Когда уже наступила ночь, и все улеглись, Ясень и Тайя спустились во двор. Отошли подальше от дома, сели в траву и долго смотрели в небо.
– Ух, – сказала Тайя, – научил ты меня дурному. Увидела бы матушка, что я вот так часами гляжу на дурман-цветок, наверно, в обморок бы упала. Но, когда с тобой, мне не страшно, а сладко, аж дух захватывает. Только ты ведь теперь уедешь.
– Я вернусь, – сказал Ясень.
– Мне хочется в это верить. Но в груди что-то ноет, и будто холод, пустота ледяная…
– Перестань, – он прижал ее к себе. – Ничего со мной не случится. Мигом смотаюсь туда-обратно. Я, если честно, готов поспорить, что этот вельможа с нами никуда не поедет. Он же гордый. Надуется, как индюк, и скажет – а, идите вы псу под хвост. Ну мы с Хладом и пойдем. Ты от меня даже отдохнуть не успеешь.
Ясень не видел, но почувствовал, что она улыбается.
– Сам ты индюк. А лорд-арбитр – достойнейший человек. И умнее нас с тобой вместе взятых. Я очень надеюсь, что он согласится ехать. Охраняй его, понял?
– Ладно. Всех порублю, кто сунется.
– Вот это по-нашему.
Они долго молчали. Потом Тайя сказала:
– А я все равно буду каждую ночь на цветок смотреть. И просить его, чтобы ты вернулся. Он злой, но вдруг не откажет.
– Он не злой, – сказал Ясень. – Это только братья в храме вещают, что тьма его породила. Мол, она, тьма, желает ночью солнцем прикинуться, чтобы неокрепшие души к себе манить. И ради этого разгорается мертвым светом. По-моему, он никакой не мертвый. Иногда мне кажется, что оттуда, сверху, кто-то на меня смотрит. Только не злобный, а просто совсем другой. Смотрит и удивляется, какое мы дурачье – боимся на небо глянуть. Блеем как бараны – дурман, дурман…
Тайя хихикнула. Он смутился:
– Прости, я тебе уже двадцать раз про это рассказывал.
– Ничего, – сказала она, – мне нравится. Пусть будет двадцать первый раз. Напоследок.
3
К столице подъехали еще до полудня.
Сначала вдоль дороги тянулись бескрайние маисовые поля, курчавились апельсиновые и персиковые рощи. Деревеньки и хутора утопали в зелени. Потом стали попадаться загородные виллы – добротные, но без роскоши. Они принадлежали горожанам, у которых не хватило денег, чтобы поселиться прямо на побережье, рядом с аристократами. Далеко справа блеснула река – кораблики на ней отсюда казались крохотными. А впереди, наконец, раскинулся город.
Конечно, Ясень сразу узнал монументальный королевский дворец, многократно виденный на картинках. Да и без картинок догадаться было несложно. Белые с лиловым отливом башни окружали фиолетовый купол, по гладким бокам которого растекался солнечный свет. Страшно даже представить, сколько живого металла потребовалось, чтобы сотворить подобное чудо.
Ясень любовался и размышлял. Сейчас, когда Тайи больше не было рядом, он мог подумать спокойно и отрешенно. Чтобы понять и объяснить самому себе, как нужно действовать дальше.
Собственно, все сводилось к одному простому вопросу – с кем он, Ясень? С теми, кто нашел приют на Ледяном Столе, или с Драконами, которые хотят вернуть беглецов? За два года вопрос этот возникал у него не раз, но Ясень все время откладывал его на потом. И сейчас отложил бы, но уже не получится.
Беда в том, что он так до конца и не разобрался, что происходит на плоскогорье. То есть он видел все собственными глазами – и городок, и алхимическую лабораторию, и бронзовые трубы на колесах, которые плевались огнем. Ни единожды беседовал с бывшим атаманом разбойников, слушал его рассуждения о том, как мир поднимется из трясины. Убедился, что Первый – не сумасшедший, а человек, поставивший себе цель и обладающий умом и терпением, чтобы ее достичь.
Но что, если цель эта совсем не такая, как он вещает? И через пару лет, когда сотня огненных труб разнесет дворцовую стену, тот, кого раньше называли Угрем, сядет на фиолетовый трон, и все разговоры о переустройстве мира на этом благополучно забудутся? После чего начнется бесконечная бойня, потому что Древнейшие, естественно, не смирятся.
Впрочем, скорей всего, Ясень сгущал краски, и Угорь не намеревался проливать реки крови. Наверняка он замыслил нечто более хитрое, вот только конкретными планами делиться не хотел. И за два года ясности не прибавилось. Ясень давно бы плюнул и убрался с Ледяного Стола, если бы не живущая там девчонка с глазами как осеннее небо.
Да, у него есть Тайя. Так, может, просто забыть про Кристу-змеюку? Выполнить задание Первого, вернуться на плоскогорье и жить спокойно? Ясень ведь по сути ничего не обещал драконихе и клятв не давал.
С другой стороны, когда Криста на Берегу Творения сунула ему деньги, отказываться не стал. Значит, теперь вроде как в долгу. Но дело даже не в этом. Есть у него стойкое ощущение, что встречи с драконихой избежать не удастся. Нити их жизней переплелись, и Ясень столкнется с Кристой, даже если будет от нее прятаться. Так что лучше уж найти ее самому. Вот только, как рассказать про Ледяной Стол, чтобы не навредить Тайе?
Если подумать, все не так страшно. Само по себе место подъема на плоскогорье – не такой уж секрет. Лазутчики Драконов наверняка его обнаружили, но из-за руды не сумели попасть наверх. То есть Ясень может честно сказать, что поднялся там-то и там-то, а провел его проводник. И про сонное зелье скрывать не имеет смысла. Наоборот, пусть Древнейшие знают, что любая атака на плоскогорье обречена на провал. Потому что атаковать во сне невозможно.
Хм, получается, Ясень никого не предаст, но при этом и змею не обманет. И что же, она теперь снова предложит ему вступить в клан? Собственно, почему бы и нет. В этом случае можно даже переехать с Тайей в столицу – при условии, что Драконы гарантируют ее безопасность и защитят от Ястребов.
Да, вот теперь Ясень подобрался к сути проблемы. Тайя – единственная, кто его волнует по-настоящему. И если с ней все будет в порядке, то ему плевать, чем закончатся разборки между Древнейшими и Угрем. Друзей на плоскогорье он не завел, так что пусть грызутся сколько угодно. Правда, Тайя искренне верит Первому. И еще она ждет, что Ясень поможет опальному столичному лорду.
Что ж, пусть будет так. Решено. Для начала Ясень разыщет Кристу. Поговорит с ней и по возможности прояснит ситуацию со вступлением в клан. Старичок тем временем отнесет письмо своему бывшему господину. Придет ответ – тогда будем дальше думать. Неплохо бы еще вызнать – может, Криста тоже сочувствует лорду-арбитру? Его ведь вроде все Древнейшие уважают. Или лучше эту тему не трогать, чтобы не вызывать подозрений?
– Так, – нарушил молчание Хлад, – пора.
– Разделяемся?
– Да. Сейчас роща закончится, начинается город. Давай, ты первый, я за тобой.
На самом деле, конечно, в город можно было въехать и вместе. Вероятность того, что их задержат прямо тут, у ворот, была ничтожно мала – они обычные путники, никаких злодеяний в столице не совершали. Ясень тут вообще впервые. Но мало ли? Решили подстраховаться.
