— Интригующе, — подозрительно заметила я.
— Поступлю в академию, там и разберусь! — решительно ответила сестрица.
Я задумчиво перевела взгляд и оглядела свою работу. Внизу надгробия оставался последний островок мха. Я подковырнула его и изумленно вскрикнула, а затем показала Тинаре на тот знак, который показался из-под мха.
Сестра подошла ближе и ахнула. Потом мы обе стали искать глазами матушку.
Она стояла на ступеньках склепа Мирисиниэль и смотрела на нас.
— Он темный! — крикнула я. — Почему вы не говорили нам, что прадедушка был темным?
Кузины замерли и посмотрели в нашу сторону. Тетушки прекратили работать и переглянулись.
— Обнаружила, — спокойно констатировала матушка.
— Почему вы молчали, что он был темным? — снова спросила я.
Кузины потихоньку подходили к нам и с любопытством рассматривали знак. Он был в форме перевернутого треугольника, перечеркнутого двумя косыми линиями. Именно так отмечали себя темные.
— Это было хорошей идеей, Лекана, привести их сюда и дать самим обнаружить этот символ, — проговорила тетя Ратея, глядя на маменьку.
— Верно. Они же хотели все узнать сами! — кивнула тетушка Ирана.
— Пора нам все обсудить, девочки, — только и произнесла родительница.
— Здесь? На кладбище? — возмутилась я.
— Чем это место хуже других? — прищурилась матушка. — Вы же в прошлый раз весьма мило побеседовали с госпожой ир Форено!
— Так она же мертвая, — захлопала глазами Тинара. — Где бы мы с ней еще смогли поговорить?
— Или вы предлагаете еще и прадедушку вызвать? — предположила Лисса.
Родительницы переглянулись и страдальчески возвели глаза к небу. Затем Ратея все-таки изволила ответить:
— Нет. Вызывать мы никого не будем! Лучше в терем вернемся и там поговорим. Так что заканчивайте свою работу.
Хвала богам, в терем пешком идти не пришлось. Тетушка Ирана с помощью портала перебросила всех нас в Западное Крыло.
Для разговора собрались уже после обеда. Батюшка присутствовать отказался, сославшись на неотложные дела.
Для начала родительницы оглядели нас строгим взором, видимо, для того, чтобы добавить драматизма ситуации. Потом маменька со вздохом сказала:
— Задавайте вопросы, а мы будем отвечать. Так проще будет… Только не все сразу, — поспешила добавить она, заметив, как дружно мы приготовились говорить.
Мы переглянулись и решили, что задавать вопросы будем по старшинству, как и обычно.
Первой спросила Лиссандра:
— Вы знаете о пророчестве эльфов?
Родительницы переглянулись, и матушка ответила:
— О данном пророчестве еще Мирисиниэль знала. Это ей предстояло выйти замуж за наследника Миринора мир Корфуса и…
— Кого? — синхронно перебили мы.
— Вы слушайте и не перебивайте…
— Но ведь этот эльф… — начала Йена, но маменька ее прервала:
— Все помнят, кем он был, но пророчество не мы придумали. Его сочинили лучшие провидцы Сверкающего Дола в то время, когда Мирисиниэль только-только родилась.
— Но ведь тогда, — начала я, но тетя Ирана меня перебила:
— Так, девоньки, давайте, вы будете слушать молча, а мы расскажем все, что знаем сами.
Мы замолчали, хотя сказать хотелось много чего, а матушка продолжила:
— Мирисиниэль должна была выйти замуж за известного вам Белеринора, но по какой-то причине сбежала из-под венца. Сразу оговорюсь, что причин ее побега мы не знаем. Осведомлены только о том, что во время своего путешествия Мирисиниэль познакомилась с нашим предком Рейном ир Озароном. Они полюбили друг друга и поженились. Эльфам пришлось смириться с данным фактом, так как к моменту свадьбы Мирисиниэль уже была в положении…
Я очень удивилась и посмотрела на сестер: младшие смущенно хлопали глазами, Лисса восторженно внимала рассказу, а Йена глубокомысленно задумалась.
— Единственно, что огорчало эльфов, — между тем говорила маменька, — это то, что непокорная дочь Владыки наотрез отказалась вернуть украденный свадебный венец, который в пророчестве играет не последнюю роль. С того времени эльфы затаились и стали ждать, кого родит Мирисиниэль…
— Так вот почему Эльлинир был согласен жениться на Этель! — догадалась я.
— Видишь ли, Нилия, — родительница быстро переглянулась с тетушками и продолжила, — девицы нашего рода столько веков отвергали эльфов, а тут вдруг сами стали настаивать на свадьбе…
— Так, значит, настоял все-таки батюшка?
— Да. Видишь ли, Оршан не любит вспоминать, но когда-то он спас Владыке жизнь…
— Ой-ей! — выдохнула Тинара.
— Но об этом никому не говорите! — строго попросила маменька. — Ваш батюшка не любит говорить о таких вещах. Он и долг бы простил Владыке, если бы Этель не настаивала на свадьбе.
Я вздохнула. Кто же знал?!
— Вот если бы вы нам сразу обо всем рассказали! — фыркнула Лиссандра.
— А вас никто не просил геройствовать! Сидели бы в тереме, так уже Этель и эльф обручились бы! — ответила тетя Ирана.
Теперь вздохнули мы все.
— Ладно, забудем. Все равно уже ничего не изменить! — махнула рукой тетя Ратея. — Давай продолжим говорить о пророчестве.
— Да-да, — кивнула Йена. — Советник говорил, что девица мир Лоо’Эльтариус должна родить сына! Но наше семейство проклято! У нас только девочки рождаются!
Матушка и тетушки снова переглянулись, на сей раз досадливо.
Затем тетя Горана поведала:
— Это не совсем так…
— То есть Мелина была права и зачать сына может любая из нас, только при родах избранница эльфа умрет, — догадалась Лисса.
— Что еще вам наговорила эта колдунья? — недовольно поинтересовалась маменька.
— А это не так? — тут же спросила я.
— Так, — с неохотой кивнула родительница.
Тут же все старшие замолчали, видимо не желая сознаваться, а мы не отставали:
— Давайте рассказывайте уже!
— Обещали ведь!
— Мы ждем!
— Говорите уже, — приказным тоном произнесла тетушка Ратея, — а то ведь сами узнают!
— Так мы и собирались им все рассказать, только позднее, когда замуж соберутся, — поведала тетя Горана.
— Значит, расскажете сегодня!
— Хм, — задумалась матушка. — Как бы это все правильно объяснить?
— Да объясняй как есть! — отрезала Ратея.
Мы в ожидании смотрели на родительниц, и маменька изрекла:
