Да, в Диком поле нет долговых тюрем, но это вовсе не значит, что долги взыскать невозможно. Платить в данном случае (если у жуликов не хватит собственных средств) будет местный атаман. А вот его-то никто и никак не ограничивает в мерах по взысканию долга с виновников этого безобразия…
И жулик спрыгнул на землю – до ограды оставалось всего каких-то двадцать метров!
Мина сработала после пятого шага.
Из шести человек, которые залезли на башню, наружу выбралось только двое…
А уже через несколько минут к забору подкатили машины старшего брата – тот поднял всю свою сотню.
Увы…
Младший брат остался лежать на опаленной взрывами земле.
И тогда с внешнего периметра ограды ударили гранатометы.
Вышка, несмотря на основательность конструкции, упала после четвертого попадания. Ещё раньше, пробив входную дверь, внутрь технического помещения влетела реактивная граната.
Внутри ожидаемо сработал ликвидационный заряд – аппаратура превратилась в обломки. Но гранатометы продолжали выбрасывать языки пламени.
– Они отошли к старому консервному заводу, – глухо говорит Григорий. – Забаррикадировались, выставили в окна пулеметы. Это здание, ещё во время «бардака» занимали наши отряды, и уже тогда оно было неплохо укреплено. Последнее время там никого не было, незачем… Но Олекса про него знал.
– Олекса? – вопросительно смотрю на него.
– Ну… это сотник. Старший брат. Он понимает, что просто так ему это не сойдёт.
– И что вы теперь собираетесь делать?
– Мы?! – удивленно смотрит на меня атаман.
– А кто же ещё? Это ваши люди, пан атаман! Вот и призывайте их к порядку!
Судя по карте, единственная дорога, по которой можно проехать к башне, проходит в простреливаемой зоне. И нет никаких сомнений в том, что машины наших ремонтников до места не дойдут.
Вершбоу звонил уже дважды, интересовался, когда могут выезжать ремонтные бригады. И я продолжаю давить на атамана.
– Обождать надоть… – качает он головой. – Охолонят они малость, выпьют – без этого никак! Потом и образумятся. Денька два-три…
– А недели им для этого недостаточно?! – вспыхиваю я. – Я даже не берусь подсчитать ущерб, который они нам нанесли!
– А у них – пятеро только убитых!
– Воров!
– Они были кому-то братьями, кому-то сыновьями… народ не поймет!
– Так я сейчас не с народом разговариваю, пан атаман! А с вами!
– Я тоже не господь Бог! Они не станут меня слушать! Около башни сейчас здоровенная толпа – это родственники погибших. Бросают камни…
– Что?! – у меня аж волосы на голове зашевелились. Если хоть один камень попадет в минный датчик… Не дай Бог!
– Камни…
– Батько! – вламывается в комнату один из панасовских охранников. – Там вдругорядь жахнуло! Прямо в толпу ударило! Кровищи…
М-м-да… Всевышний сегодня явно не на нашей стороне…
– Что, кто-нибудь внутрь полез?
– Нэмаэ там настолько дурних! Мина рванула – вот, прямо через проволоку и стегануло!
Отхожу в сторону, пользуясь тем, что собеседники слишком увлеклись взаимными перепалками. Главная проблема – как спихнуть с себя ответственность?
Вершбоу поднимает трубку сразу же.
– Сэр?
– Да, майор! Докладывайте!
– Сэр, всё очень плохо! Имеем потери среди гражданского населения…
– Я не собираюсь оплакивать воров и оплачивать их похороны!
– Сэр, это не воры! Вернее, воры-то, конечно, тоже пострадали, но потери есть и среди совсем посторонних людей! Которые пришли к месту происшествия.
– Как?!
– По неустановленной пока причине, произошел взрыв – картечь ударила прямо по стоящей снаружи ограды толпе.
Здесь я немного слукавил, причина для меня вполне была ясна. Начали кидать через проволоку всякий мусор – и влепили точно по датчику. Учитывая то, что там стояли системы с самыми разнообразными взрывателями, такой результат был более, чем предсказуем. Но в данном случае подполковник не преминет спихнуть на меня эту проблему. Мол, натворило дел местное население – сам с ним и разбирайся, тебе по должности положено. А стать крайним в этой ситуации мне не улыбалось ни разу. Другое дело, когда мина взорвалась «по неустановленной причине», что повлекло за собою «непредусмотренные потери среди гражданского населения». А вот это – уже вина технического персонала, который эти самые мины ставил. Не доказано пока? Так и моя вина – пока не доказана. Я ведь тоже не совсем зеленый новичок… к нам в Афганистане на мины забредали не только козы и овцы местных жителей. И как вести себя в подобной ситуации, я научился достаточно давно. Этого нет в моем личном деле – так там много чего нет…
– Вот, что, Джон… – Вершбоу на секунду замолкает. – Делайте, что хотите, обещайте им всё, что они только не попросят – но волнения необходимо прекратить сегодня же! Пока информация ещё не попала наверх…
– Сэр, в моем положении, обещать – значит дать! Или к недовольным жителям добавятся ещё и атаманы!
– А им-то тут какой интерес?
– Самый выгодный здесь бизнес, сэр – это торговля чужими жизнями. Тут и свою-то не всегда ценят (при этом вспоминаю покойного безопасника атамана Лихого), что уж про чужие-то говорить? Товар ходовой – и временами, очень выгодный. Атаманы не упустят такой возможности содрать с нас денег. С их точки зрения – виноваты мы.
– Черт с ними! Заранее одобряю все ваши договоренности!
Очень хорошо. Все наши переговоры фиксируются на базе и даже сам подполковник не имеет возможности как-то на это повлиять – это подразделение ему не подчинено. Такой вот любопытный нюанс здешней жизни. Можно сказать, что я получил некий карт-бланш, которым не премину воспользоваться.
– Вот что, панове… – говорю я негромко, но спорщики мгновенно умолкают.
– Да, пан майор? – наклоняет голову набок Панас.
– Я хочу, чтобы весь этот шум-гам прекратился. Сегодня же – к вечеру. Что вам для этого нужно?
– Э-э-э… – чешет затылок главгангстер. – Ну… подумать надобноть…
– Десять минут. Через двадцать за ворота базы выйдет мобгруппа, а с аэродрома поднимутся боевые вертолеты. Будет мало – задействуем аэродромы во Львове – сил ПВО у вас тут нет. И тогда наши переговоры могут продолжиться уже с совсем другими людьми. Соответствующее указание командования уже получено.
Отстегиваю с руки часы и кладу их на стол.
– А я пока воды выпью, что ли…
Блеф?
Чистой воды.
Содержание моего разговора с подполковником они слышать не могли. Да, если и слышали бы, то никакого согласованного решения принять уже не успеют. Времени-то нет и у них тоже!
