– Генерал в курсе дела?
– В какой-то мере. Роджерсу известно, что таковая программа есть – но, не более того. Её непосредственных участников здесь назначаю я.
– Последний вопрос, – искоса поглядываю на собеседника.
– Валяйте.
– Ваше настоящее звание?
– Полковник. Вы удовлетворены?
– Более чем. Я выбираю второй вариант.
Войдя в приемную, Лоренц делает успокаивающий жест секретарю генерала, и тот, кивнув, опускается на место, откуда только что вскочил. А не врет полковник – он персона влиятельная! Реакция секретаря Роджерса это показывает очень хорошо.
И уже взявшись за дверную ручку, «инженер» поворачивается ко мне.
– Я думал, вы спросите о своей собственной судьбе, Джон. Ошибся, признаю. Значит, наше с вами сотрудничество будет долгим и серьёзным – такие люди мне по душе!
Генерал принял меня хорошо, даже из-за стола вышел и руку пожал. Присутствие Лоренца, если и удивило его, то виду он не подал – указал нам обоим место и предложил сесть.
– Сэр, ввиду чрезвычайной важности произошедшего, я взял на себя смелость предварить рапорт майора его устным докладом, – сразу же взял быка за рога «инженер». – Прошу вас выслушать нас обоих и тогда уже принять решение о том, что должно быть отражено в письменном рапорте, а, что нет.
Роджерс кивает, согласен.
– Как вы знаете, сэр, – продолжает представитель фирмы. А может быть – «фирмы»? То есть, ЦРУ? Уж больно похоже…
Из его слов вырисовывается любопытная картина. Не секрет, что наше отставание от русских в области радиоэлектронной войны слишком уж вопиющее. Противник, если и не опережает нас на голову, то уж точно не идет плечом к плечу. О многих «фокусах», которые применяются русскими, мы можем только мечтать. Наши инженеры (не как Лоренц, а настоящие) только беспомощно разводят руками. Да и помимо чисто войсковых средств РЭБ есть задачи уже и почти глобального свойства. Все хорошо помнят, как ещё в 2008 году, захватив передвижные автомобильные комплексы в Батуми, русские разом лишили нас возможности построить отдельную систему топопривязки, не базирующуюся на стандартных сигналах Джи-Пи-Эс. Мало того, что прахом пошли многие месяцы подготовки к операции, так противник ещё и заполучил в руки самое новейшее оборудование! И уж совершенно точно, что их солдаты не разобрали захваченные комплексы на драгметаллы, что сделали бы не только в Диком поле, но и прямо во Львове, представься только им такая возможность.
Но в Пентагоне (а может быть, и ещё кое-где…) тоже сидят люди не бесталанные. Нужные выводы из сложившейся ситуации были сделаны.
Теперь понятно, почему так тщательно соблюдается запрет на мобильную связь на данных территориях! Ведь, присутствуй она здесь, пусть даже и в самом зачаточном виде, смысл проведения радиомонтажных работ сразу становился подозрительным. Да и иметь полностью подконтрольную только нам (и никому более) систему продвинутой сотовой связи – этот факт тоже много значил! Да, «Эшелон»
[4]
, разумеется, прослушивает всё… ну, почти всё… кое-что все-таки проходит и мимо его ушей. Как я теперь понимаю, будущее у проекта предусматривалось далеко идущее. Ограничиваться в будущем границами Дикого поля никто не собирался. А при нужде их ведь можно немного и раздвинуть… Поэтому, руками подконтрольных (и не совсем), атаманов все вышки сотовой связи, равно, как и вся её структура, на территории ими контролируемой, были отправлены в небытие. Вышки были распилены на металл, а аппаратные разобраны на запчасти. И перед войсками НАТО естественно встал вопрос обеспечения связи. Вот тут и появилась пресловутая фирма «Кайл и Моргенсен».
Конкурс был «честно» выигран, и нужная аппаратура начала устанавливаться в контрольных точках.
А помимо чисто связной техники, монтировалась заодно и техника РЭБ… ну и системы резервной топопривязки, раз уж выдалась такая возможность. И никакие усилия русских по выведению из строя системы спутниковой навигации, в случае обострения обстановки, отныне успеха не имели бы. «Бы» я говорю оттого, что в реальном противостоянии этого никто пока не испытывал. Но уверенность в этом имелась – и немалая!
Понятное дело, что вся эта работа была бы абсолютно невозможна без лояльности атаманов и атаманчиков. Именно поэтому и осуществлялась контролируемая поставка им боевой химии, подбрасывалось оружие и припасы, завозилось продовольствие. Люди, стоявшие у истоков проекта «Молот» никаких случайностей не хотели. Проще уж заранее прикормить злобного пса… чтобы в нужный момент он начал рвать именно того, на кого укажет хозяин. И пусть они сами считают себя гордыми и независимыми – Бог с ними! Могут мечтать и дальше. А вот стоит только перекрыть поставки… да, хоть и тех же боеприпасов, например… И просветление наступит очень быстро!
– Таким образом, сэр, подразделение майора Нефедоффа, пусть и ценою больших потерь, с честью выполнило поставленную задачу. Увы, но в таком бою потери неизбежны… – понурив голову, сокрушенно произносит Лоренц.
Вот это актер! Миллионами ворочать бы мог, реши посвятить свою жизнь кинематографу! Впрочем, может быть и ворочает… даже и без кино.
– Понимаю… – сочувственно кивает генерал. Он, действительно, во всё это верит?! Да, ну… быть того не может…
– Поэтому, сэр, я прошу ваших указаний на предмет того, что именно должно быть отражено в рапорте, а какие обстоятельства разумнее опустить.
– Я подумаю… – медленно произносит Роджерс. А взгляд его останавливается на мне. Генерал медленно прикрывает веки.
Он понял!
Понял… но ничего не сказал.
Да… слишком уж серьёзные люди стоят за всеми этими делишками. И генерал не хочет портить себе карьеру, ввязываясь с ними в противостояние. Что уж теперь мне-то выступать?
14
Дальнейшие события показали, что, по крайней мере на первых порах, Лоренц свои обещания исполняет безукоризненно. Все, обещанные моим людям льготы и выплаты последовали незамедлительно и без каких-либо возражений со стороны наших придирчивых финансистов. Обычно весьма требовательные ко всевозможным мелочам, они, казалось, были в одночасье подменены совсем другими людьми.
Окружающая действительность вновь повернулась ко мне неизведанной ранее стороной. Оказывается, помимо обыкновенных, чисто военных служб и подразделений, на базе имеется приличное число всевозможных чиновников, род занятий которых лишь с большой натяжкой можно отнести к военной службе. Нет, большинство из них так же, как и я, носит военную форму и имеет при себе оружие. Только вот называть их военнослужащими… я бы, наверное, не стал. По своей основной деятельности я как-то с ними раньше не пересекался, и столкнувшись с этим аспектом нашей здешней деятельности, был несколько озадачен. Такое количество всевозможных аналитических и исследовательских подразделений не было оправдано абсолютно ничем! Ну, ладо, те же «связисты» – с ними-то хоть всё понятно. Подразделения радиоэлектронной борьбы всегда являлись скопищем яйцеголовых умников, и их присутствие здесь в таком количестве было хотя бы объяснимо.
