почему, – заметила Эбби, – но последние несколько лет дом вечно кажется не того размера. Когда мы с отцом одни, он слишком большой, а когда вы все приезжаете в гости, слишком маленький.
– Все будет нормально, – успокоил Стем.
– Это вы о собаке? – спросил Ред.
– Собаке?
– Не представляю себе двух собак на одной территории.
– Что ты, Ред, они прекрасно уживутся, – заверила Эбби, – ведь Клэренс просто ягненок, ты же знаешь.
– Что-что?
– Клэренс сейчас валяется на моей кровати, – объявил Пити, – а Хайди – на кровати Сэмми.
Ред перебил Пити, возможно не поняв, что тот вообще что-то говорит:
– Мой отец был против собак в доме. Они для дома настоящая чума и дерево портят. Отец выставил бы эту парочку во двор. Ему бы и не понять, на кой они сдались, если от них нет пользы.
Взрослые слышали это уже столько раз, что не потрудились ответить, но Пити возразил:
– От Хайди есть польза! Она нас веселит.
– Лучше б овец пасла, – проворчал Ред.
– Ой, а можно мы заведем овец, дедушка? Можно?
– Курица превосходная, – сказала Эбби Норе.
– Спасибо.
– Ред, правда, курица превосходная?
– А то! Я уже съел два куска и подумываю о третьем.
– Куда тебе три? Сплошной холестерин!
В кухне зазвонил телефон.
– Батюшки, кто это может быть? – всполошилась Эбби.
– Есть только один способ узнать, – съязвил Ред.
– Я не стану отвечать. Все нормальные люди знают, что сейчас время ужина, – заявила Эбби, но сама уже отодвигала стул и вставала из-за стола.
Ей всегда казалось, что кто-то непременно сейчас в ней нуждается. Она бросилась на кухню, по пути чуть не задвинув парочку своих внуков под стол.
– Да? – услышали все. – Ой, привет, Денни!
Стем и Ред повернули головы. Нора положила горку шпината на тарелку Сэмми, который скривился от отвращения.
– Нет, никто не думал… Что? Ой, ну что за глупости. Никто не знал…
– Что на десерт? – поинтересовался Томми у мамы.
Стем шикнул на него:
– Ш-ш-ш, бабушка разговаривает.
– Черничный пирог, – сказала Нора.
– Вкуснятина!
– Да, конечно, мы бы… – бормотала Эбби. Последовала пауза. – А вот это неправда, Денни! Это попросту непра… Алло?
Через секунду раздался щелчок: Эбби положила трубку на рычаг телефона, висевшего на стене. И появилась в дверном проеме.
– Это Денни, – сообщила она всем, – он приезжает сегодня. В полпервого ночи. Говорит, чтобы мы оставили дверь незапертой, а он возьмет на вокзале такси.
– Ха! Вот и пусть, – бросил Ред. – Я в такое время вставать не намерен.
– Возможно, тебе все-таки стоило бы его встретить.
– Это еще почему?
– Я встречу, – предложил Стем.
– Нет, милый, лучше отец.
Все замолчали.
– Что там у него опять? – осведомился все же Ред.
– Опять? – повторила Эбби. – Нет, не то чтобы опять. Просто он не понимает, почему мы не попросили его пожить с нами.
Даже Нора посмотрела удивленно.
– Почему не попросили? – изумился Ред. – А он бы что, согласился?
– Говорит, что да. И что все равно сейчас приедет.
Эбби так и стояла в проеме, но сейчас вернулась на свое место и рухнула на стул, будто после утомительного путешествия.
