Вся планета на тот момент была опутана целой сетью неизвестно кем созданных гиперпространственных порталов, и именно через них осуществлялась плановая эвакуация человечества. Да-да, именно эвакуация и именно через порталы. От какой страшной опасности бежали наши общие предки, Джонни мне сообщить так и не удосужился – видимо, не посчитал нужным. Или же просто не имел соответствующего допуска.
Общее количество «эвакуированных» составляло на начальном этапе чуть меньше пяти миллионов человек, а в течение последующих двух веков численность увеличилась примерно раз в десять. В основном, за счет естественного прироста, хотя и через порталы кое-кто еще продолжал прибывать. И все двести лет шел поиск. Поиск выхода из сложившейся ситуации – от выживания надо было переходить к развитию. В итоге – тут наша официальная история не врала – был найден всё тот же «газзон», положивший начало звездной экспансии. А когда все население Земли переместилось наконец на новые места жительства, пришел черед и порталов. Нет, их вовсе не забрали с собой в иные миры. Их просто уничтожили серией ядерных взрывов. Целенаправленно. Отрезав путь назад. Отгородившись от прошлого.
Предков я осуждать не стал. Думаю, они знали, что делали, когда отрекались от собственной памяти. Ведь, скорее всего, там, откуда они пришли, и впрямь таилась угроза. Да такая, что даже теперь о ней ничего не рассказывают, опасаясь, по всей видимости, массового психоза и потому храня информацию в закрытых архивах и, вероятно, в разрозненном виде.
Впрочем, возможно, я ошибаюсь, и всё не так страшно, как кажется. Увы, проверить это у меня возможности нет. Пока нет. Хотя кое-какие соображения имеются. Жаль только, что камушек-талисман потерялся, с ним было бы намного проще… домыслы свои проверять.
Глава 39. Всего лишь посредник
– Короче, вот как-то так всё и было, – подытожил Джонни, ставя на стол фужер.
– Что ж, интересная версия, – заметил я, присоединяя свой стакан к его стеклянному собрату. – Правдоподобная.
– Даже не сомневайся, – усмехнулся в ответ глиничанин, утирая салфеткой усы. – Всё чистая правда. И почти без купюр.
– Ладно. Будем считать это первым приближением к истине.
– Будем. Но давай всё же, дорогой друг Эндрю, вернемся к нашим баранам.
– Давай.
– Отлично! – Джонни вновь откинулся на спинку дивана, довольно потирая руки. – Итак, что мы имеем? А имеем мы, значицца, газзон. Газзончик, так сказать. Сверхважное и сверхдорогое топливо, без которого вся наша цивилизации может просто пойти псу под хвост. Так?
– Так, – согласился я, тоже принимая вольготную позу.
– А, значит, что?
– Что?
– А это значит, что тот, кто владеет газзоном, владеет миром. Или я в чем-то не прав?
Я поморщился.
– Да нет, Джо… о, пардон, Иван Семёнович. Тут ты нисколько не ошибаешься. Но вот лично мне все эти заморочки с мировым господством абсолютно по барабану. Мои интересы, как сам понимаешь, так далеко не простираются. И не надо тут гнать пургу про долг перед человечеством, про ценности всякие. Не надо. Мои планы гораздо скромнее.
– Понимаю, понимаю, – пробормотал «закусалец», несколько раз покивав для верности. – Во Властелины Вселенной ты не рвешься.
– Не рвусь, – подтвердил я.
– Но информацией, тем не менее, владеешь.
– Владею, – опять согласился я. – И не только информацией, но и…
– Но и технологией поиска, – закончил за меня глиничанин.
Я усмехнулся и, воздев вверх указательный палец, медленно покачал им из стороны в сторону:
– Не поиска, Семёныч. Не поиска. Производства!
После этих слов Джонни сложил на груди руки и замолчал. Надолго. Лицо глинийского шпиона приобрело странно-задумчивое выражение. Чувствовалось, что мозги его заработали в явно усиленном режиме, перерабатывая полученную информацию, сопоставляя, соотнося, прикидывая. Наконец, минуты через три, он «очнулся» и посмотрел на меня долгим оценивающим взглядом.
– И-и… сколько же ты хочешь за эту технологию? И насколько она, м-м, полна?
– А почему ты не спрашиваешь, откуда она мне известна? И почему я вообще решил ее, так сказать, «обнародовать»?
– Ну, тут никакой загадки нет, – пожал плечами мой оппонент. – У вас на Москонии за это дело, ну то есть за открытие нового месторождения кого только не наградили. На этом у вас целая куча народа неплохо так подкормилась. А вот первооткрывателя почему-то обошли. Так что обиделся он… скорее всего.
– Да, ты прав, действительно обошли. И обидели, – кивнул я, состроив грустную мину. – Там под себя всё подгреб «Газзонбром». А меня… – я устало махнул рукой, вроде бы как с досадой. – В общем, кинули меня. Внаглую. Хоть бы, блин, медальку какую завалящую дали. Или там премию… Даже соображения мои, и те – под сукно… Козлы, одним словом!
Выслушав мой полный «горечи» монолог, Джонни лишь руками развел, подтверждая факт столь вопиющей «несправедливости». А затем продолжил. Сочувственно:
– Да уж, кинули, так кинули. Но ничего, думаю, всё еще поправимо.
– Вряд ли, – покачал я головой, не выходя из «образа», горестно добавляя. – Там – вряд ли. Зато здесь…
«Закусалец» заинтересованно приподнял бровь.
– Зато здесь вполне может быть, – завершил я мной же начатую фразу. – Я, по крайней мере, очень на это надеюсь.
Во взгляде «Ивана Семёновича» промелькнула ирония. Однако ничего говорить он не стал, только слегка наклонил голову, демонстрируя интерес к поднятой теме. «Ну да, всем всё ясно, но правила есть правила – роли распределены, шоу должно продолжаться».
– Короче, так, Семёныч. Я человек хоть и небогатый, но гордый. И очень не люблю, когда об меня, грубо говоря, вытирают ноги. И потому…
Мистер Коннор вновь едва заметно кивнул, как бы соглашаясь со сказанным и «требуя продолжения банкета».
– И потому, – продолжил я, – очень хотелось бы компенсировать свое, хм, унижение. И не только в материальном, но и, так сказать, в моральном плане.
Секунды через три, видя, что дальше развивать мысль собеседник не собирается, Джонни придвинулся поближе к столу и, поправив ворот рубахи, произнес нарочито бесстрастным тоном:
– Ну что ж, желания твои вполне объяснимы и лично я не могу их не разделять. Но, честно говоря, хотелось бы знать, насколько они велики. И что означает «в моральном плане». Иначе…
Он снова развел руками, якобы с сожалением, давая тем самым понять, что ожидает несколько большей конкретики. Я мысленно ухмыльнулся. «Хочешь конкретики? Получи!»
– Пятьдесят миллионов секто и Гробелевская премия, – бросил я с деланным равнодушием в голосе. «Ну что? Съел? Посмотрим теперь, как ты будешь выкручиваться… дорогой друг Джонни».
