Жак с седеющими волосами пропустил мимо ушей последние слова Жака-старшего. Они пили свои коктейли, смотря на негаснущий рассвет.
– Бывают моменты, когда у меня возникает желание остаться здесь навсегда, – сказал Ж.К.64.
– У меня тоже, но моя реальная жизнь немногим отличается от этого пейзажа. Единственное различие между островом из моих снов и тем, на котором я живу, – отсутствие пляжа на последнем. Зато на Пулау Сенои имеется Синяя дыра, где можно плавать с дельфинами.
Жак-старший улыбнулся, но чувствовалось, что он немного напряжен.
– Хм, хорошо, что мы встретились сегодня, Ж.К.44, в том числе, чтобы обсудить и это. Я… короче, ты здесь оказался неслучайно. Именно я выступил инициатором нашей встречи.
– Почему?
– Ситуация вновь требует от тебя срочных действий. Тебе необходимо вернуться в Париж.
Ж.К.44 посмотрел на своего собеседника, затем расхохотался:
– Еще чего! Даже и во сне не будет такого!
– Я знаю, что тебе не хочется этого, но тем не менее ты должен это сделать, притом незамедлительно.
– Вы шутите?
– Разве я выгляжу недостаточно серьезным?
– Мне хорошо на острове. Там моя жизнь, моя семья, мой сын, мои друзья, мое счастье. Я больше не способен выносить сумасшествие парижской жизни. Выхлопные газы, шум, нервозность, агрессивность столичных жителей…
– Ну-ну-ну… Не помню, чтобы я был таким домоседом.
– Я не домосед, просто на мне лежит ответственность за семью. Я не собираюсь перевозить ее в этот суматошный мир. На острове все наполнено красками и жизнью. А там все серое, тусклое, пасмурное и потухшее.
– Ну-ну-ну…
– Меня раздражает это слово-паразит, которым я заражусь через двадцать лет. В вашем отношении ко мне чувствуется какое-то высокомерие. Вы мне не отец. Кроме того, вы сами мне не раз говорили про мою свободную волю.
– Однако согласись, что я всегда давал тебе хорошие советы. Так что послушай меня и на этот раз: немедленно бросай все и поезжай в Париж.
– Именно вы заставили меня приехать в Малайзию! Теперь я знаю, что мое место здесь, это логическое завершение моего пути. «Машина моего существования» обрела свое последнее парковочное место.
– Ну-ну-ну…
– Вы меня бесите. Почему я должен уехать немедленно?
– Потому что ты забыл о том, что обусловило все происходящее, то есть секретный проект мамы, исследовавшей мир сна в поисках шестой стадии.
– Этот был проект мамы, но не мой.
– Поэтому она приехала сюда, и ты тоже.
– Из-за шестой стадии ее выставили из больницы, а потом она приехала сюда, на свою погибель. Поиски принесли ей одни несчастья!
– Не будь этих исследований, сенои, в том числе Шамбайя и Шуки, были бы уничтожены или обращены в рабство. Их культуре грозило бы полное забвение. Икар не появился бы не свет.
Ж.К.44 вскочил с кресла-качалки и начал упорствовать:
– Я не уеду с острова. Отель Sereinitis открыл свои двери. Я плаваю вместе с дельфинами, я преодолел боязнь воды, я занимаюсь любовью с Шамбайей, я воспитываю Икара, я ем здоровую пищу, я хорошо сплю, вижу замечательные сны, зачем мне…
– Зачем?.. Чтобы продвинулось вперед все человечество, а не только маленькое сообщество на острове, затерянном в Индийском океане.
– На сей раз я отказываюсь вам повиноваться. Я более не нуждаюсь в вас. Благодарю вас за прошлое, но что касается настоящего, то оно меня вполне устраивает. И потом, я знаю, почему вы хотите, чтобы я вернулся. Ведь шестая стадия сна позволила создать «Атон»? Но «Атон» – это ваша игрушка, мсье Ж.К.64, а не моя.
– Ж.К.44, это результат маминых исследований.
– Тогда это игрушка мамы, но она умерла. В любом случае, я не могу понять, по какой причине вы ждали шестнадцать лет, чтобы сообщить мне, что действие телесериала возвращается в Париж…
– Тебе нужно было пожить какое-то время на острове, чтобы овладеть искусством сна и… подождать, пока будут созданы новые технологии. В Париже наука достаточно продвинулась вперед для того, чтобы изучение шестой стадии сна продолжилось, и ты тоже достаточно эволюционировал, чтобы стать главным действующим лицом этого проекта.
– Вот только одна загвоздка: я не желаю больше в этом участвовать.
– Я помню, что творилось в моей голове, когда я был в твоем возрасте. Конечно, отчасти я был бездельником и искателем наслаждений, но меня никогда не покидало желание открывать неизведанные миры. Не забывай, что я и ты являемся ребенком мореплавателя и научного первопроходца.
– У вас найдутся более убедительные аргументы?
– Один, но зато какой! Мама.
– Ее нет в живых!
– Ты так думаешь?
– Что вы хотите сказать?
Жак Кляйн-старший был доволен эффектом, который произвела его короткая фраза на Жака Кляйна-младшего. И коварно не стал отвечать на вопрос.
– Мама жива? Не может быть…
– Только ты можешь проверить, так ли это.
58
Возвращение в реальный мир давалось Жаку все труднее. Особенно когда он просыпался внезапно. И это «внезапно» повторялось чаще и чаще. Он стал пренебрегать постепенным подъемом к пробуждению, а почему – сам не знал.
Лежащая рядом Шамбайя еще спала. Икар находился в соседней комнате.
Жак посмотрел на свою гипнограмму.
Несомненно, мне удалось вернуться в мое прежнее сновидение, так что это не было иллюзией.
Будильник показывал пять часов утра. Он оделся и, взяв фонарь, направился к могиле матери. Ж.К.64 посеял в нем сомнения.
Он стал разгребать землю руками.
И обнаружил, что в могиле были только камни.
Жак вбежал в комнату и криком разбудил Шамбайю:
– Ты солгала мне! Мама не умерла, вы все обманули меня! Могила пуста!
Жена отыскала рукой его лицо и ласково погладила по щеке:
– Таково было ее желание.
– Чье желание? Какое?
– Твоя мама сама захотела инсценировать свою смерть. Помнишь, когда вы с Фрэнки появились на острове, мы взяли вас в плен? Как только мама увидела тебя, она попросила нас держать вас связанными до тех пор, пока она не сядет на корабль, который стоял в северной бухте.
– Она находилась рядом со мной?
– Да.
– Но почему она не захотела меня видеть? Скажи! Она исчезла из Парижа, мы не виделись год. Какая мать может отказаться от встречи с собственным сыном?
– У нее… были на то причины. Мне всегда казалось, что некий злобный дух не дает ей покоя… какая-то тайна, которую она хотела скрыть от тебя.
