- Сюда? - охранник растерянно взглянул на разведчика.
- Правда, след он потерял, - утешил Джонатан и тут же снова добавил дегтю: - Только, думаю, ненадолго. Но внешний периметр не твоя забота, Рустам. Ты, главное, подвал удержи. Ты код вводишь или медитируешь?!
- А? Да, сейчас! - спохватился завороженный рассказом Джонатана охранник. - Я все понял, Джонатан, сделаю в лучшем виде.
- Да уж постарайся. Сделай со своими бойцами хоть что-то полезное Цеху. А то куда-то не туда вас кренит в последние дни.
- Мы и раньше делали, что могли, - обиделся Рустам. - А насчет выбора методов и всяких там «кренов»… претензии к адвокату, разведка. Или сразу к мастеру. Он начальство, с него и спрос.
* * *
Мастер Чесноков покинул рабочую зону главного офиса Цеха ближе к полуночи, когда получил рапорт о том, что девица благополучно доставлена из подвалов Лубянки в подвалы Цеха.
О досадном инциденте с Тумановым мастер даже не вспомнил. Да, собственно, было бы о чем вспоминать! Ну, догадался этот умник о некоторых тайных нюансах поисковой операции, и что с того? В любви и на войне все средства хороши. Главное - результат. А он налицо: из четырех Хамелеонов двое убиты, один взят в плен, еще один на свободе, но уйти ему не светит. И какая разница, сколько пришлось принести жертв ради этого результата? А Туманов теперь все равно никуда не денется. Ну, поворчит немного, остынет, станет рассуждать здраво и признает, что идея придумать серийного убийцу и под этим прикрытием устроить облаву на Хамелеона была блестящей. Как иначе было перекрыть такую большую территорию? Всех членов Цеха не хватило бы и на четверть. Мастера (и в первую очередь Смотритель) ошиблись только в одном моменте - не стоило привлекать к делу конкретно Туманова. Но теперь поздно каяться, остается подождать, когда этот новобранец придет в себя и признает, что поспешил с жесткой критикой действий своих старших и более мудрых братьев. А не признает, что с того? Кто он такой, чтобы дорожить его оценками?
Чесноков чувствовал, что в его рассуждениях имеется изъян, но не понимал - какой? Нет, он не связан с моралью или этикой, что за вздор! Он связан с самим новобранцем. Но каким образом и что это за изъян, мастер никак не мог понять. Что-то в этом Туманове было не так. Сомневаться в его принадлежности к роду Вечных не приходилось, но какой-то секрет у этого сыщика все же имелся. Узнать бы его заранее, пока не стало поздно!
Мастер спустился на первый этаж и неторопливо пересек просторный холл.
«Для Вечного не бывает поздно, - бросив взгляд на зеркальную стену, подумал мастер. - Бывает либо в обозримом будущем, либо за горизонтом Вероятности. А поздно не бывает, не тот масштаб жизни».
Мастер, сам не понимая почему, замер у стеклянных дверей и вдруг резко развернулся. Уехать, не взглянув на загадочную пленницу, он не мог. Желание спуститься в подвал было сильнее мастера. Оно подавляло и разум, и волю, превращая мудрого и образованного человека в подчиненное инстинктам существо низшего порядка. Разница заключалось в одном - Чесноков отлично понимал, что происходит. Понимал, но ничего не мог с этим поделать. Инстинкт гнева распалял и лишал критичности мышления, действуя вдвое, а то и втрое эффективнее вожделения или пустынной жажды. Ноги сами принесли мастера к секретной лестнице, на каждой площадке которой дежурили вооруженные бойцы. Все, что смог сделать Чесноков, это изобразить на лице деловую озабоченность. Она должна была убедить подчиненных в том, что мастер явился только ради проверки безопасности.
Видимо, охрана так и подумала. Из пультовой комнаты выскочил дежурный помощник бригадира и коротко отрапортовал мастеру. Чесноков снисходительно кивнул и взглядом указал на лестницу.
- Покажи мне все, Рустам. Кто знает код замка?
- Только начальник караула, - Рустам тоже был возбужден и тоже тщательно это скрывал. - Я сам программировал замок и передам код сменщику, которого представит бригадир Островский.
- Верное решение, - одобрил Чесноков. - Веди.
Все без исключения бойцы охраны были напряжены, будто с минуты на минуту ожидали атаки превосходящих сил противника. И чем ближе к камере, тем напряженнее были их лица. Чесноков им даже посочувствовал. Неважно, насколько ты опытен и тверд характером. Когда вопят инстинкты, в первую очередь гнева и самосохранения, остаться хладнокровным чертовски трудно. У троих ребят, стоявших непосредственно перед бронированной дверью с маленьким зеленоватым окошком, лица были даже покрыты испариной.
- Как часто они меняются? - негромко спросил мастер у Рустама.
- Каждые два часа.
- Меняй через час, - приказал Чесноков. - Чтобы не умерли от перенапряжения.
В глазах у ближайшего охранника промелькнула благодарность, а вот у Рустама во взгляде появилась непонятная «черная» искорка. Сначала мастер не придал этому значения, но секундой позже до него вдруг дошло. Рустам отреагировал на упоминание о смерти. Почему так? Неизвестно. Вряд ли этот преуспевающий и вполне благополучный член Цеха - без пяти минут вице-бригадир - тоже устал от жизни, как погибший еще весной мастер Мирович. Совет тщательно скрывал обстоятельства того происшествия, но избранные знали, что мастер не оказал Хамелеону ни малейшего сопротивления. Более того, сам вложил в руки врагу оружие, от которого пожелал умереть. Рустаму недавно исполнилось двадцать пять, возраст не для усталости, но все равно достаточно опасный. Чесноков в таком возрасте и сам был склонен к переосмыслению ценностей и ревизии целей. И окажись тогда поблизости Хамелеон, кто знает, чем бы закончился этот «кризис взросления». Мастеру повезло, врагов в те времена извели под ноль, и почти два века вечные жили в относительном спокойствии, а когда Хамелеоны вновь появились на горизонте Реальности, Чеснокову стало не до глупостей, он получил звание бригадира-хранителя. Цех как раз запускал проект по созданию первых европейских банков, и у бригадиров-хранителей хватало дел.
«Рустама тоже следует занять чем-то конкретным, сочинительство провоцирует его на абстрактные размышления. Это мешает сосредоточиться. Но «пряник» чуть позже, сейчас «кнут». Пока пусть послужит в охране, вместе со всей бывшей командой Мартова. Формально они ни в чем не виноваты, ошибочные решения принимал адвокат, а они лишь выполняли его приказы, но все-таки к середине третьего тысячелетия жизни пора научиться думать самостоятельно. Хотя бы понимать, что может принести Цеху пользу, а что нет».
Мастер заглянул в окошечко и невольно сжал кулаки. Хрупкая девушка сидела на койке, поджав ноги и глядя перед собой. Она не нападала, не скалила зубки, даже не шевелилась, но все равно выглядела смертельно опасной. Чесноков за долгие века повидал немало Хамелеонов, среди них встречались и более невинные на первый взгляд создания разной степени зрелости, но впервые он видел врага в момент наступления Оптимума. Вероятно, еще два-три дня назад эта девушка была не опаснее любого смертного, но сейчас, буквально на глазах у мастера, она распускалась, как черный ядовитый цветок, который следовало немедленно вырвать с корнем и сжечь!
