Жак рассматривал деревню. Просторные дома на сваях соединялись в окружность правильной формы. Вместо крыш – сухие пальмовые листья, стены укреплены бамбуком. В очаге готовилась пища для всего племени. В стороне стояли рамки для сушки шкур. Были здесь и примитивные ткацкие станки. По деревне прохаживались кошки, их было много. Мужчины уже не обращали особого внимания на пленников – занимались изготовлением стрел для сарбаканов, другие затачивали бамбуковые стебли, превращая их в копья. Мало-помалу стали возвращаться женщины и дети, бросая в сторону привязанных европейцев опасливые взгляды.
– Мы пришли к вам с миром… – громко сказал Жак, стараясь перебить храп Фрэнки.
42
Жак Кляйн проснулся от прикосновения к лицу. Он открыл глаза, решив, что по нему бегает паук. И увидел чьи-то тонкие пальцы. У девушки, которая прикасалась к нему, были совершенно белые зрачки. Вздрогнув, Жак подумал, что это кошмарный сон, но тело подсказывало, что он бодрствует. Солнце уже поднялось высоко, и он понял, что проспал около десяти часов.
Рука прикасалась к его волосам, подбородку, глазам. Слепая девушка произнесла несколько слов на своем языке, после чего мужчина, взявший его бумажник, вернулся с ножом в руке. Жак зажмурился. Но мужчина освободил его, разрезав веревки.
– Спасибо, – облегченно произнес Жак.
Девушка продолжала ощупывать его лицо. Особый интерес у нее вызвал игрекообразный шрам. Жака смущало это тактильное исследование, но из уважения он продолжал стоять неподвижно, дожидаясь, пока она закончит.
Девушка вынудила его закрыть глаза и слегка надавила на глазные яблоки, причинив Жаку несильную боль, но он по-прежнему не решался ее оттолкнуть.
А вдруг она меня ощупывает, как мясник ощупывает корову, перед тем как ее заколоть?
Он прогнал эту мысль, стараясь телепатически передать ей другой посыл:
Я несъедобен. Я жилистый. Я – источник холестерина. Я ядовит. Не ешьте меня. Я совершенно невкусный.
Жители деревни издалека внимательно рассматривали их.
Незрячая очертила пальцем линию его губ.
– У вас ее рот, – наконец сказала она.
– Кто вы? Вы говорите по-французски?
– Ваша мама обучила нас вашему языку.
– Моя мама? Вам известно, кто я?
Девушка была крохотного роста. Слегка раскосые, совершенно белые глаза, высокий лоб, чувственные губы, золотистая кожа и роскошные черные волосы. Руки были необыкновенно изящны, ногти ухожены. На ней были саронг цвета фуксии и многочисленные украшения.
– Да, мсье Кляйн. Мы прочитали ваше имя у вас в бумажнике.
Она произнесла это с такой непосредственностью, что он чуть не прыснул со смеха.
– Где моя мама? Мне нужно поговорить с ней.
– Это невозможно, мсье Кляйн.
Тут пришел черед проснуться Фрэнки. Девушка ощупала его лицо, потом что-то начала говорить соплеменникам, а те ей сухо отвечали. Было видно, что между ними нет согласия.
– Вы сенои? – спросил Фрэнки.
– Действительно, именно так мы и зовемся.
– А почему вы оказались здесь?
– Мадам Кляйн убедила нас, что нам нужно уехать далеко, очень далеко, намного дальше, чем мы ходили до того. Она помогла нам в этом. Посадила нас на корабль и привезла сюда. Большинство из нас никогда не видели моря.
– Где моя мама? Где она? Говорите!
Девушка взяла его за руку и подвела к свежей могиле, в которую был воткнут овальный валун с выбитой на нем надписью: «КЛЯЙН»:
– Мы похоронили ее здесь.
Жак рухнул на колени и закричал:
– О, нет! О, нет! О, нет!
Никто не проронил ни слова.
Девушка подошла к Жаку и снова прикоснулась к его лицу, задержав руку на подбородке.
– Это произошло несколько дней назад.
– Что случилось?
– Пришли вооруженные люди. Они хотели напугать нас. У них были ружья, это были военные.
– Наемники? – высказал предположение Фрэнки.
– Они приехали на моторных лодках, убили кое-кого из наших, а потом уехали. Они хотели, чтобы мы покинули остров, вот и все.
Я мог бы приехать вовремя, если бы послушал Ж.К.48! Почему я был таким упрямым? Я мог бы ее спасти!
Девушка, уважая его скорбь, отошла и заговорила с соплеменниками. Слово «Кляйн» было произнесено несколько раз.
Жак неподвижно сидел с открытыми глазами, пытаясь осознать, что под этой рыхлой землей лежит его мать.
– Мама… Мамочка… Почему? Почему? – шепотом бормотал он.
Туземцы вернулись к своим занятиям, Фрэнки присоединился к ним, а Жак все сидел в прострации на могиле. Только к вечеру он присоединился к остальным.
Подошло время ужина. Французы устроились за столом вместе с сеноями.
– Кто эти военные, убившие маму? – спросил Жак.
– Их подослали к нам люди, которые хотят отобрать остров, – ответила слепая девушка.
– Я хочу знать, что произошло! Для этого я приехал сюда. Раз вы говорите по-французски, расскажите мне обо всем!
– Меня зовут Шамбайя. Я дочь старейшины, и я – Властительница сновидений, что возлагает на меня выполнение определенной функции в нашем племени. Что касается вашего вопроса, я располагаю лишь некоторыми деталями, но не знаю всего.
– А он кто такой? – спросил Фрэнки, показывая на туземца, привязывавшего их к столбам.
– Это мой брат Шуки. Он тоже говорит по-французски. Ваша мама была нашим учителем.
– Я хочу знать правду! – взволнованно сказал Жак.
Шамбайя взяла палку и принялась чертить на песке круговые узоры.
– Ваша мама приехала изучать нашу культуру и образ жизни. Она обучила нас французскому, а мы посвятили ее в наши познания в области сна. Потом возникли трудности. – Девушка тихонько вздохнула. – Когда мы жили на берегу реки Темиар, туда пришли лесорубы-малайцы. Мы сказали им, что в лесу растут священные деревья, в которых обитают наши божества. Но они ответили, что их бог лучше наших, так как он находится на небе, и потому никто не может его увидеть или причинить ему вред. Затем они начали рубить деревья, желая показать, что наши боги были слабы, а их бог – непобедим. Мы соорудили баррикаду. Но ночью они ворвались в нашу деревню, принялись убивать мужчин и насиловать женщин. Мы прежде не сталкивались с подобным. Такой всплеск безумия застал нас врасплох. Мы поняли, что слова тут бессильны. Нужно были уходить. Лесорубы победили. Впоследствии расчищенные от леса земли были превращены в сельхозугодья.
– Да, мы в этом убедились, – сказал Фрэнки Шар-рас, включивший камеру, чтобы записать рассказ Шамбайи.
– Лесорубы продвигались вперед, а мы отступали. Когда мы дошли до моря и увидели широкий синий простор, лишенный вертикальных линий, у нас закружилась голова. Мы считали это место краем света. Потеря священных деревьев ввергла нас в отчаяние. Ваша мама размышляла над тем, как нас спасти. Наконец она приняла решение: созвонилась с банкирами и купила наиболее удаленный и необжитой остров.
